По следам Мастера. На этой неделе Федерико Феллини исполнилось 100 лет

Суета сует. Грязные пляжи. Плохой общепит, где цены в евро, а сервис не блещет. Пробки на улицах. Типовая застройка – три линии сетевых отелей, между которыми мечутся в поисках развлечений многочисленные ­соотечественники и немногочисленные итальянцы. «Уж лучше в Анапу!» – выпалила однажды по возвращении из отпуска знакомая мать семейства, у которой на платном (!) пляже утащили дамскую сумочку с деньгами. А ведь поначалу так радовалась: рейсы в Италию – прямо из Белгорода!

«Гений места»

Всё это правда. Римини стал заложником туристического бума с недорогими пакетными турами и доступными чартерными рейсами. Кажется, летом это и вправду не самое лучшее место на планете. Если хочется недорогого пляжного отдыха – поезжайте лучше в Турцию. Если мечтаете насладиться архитектурными красотами итальянского Ренессанса – найдите за те же 50 евро в сутки отель в пригороде Флоренции или Венеции. А тут и сервис хуже, и цены выше, и архитектура (за исключением компактного исторического центра) – как в Сочи после Олимпиады.

Но мне варианты с Турцией или Венецией категорически не подходили. Во‑первых, я приехал в Римини не в сезон, а во‑вторых, приехал не из‑за пляжей и архитектуры, а из‑за одного человека. Человека, имя которого коренные жители города произносят с придыханием.

Этого человека звали Федерико Феллини.

Феллини – типичный «гений места». Подобно Шагалу, который на протяжении полувека не забывал родной Витебск, итальянский режиссёр всегда помнил о нищем рыбацком городке своего детства. Если вы не знакомы с творчеством Феллини, посмотрите хотя бы его «Амаркорд». Фильм, в отличие от «Сладкой жизни» и «Ночей Кабирии», выглядит почти бессюжетным и коммерческого успеха (несмотря на «Оскар» за лучшую иностранную картину года) не получил. Но в нём есть потрясающая сцена: воплощение италь­янской мечты, когда полуголодные жители маленького городка на утлых судёнышках выходят ночью в открытое море, чтобы насладиться видом проходящего мимо океанского лайнера. Феллини здесь препарирует коллективное бессознательное: сам вид проплывающей мимо «дольче вита», сама возможность прикос­нуться к мечте порождают у бедняков радость и неудержимый восторг.

Фото: Олег Шевцов

Город Феллини

Феллини умер за двадцать с лишним лет до того, как я попал в Римини. Но это не помешало ему стать моим экскурсоводом. Из аэропорта имени Федерико Феллини на автобусе с профилем гения на боку я добрался до маленького семейного пансиона (подальше от сетевых ­отелей – и, кстати, куда дешевле). Затем прогулялся по улицам его детства, дошёл до парка, названного опять же его именем, сделал стандартную фотографию Гранд-отеля, в котором всегда останавливался прославленный режиссёр. Потом перешёл через мост Тиберия и свернул в боковую улочку. Старую итальянскую улицу, где неприветливые старухи шикают на человека с фотокамерой и сушат бельё. Одну из них я безуспешно пытался разговорить.

Что, говорит ли синьора по‑английски? Ну, совсем немного. Да-да, синьора живёт тут всю жизнь и видела Федерико совсем молодым – до того, как он уехал делать карьеру в Рим, а город наводнили назойливые туристы вроде тебя. Нет, синьора не настроена ничего рассказывать, идите себе подобру-поздорову.

Впрочем, вместо синьоры мне всё рассказали фасады домов в районе Сан-Джулиано. На них – своего рода фрески со сценами из кинофильмов. Чаще всего на них – Джульетта Мазина, жена и муза великого итальянца. Своего супруга, с которым они прожили в браке более полувека, Мазина пережила лишь на полгода.

Фото: Олег Шевцов

Живой огонёк

Современный массовый кино­зритель Феллини не знает и не понимает. Наряду со «всеми этими типа неореалистами типа Антониони и Росселини» (реальная цитата моей знакомой) он воспринимается публикой как нечто чересчур элитарное и непонятное. В эпоху, когда и в зарубежном, и в отечественном кино тон задают голливудские клиповые форматы, фильмы Феллини, где главное – это атмосфера, а сюжет вторичен, доступны разве что в онлайн-кинотеатрах и ночном эфире телеканала «Культура».

На этом фоне примечательно, что советский кинозритель Феллини знал. Мало того, белгородский журналист и кинокритик Виктор Василенко публиковал в областных газетах рецензии на его картины и даже ездил на Московский кинофестиваль, куда приезжал итальянский режиссёр:

«Политического или социального противопоставления в произведениях Феллини и в самом деле, как правило, нет, – пишет Василенко. – Зато духовное – вполне ощутимо. Скажем, в картине «Джинджер и Фред» запредельной бездуховности современного телевидения противостоит теплота человеческих отношений, некогда связывавшая героев и возрож­дающаяся при их новой встрече. Да и само их искусство – пусть и не «высокое», но содержащее в себе живой огонёк, противостоит доминирующему масскульту».

Пресловутый «доминирующий масскульт» победил в кино и на телевидении. И даже в Римини, где неискушённый турист вряд ли обнаружит следы Феллини – их затмевают неоновые вывески итальянских отелей и американского фастфуда. Он и сам, приехав из Рима в изменившийся город детства, с изумлением говорил: ночи больше нет! И то верно: выйдите на набережную в тёмное время суток: огни сетевых отелей освещают город и окрестности более чем на 10 километров. В стандартных номерах этих отелей «пакетные» туристы смотрят по телевизору стандартное кино. Феллини – не в тренде.

На этом фоне фраза Феллини о фильме «Сладкая жизнь» (а его премь­ера, на минуточку, состоялась ШЕСТЬДЕСЯТ лет назад!) звучит как грозное предупреждение всем тем, кто наслаждается консюмеризмом в 2020-м: «Вся эта пышная, роскошная, бездумная карусель неизбежно должна завершиться крахом».

Фото: Олег Шевцов