Размер шрифта:
Изображения:
Цвет:
31 марта 2020,  18:30

Сложная натура: белгородка рассказывает, как устроена работа натурщицы

20-летняя Виктория уже больше года позирует в художественных студиях Белгорода

Сложная натура: белгородка рассказывает, как устроена работа натурщицыФото: личный архив Виктории
  • Статья
  • Статья

Молодёжному журналу «ОнОнас» девушка рассказала о том, чем опасна такая профессия, почему художники не любят татуировки и как связано принятие себя со стеснеением.

Печеньки против неловкости

«Пару лет назад мои знакомые устраивали вечера, на которых учили желающих рисовать с натуры. Однажды на одно из таких занятий они позвали меня попробовать себя в роли натурщицы, я согласилась. Так всё и началось. А через какое‑то время меня пригласили позировать для более опытных художников.

Сейчас мы уже давно работаем вместе и дружим, поэтому нет такого, чтобы я пришла, отстояла, как статуя, и молча ушла. У нас всё с душой. Мы часто разговариваем во время сеансов, а если все молчат, я могу даже начать сердиться, мол, у вас что, ничего нового не произошло, нечего рассказать? Иногда включаем фоном музыку или фильмы, в мастерской всегда есть чай и печеньки. Мне кажется, что такая домашняя атмосфера убирает стеснение».

Пособие по анатомии

«Я немного переживала только в первый раз, ведь это был новый опыт. Потом уже не было никаких барьеров и неловкости. Думаю, это зависит ещё и от того, как ты к себе относишься. У меня никогда не было загонов по поводу моего тела, поэтому мне легко. Художники очень любят рисовать пышечек, но такие девочки обычно стесняются, не могут принять себя. И напрасно – у них ведь очень красивые формы, которые интереснее изображать. А я как ходячий скелет по анатомии – по мне проще понять, где какая мышца располагается, где какая косточка.

Единственное, что не нравится художникам, это мои татуировки. Они мешают выстроить образ, правильно понять и построить тени. Например, чёрная татуировка на грудной клетке оттеняет впадину, которую художникам желательно бы увидеть и прорисовать. Поэтому каждый раз, когда у меня появляется новое тату, они начинают ворчать – мол, опять ты за своё, мы их сведём. Но что поделать? Приходится терпеть друг друга».

Сложная натура: белгородка рассказывает, как устроена работа натурщицы - Изображение Фото: pixabay.com

Фигура, замри!

«Постановки бывают длительные и кратковременные. Первые – на полное время, допустим, позируешь час, потом перерыв десять минут. Кратковременные полегче – здесь на каждую позу выделяется полчаса. В основном сеансы длятся по три часа, хотя этого времени очень мало, ребята начинают разрисовываться только через полтора-два часа. Но дольше отстоять уже физически сложно.

Мы, конечно, делаем перерывы, но они не сильно облегчают задачу. В какой бы удобной позе ты ни находилась, через несколько минут без движения всё равно становится больно. Тем более, нужно постоянно контролировать мышцы, чтобы всё оставалось в точности так, как изначально. Иначе повернётся художник, а у тебя рука уже по‑другому расположена, и всё пойдёт не так.

Начинают чаще всего со стоячих поз, потому что в них больше напряжено тело. Потом – сидячие. А заканчивается сеанс обычно лежачими – к этому моменту уже сильно устаёшь и просто лежишь, как хочешь, а тебя в это время рисуют. Есть отработанные позы, но когда каждый их отрисовал уже не раз и не два, приходится придумывать что‑то новое».

С риском для здоровья

«Бывает, что художники не успевают справиться за выделенные 30 минут. В результате таймер откладывается и откладывается, а у тебя уже всё тело просто умирает. Был случай, когда мне нужно было почти час лежать всем телом на одной ноге. Уже дома я поняла, что мне неприятно до неё дотрагиваться – чувствовала болезненные колики, и они не проходили около недели. Даже пришлось делать уколы. Я до сих пор иногда не чувствую часть ноги, словно её намазали лидокаином.

Зато теперь каждый раз, когда позирую, ребята переживают: «Тебе точно удобно, ничего не отлежишь?» Знают, что я могу молчать о дискомфорте, лишь бы не создавать проблем и не мешать творческому процессу. Хотя однажды я пришла очень уставшая после работы и честно сказала: не уверена, что смогу отстоять какие‑то сложные позы. Тогда ребята разложили диванчик, положили меня и рисовали. А я дремала и думала: «Как же классно, вот бы всегда так работать».

Сложная натура: белгородка рассказывает, как устроена работа натурщицы - Изображение Фото: pixabay.com

Чтобы не потерялись

«Наброски даже у одного и того же художника могут получаться очень разными – это зависит и от материалов, и от видения человеком картины в целом. Один художник постоянно рисует меня с кошачьими ушками – не знаю, зачем, ему так просто нравится. Кто‑то использует тушь, кто‑то гуашь, кто‑то вообще делает аппликации. Но чаще всего рисуют карандашами.

Когда позировала самый первый раз, меня очень красиво нарисовала одна девушка. Тот рисунок я забрала себе. Потом ещё пару набросков дарили, но в основном все жадничают – не отдадим, наше! Урвать что‑то на память очень сложно, приходится выпрашивать, выманивать на спор, буквально вылавливать момент, когда это можно провернуть. Мне не хотелось бы, чтобы мои изображения просто затерялись где‑то между полками. Те, что есть у меня, я повесила дома на стене».

Работа как искусство

«Многие почему‑то думают, что работа натурщицей – это какие‑то тусовки, всё по приколу. Бывает, спрашивают: «Тебе не стыдно, что половина города видела твоё тело?» Мне странно слышать такие вещи. Я отношусь к своей работе как к искусству, такое же отношение и у ребят, которые рисуют. А когда сеансы приравнивают к эротике, это сильно оскорбляет. Поэтому когда ты попадаешь в общество людей, которые всё понимают иначе, самому становится проще. Ты приходишь и делаешь свою работу. Просто растворяешься в искусстве. И это самое важное».

Записала Александра Токтарёва

Ваш браузер устарел!

Обновите ваш браузер для правильного отображения этого сайта. Обновить мой браузер

×