Размер шрифта:
Изображения:
Цвет:
11 июля 2020,  15:32

Точка ещё не поставлена. Почему историки до сих пор спорят о сражении под Прохоровкой

В перипетиях истории разбиралась «Белгородская правда»

Точка ещё не поставлена. Почему историки до сих пор спорят о сражении под ПрохоровкойТанкист Григорий Пэнэжко не дал фашистам прорватьсяФото: Наталья Малыхина
  • Статья
  • Статья

Год назад, в июле 2019 года, редактор исторического раздела немецкой газеты Die Welt Свен Феликс Келлерхофф опубликовал статью, посвящённую сражению под Прохоровкой в 1943 году. В ней он назвал победу Красной армии поражением и высказал мысль, что монумент в память о советских танкистах стоило бы снести.

Подвиг не умалить

Публикация вызвала горячую полемику: с осуждением столь однобокой подачи фактов выступили российские политики, общественники, историки, журналисты и даже читатели Die Welt в самой Германии.

Комментаторы на сайте газеты отметили, что хотя данные о потерях разнятся в зависимости от источника, они не умаляют подвиг советских солдат. Читатели указали на то, что автор явно плохо понимает значение мемориалов и памятников.

Накануне 77-й годовщины сражения под Прохоровкой «Белгородская правда» побеседовала с историком, членом Российского военно-исторического общества Юрием Конновым и выяснила, почему эта тема остаётся дискуссионной и по сей день.

Лукавая статистика

— Юрий Васильевич, сейчас историки пришли к какому‑то общему знаменателю в спорах о сражении под Прохоровкой?

— Точка в дискуссии ещё не поставлена. И ещё долго не будет поставлена по той причине, что многие документы, которые касаются боевых действий под Прохоровкой, писались не сразу, а лишь в августе, то есть уже после их окончания. Этим грешили не только наши командиры, но и гитлеровские. Принято считать, что немцы – педанты и всегда чётко следуют инструкциям. На самом деле в горячке боевых действий не всегда была возможность оформить всю документацию.

 

 

— Но ведь даже если заполнять документы не сразу, реальных боевых потерь не скрыть. В чём сложность?

— У обеих сторон был разный подход к учёту боевых потерь. У немцев машины, которые вышли из строя, сначала могли записать как подлежащие ремонту (хотя на самом деле танк представлял собой гору металлолома) и лишь спустя несколько дней списать его полностью.

Есть и ещё несколько нюансов. Например, в наших танковых подразделениях числилась «лишняя», неучтённая техника. Как так вышло? Путаницу внесли мы сами, когда в начале 1943 года ввели новые штаты танковых бригад. Вместо 64 танков в бригаде осталось по 53 боевые машины. По задумке, высвободившиеся 11 танков должны были передать в резерв танкового корпуса, в который входила бригада. Но на деле получалось так: по бумагам танки в резерв передавали, но фактически техника оставалась в бригаде – там же, где и была до этого.

Иногда экипаж, израсходовав весь боезапас или топливо, оставлял машину. Такие машины нередко вновь вводили в строй, восстанавливая по необходимости. Понятно, что такие танки не вносили ни в какие ведомости. Это тоже вносит некоторую сумятицу в подсчёты, меняя итоговую статистику.

То же самое касается и живой силы: бывало так, что танк подбит, но экипаж остался жив – кто‑то ранен, а кто‑то вообще ни царапины не получил. Им давали другую машину, на которой танкисты продолжали бой.

Все эти факторы играют свою роль. Наверное, мы никогда уже не узнаем точных цифр о потерях с обеих сторон. Как вы уже поняли, это очень лукавая статистика, с большим количеством допущений.

Не один день, а почти неделя

— Насколько я понимаю, соотношение потерь – не единственный вопрос, вокруг которого спорят российские и немецкие историки.

— Совершенно верно. Даже даты самого сражения являются предметом дискуссии. Например, у нас принято считать, что оно произошло 12 июля 1943 года. Базируясь на этом факте, создавали полотно белгородского музея-диорамы. На нём, как рассказывают экскурсоводы, изображены события 12 июля 1943 года. Но если мы присмотримся, то с левой стороны полотна мы увидим бойца с перевязанной головой у орудия. Это Михаил Борисов – единственный выживший из расчёта артиллерийской батареи, который в одиночку подбил семь танков противника. Но дело в том, что этот подвиг, за который он получил звезду Героя Советского Союза, он совершил накануне – 11 июля 1943 года.

Справа на картине изображён высунувшийся из люка командир танка с приметной рыжей окладистой бородой. Это Григорий Пэнэжко, который, взяв на себя командование танковым батальоном, удержал позиции и не дал немцам прорваться. Он свой подвиг совершил 14 июля.

Если мы сопоставим эти факты, то поймём, что сражение шло на Прохоровском поле в течение нескольких дней. А если говорить более конкретно, то боевые действия начались 

10 июля, когда немцы вышли к совхозу «Комсомолец», и завершились 16 июля, когда гитлеровцы стали отводить свои войска, а наши начали немцев преследовать (не особо активно, конечно, потому что сил на решительный контрудар не было) и возвращать себе потерянные ранее позиции.

Да, можно сказать, что 12 июля – это кульминация сражения, когда в бой было введено большое количество техники и личного состава. Но боевые действия в этот день ничем конкретным не закончились – ни для нас, ни для немцев.

— Выходит, что к концу дня 12 июля 1943 года ни одна из сторон не добилась победы?

— Красная армия должна была выйти к Яковлево и ударом во фланг рассечь наступающую немецкую группировку. Этого не произошло. Немцы должны были взять железнодорожную станцию Прохоровка, прорвать третий рубеж обороны и выйти на оперативный простор, но этого также не случилось. Ни им, ни нам не удалось выполнить поставленную задачу. Хотя, конечно, большая часть так называемого танкового поля осталась за немцами. Это дало им возможность эвакуировать собственную подбитую технику и подорвать подбитые советские танки, которые подлежали восстановлению. Это тоже влияет и на оценку Прохоровского сражения, и на изложение хода событий, и, понятное дело, на результат.

Разночтений быть не может

— Откуда немецкие историки берут данные, согласно которым наши потери превышают потери гитлеровцев почти в 100 раз?

— По большей части все статьи, которые касаются Прохоровки с немецкой стороны, базируются на исследованиях немецкого военного историка Карла-Хайнца Фризера – бывшего полковника Бундесвера, доктора наук. Он действительно многое сделал для того, чтобы понять, что же произошло под Прохоровкой. Но в работе со статистикой он опирается на документы, согласно которым немцы под Прохоровкой потеряли чуть ли не три танка всего, а наши – больше 300 машин. Но если обратиться к воспоминаниям сына немецкого министра иностранных дел Иоахима фон Риббентропа – Рудольфа, который командовал ротой танкового полка СС Лейбштандарт «Адольф Гитлер» и был участником Прохоровского сражения, – то становится ясно, что к обеду 12 июля только в его роте было подбито четыре танка. Понятно, что подбитые машины можно вновь ввести в строй, но для этого нужны время и ремонтная база.

— А что о потерях говорят советские документы?

— Если брать общую статистику боевых действий на южном фасе Курской дуги, то по нашим отчётам Красная армия подбила танков в десять раз больше, чем у немцев было на самом деле. Но ведь это не значит, что танки, подбитые 5 июля, не могли идти в бой 7 июля? Их, например, в ночь с 5 на 6 июля отремонтировали и вновь отправили на передовую. Причём с нашей стороны поступали так же: если была возможность вытащить машину с поля боя на СПАМ – сборный пункт аварийных машин – её тоже приводили в боевое состояние.

— Что вы можете посоветовать тем, кто хочет разобраться в этой теме?

— Я бы советовал читать различные исторические статьи, знакомиться с разными точками зрения, но не всё принимать на веру. По Прохоровке и Курской битве в целом я могу порекомендовать работы нашего земляка Валерия Замулина и историка Льва Лопуховского. У этих авторов наиболее масштабные работы.

Если обращаться к воспоминаниям, то нужно учитывать, что у всех были разные точки зрения на события. И у немцев, и у нас ветераны в один голос говорят, что под Прохоровкой был ад – тут обе стороны сходятся в оценках.

Главный итог сражения под Прохоровкой кроется в ответе на вопросы, кто овладел стратегической инициативой и кто продолжил наступление. И тут разночтений быть не может. 

Беседовал Вадим Кумейко

Ваш браузер устарел!

Обновите ваш браузер для правильного отображения этого сайта. Обновить мой браузер

×