То тут полыхнёт, то там. Как область горела под восточным ветром

Две барышни лет по 10 вразнобой указывают на другую сторону села. Над нашими головами, как и вчера, шумит не по‑октябрьски тёплый ветер с востока, но дыма он уже не несёт. Чему было суждено, сгорело вчера.

30 сентября полоса огня и дыма проходила примерно с километр от села Безлюдовка в Шебекинском городском округе. Пожар захватил пойменный лес недалеко от Северского Донца и шёл с юго-востока. Даже сутки спустя здесь курится дымка – лесной огонь не гаснет за минуты.

За спиной Безлюдовка и «Салют», впереди – пожжённые заросли и подсолнечное поле. То тут, то там свежевспаханные борозды – это отсекали пути огню. В подсолнухах стоят «Беларусь» с водяной цистерной и «жигули». Людей вокруг не видать, и я захожу в благоухающие старой пепельницей заросли. Вулканический пейзаж – на земле толстый чёрно-серый пепел, вокруг, как мёртвые кораллы, ветки обгоревшего ивняка.

Огонь здесь шёл понизу вместе с ветром, захватив сплошную полосу метров в 30 от кромки зарослей. Шёл быстро, но жестоко – зелёные кусты и побеги пожжены дочерна и, скорее всего, уже не восстановятся. Деревья постарше тоже пострадали – натыкаюсь на вербу, у которой ещё дымятся оголившиеся корни. Вместо сухих пней – аккуратные холмики пепла, от поваленного сухостоя остались только обугленные куски и дорожки золы. Такие же дорожки лабиринтом уходят в глубь леска. Здесь огонь двигался уже избирательно, наделав в опавшей листве причудливые ходы.

Кое‑где столбики дыма, в паре мест вижу язычки пламени, рука тянется к телефону: неужели нет никого, до конца‑то не потушили! Нет, из‑за деревьев слышны голоса. Оставляя в пепле космические следы, выхожу навстречу недлинной колонне – две женщины и мужичок в спецовках и с шанцевым инструментом.

— Здравствуйте, вы из лесничества?

— Да нет. Мы коммунальщики, сюда подтянули нас.

— Вчера были здесь?

— Нет, только сегодня – вот следим, тушим, где загорается.

Фото: Ярослав Макаров

У каждого из группы есть дело. Женщины высматривают дымки, закидывают их землёй. Работы много.

— Не снимайте нас, видите, какие мы тут! – Татьяна Тарасова поправляет платок и красноречиво обводит руками местность. Оно и понятно, свежее пожарище не салон красоты. Оставив лопату, Татьяна Васильевна уже спешит с трактористом к цистерне. Набирают сорокалитровый бидон, вдвоём тащат в заросли – заливать из ведёрка огоньки.

Чуть в глубине тарахтит бензопила. Пётр Стретович десять минут назад выходил из леса с портативным опрыскивателем за плечами, а сейчас уже почти повалил огромный тополь. Сделал два сходящихся к центру пропила и прикидывает, в какую сторону упадёт ствол. Поднимаю глаза вверх: зрелище жутковатое. Огонь прошёл внутри ствола, вылез метрах в шести над землёй из дупла. С виду – абсолютно живое дерево, только вот горит прямо посередине. Ему уже не жить.

— Много тут работы, Пётр Александрович?

— Да конечно, много. То тут полыхнёт, то там полыхнёт!

Из‑за подсолнухов по дороге идут несколько парней в жёлтых пожарных брезентухах. Лица истончённые, усталые. За поворотом – подъехавший пожарный КамАЗ.

— Ребят, были здесь вчера вы?

— Нет, мы вчера в Севрюково были.

— Сильно горело там?

— Да горело… А чего вы тут, ехали бы в Шебекино – там сейчас горит.

Заходят в лес, осматриваются, через какое‑то время возвращаются и идут к машине:

— Мы в Шебекино.

За пожарным расчётом доезжаю до большой трассы. Красная машина уходит вправо, с рёвом набирая скорость, – в Шебекино прямо в центре города в этот день горел камыш. День как день, обычная традиция, когда один идиот бросает спичку или окурок, а сто нормальных потом за ним тушат. Просто в этот раз ветер раздул.