Ваше Белгородие. Реплика переселенца

Недавно с редакцией на связь вышел член Союза писателей России Максим Ершов. Несколько лет назад литератор переехал в Белгород из Самарской области. И поделился своими наблюдениями о жизни там и здесь. Приводим с сокращениями его письмо.

Быть выше своего истинного положения

Мало кто станет спорить, что люди влияют на города. Что города влияют на людей. Есть же вот москвичи, питерцы, севастопольцы. Есть несколько отличающиеся от иных самарцы. Я вам больше скажу: однажды в Новый год шашлычник на Соборной площади Белгорода безошибочно указал, что я – из Сызрани. Оказывается, он там служил в армии. Но тут, скорее, сказалась разница в выговоре привычных слов. Я же веду речь о духе места, о том, как он отражается в людях, окружающем их городском пространстве. Но чтобы об этом задуматься применительно к Белгороду, сначала надо было здесь оказаться. Пожить, осмотреться, вспомнить родное Поволжье. И уловить в своих мыслях многозначительный каламбур, помещённый в заголовке.

Россия, знаете ли, большая. И конечно, она везде Россия, тут и говорить нечего. Тем не менее разница – и ощутимая! – есть. Между севером и югом, между востоком и западом. Между центральными мегаполисами, столицами республик и рядовыми, сравнительно небольшими областными городами. Понятная разница: денежная, а отчасти и политическая. В начале 2000-х Краснодар был меньше Волгограда, а Воронеж примерно равен Саратову. Казань немного, но уступала Нижнему Новгороду и Самаре. Через пару десятилетий ясно, что именно Краснодар, Воронеж, Казань вырвались вперёд. И для этого были объективные причины.

Что же тогда может значить «субъективный» фактор, воля местного руководства, желание населения? Отвлечённо говорить об этом даже нет охоты. А вот когда посмотришь на Белгород, поживёшь в нём, то разговор приобретает конкретный смысл. Потому что Белгородчина, в общем‑то, самый обыкновенный небольшой русский регион, без каких‑либо серьёзных ресурсных, географических, политических преимуществ. Но здесь почему‑то умеют быть выше своего истинного положения.

Ну да, здесь черноземье. Да, в Белгородской области находится добрая половина Курской магнитной аномалии. Но разве металлургия и сельское хозяйство были локомотивами российской экономики тогда, когда стал известен стране губернатор Евгений Савченко?

Замечательно то, что речь о достижениях белгородской жизни веду я, уроженец Самарской области. Что такое в экономическом смысле Самарская губерния? За исключением ряда авиационно-космических предприятий, больших заводов «Металлург» в Самаре и сызранского «Тяжмаша» (примерно то же, что бывший белгородский «Энергомаш»), в регионе три нефтеперерабатывающих завода, крупнейший химический «Тольятти-азот», «Синтезкаучук». Самара – столица Куйбышевской железной дороги, охватывающей несколько соседних областей. Имеются три порта на Волжском водном пути, Волжская ГЭС. Из крупных экономических объектов остаётся ещё «АвтоВАЗ».

Самара больше Белгорода втрое, Тольятти – вдвое. Население области 3,5 млн человек. Самарский край, как и белгородский, всегда считался хлебным, хотя область находится чуть севернее, и климат там посуровее.

Я не изучал структуру экономики Белгородской губернии. Тем не менее бюджетообеспеченность на душу населения в Самаре в полтора раза ниже, чем в Белгороде. Вот ведь какая штука. И, судя по моему дилетантскому (пусть будет так) обзору региональных экономических ресурсов, дело не только и не столько в объективных возможностях. Дело в самом регионе – в его управленцах, в его патриотах, то есть в каком‑то смысле и в коллективной воле населения. Самара к ЧМ-2018 года строит две двух-
уровневые развязки (и одну в Тольятти пока недостроили). И Белгород следом – две. Этакий почти паритет при явном неравенстве…

«Пахнет Европой»

Когда едешь в Белгород на машине со стороны Воронежа, то перед городом лежит около 18 км отличной дороги непривычного серого цвета. Водитель рассказал, что дорога стоила огромных денег и ей скоро уже десять лет. Тогда, наконец, понимаешь, отчего она серая – от времени, ведь она – целёхонька! – лежит под солнцем, и битум покрытия ушёл внутрь. Как понять это тому, кто знает, что не может быть целой, нелатаной асфальтовой дороги такого возраста? Только увидеть собственными глазами, как я. Дороги в Самарской области теперь кладут и строят, почти закрыли вопрос. Но это теперь, много позже, чем в Белгороде. Тротуарную плитку, особенно к ЧМ-2018, тоже класть начали активно, улицы размечать. Но и это – спустя десять лет после Белгорода!

В том ли дело, что Северский Донец на тысячу вёрст западнее Средней Волги? Вот наблюдение. По пути из Самары, в Пензе ещё чувствуется что‑то такое, что Есенин выразил в строчках «золотая, дремотная Азия опочила на куполах». Уже в Тамбове этого не чувствуется, хоть Тамбов маловат для сравнения. В Воронеже нет «азиатской пыли» уже совсем… Конечно, это моё личное, субъективное. Это привиделось мне, должно быть, что в Белгороде «пахнет Европой».

Читатель-белгородец подумает, что я преувеличиваю. Скажут, дескать, ты, дядя, в Дубаях не был… И всё‑таки сторонний взгляд и кое‑какая привычка к анализу, они имеют значение. Если приехать в Самару или Сызрань и посмотреть, как относятся ко многим историческим зданиям там, где их богато, потому что не было там боёв Великой Отечественной… Только после этого станет понятна трогательная белгородская забота о том, что уцелело здесь… Белгородские власти «упали бы в обморок», увидев, какие особняки разваливаются в Сызрани. Жаль, сюда их не перетащишь…

Второй момент – университет. В 2017 году в Самаре объединили три вуза в один большой и рейтинговый. А что в Белгороде? Из своего небольшого пединститута в Белгороде создали такой же большой и рейтинговый университет. Тяжёлый вздох вызывают самарские организационные свершения. Тем острее понимаешь значение создания и развития БелГУ: вот так это, люди, должно делаться!

И – маленькое третье. 30 декабря 2017 года я стоял перед входом в Белгородскую филармонию и наблюдал, как на площадке перед ней перекладывают просевшую тротуарную плитку. «Так это, – скажут, – они просто раньше не успели, а год кончается, вот и пришлось в последний момент!». Может, и так. Но я живу неподалёку от филармонии и знаю, что просела плитка незадолго до того. И вообще, мне хочется думать, что это не ради отчёта старались, а потому, что праздники на носу. К белгородскому обустройству привыкаешь и вскоре ловишь себя на том, что ты, вчерашний пришелец, начинаешь любить его как своё, переживать за тротуар или жёлтую краску на пешеходном переходе, если вдруг увидишь где малый непорядок.

Белгородский мир

Вообще, можно нарисовать следующий образ: Белгород похож на такого солдата, который величиной не вышел, но решил стать не хуже других. Белгород сам себя оценивает, мне кажется, по сравнению с мегаполисами. Приходится вставать на цыпочки, расправлять плечи, тянуться… Но когда видишь, что у этого города получается удерживаться на трудной высоте, то как не уважать его, как не полюбить?

Если спросят, о чём я ещё, то вспомню белгородские трассы – подъезды и развязки, вспомню выложенную гранитом площадь, колоннаду метрополии, аэропорт, храм на фоне корпусов университета. Набережная на реке, которой, вы уж меня простите, но по сравнению с Волгой, можно сказать, не существует. Тем не менее есть водоём, есть берег – и вот, пожалуйста, есть и набережная.

Мои новые земляки белгородцы, конечно, чем‑то недовольны. Перечислять не стоит: всем известны
обыкновенные жалобы горожан. Но их можно слышать везде: и в Париже, и в Токио, и в Дубае. Мало кто умеет ценить то, что у него есть как незаметное повседневное благо. Но для меня, пока я сам ещё не забыл об этом, Белгород остаётся отчётливой, наглядной ступенью от условного кочевого бардака к условному городскому порядку. Город является для меня степенью российской европеизации.

Должен специально подчеркнуть: я не имею никакого отношения к областной власти или пулу официальных губернских блогеров-комментаторов. Я случайно оказавшийся в Белгороде русский писатель, который за пару лет проникся свойским отношением к городу и его жителям, случайный наблюдатель, умеющий увидеть и по достоинству оценить хорошее, что здесь есть.

За это время, повторю, я слышал много сетований. И этой своей речью я только хотел напомнить своим новым землякам об объективности и о том, что нам необходимо уважать в достигнутом – себя, свой повседневный труд на своём месте.

Когда с областных или городских трибун озвучиваются новые большие планы, именно в Белгороде они не кажутся пустой отчётной декларацией. Потому что дело не только в энергии трибуны – оно в энергии отклика масс. В наше нефилософское и, в общем, нелитературное время приходится напоминать подзабытые термины о роли личности и роли масс в истории. И если за личностью остаётся воля к призыву, то за массами – воля к восприятию и воплощению.

То состояние, в котором находится сегодня регион, делает честь не только его лидеру. Поэтому я выбрал такое обращение к этому городу, к этому «белгородскому миру» – Ваше Белгородие! Оставайтесь собой и впредь, не разменивайте вашего белгородства на болтовню и эгоистическую подслеповатую и по сути своей скучную сумятицу! Нас минуют даже пандемии. Но останется будущее, обозначенное в конкретных задачах, перед которыми мы уже не имеем права отступать.