Как важно понимать, что все мы – одна семья

Мы не намерены убеждать сомневающихся в том, что чудеса случаются: это и невозможно, если в человеке нет веры. Но даже далёким от церкви читателям будет полезна наша беседа с батюшкой о добре, прощении и сострадании.

Особый знак

— Батюшка, для человека неверующего слово «чудо» – из разряда сказок, для верующего – факт, не подлежащий сомнению. Священник наверняка знает массу историй, подтверждающих это явление.

— Я не буду пересказывать чужие, потому что в моей семье было несколько событий, которые я и мои родные считаем чудом. Одно из них произошло с моим дедушкой, который был уверен, что во время войны его спас Иоанн Кронштадтский. Дедушка Владимир служил в разведке. На берегу реки Свирь в Карелии он увидел солдатскую каску, зачем‑то поднял её и принёс в лодку, на которой хотел переправиться к своим товарищам. На середине пути заметил в лодке течь и стал вычерпывать воду найденной каской. В это время из камышей выстрелил снайпер. Пуля каску на голове дедушки не пробила, но от её удара он потерял сознание. Когда очнулся, оказалось, что лодку прибило к берегу, где стояли наши войска. Если бы не найденная каска, скорее всего, он стал бы вычерпывать воду, сняв с головы свою, и погиб. Внутри найденной каски была надпись – Сергиев. Это мирская фамилия праведного Иоанна Кронштадтского. Как человек верующий, дедушка увидел в этом особый знак.

— Похоже, что на этом ваша родовая связь со святым Иоанном Кронштадтским не закончилась, поскольку сегодня вы служите в храме, воздвигнутом в его честь…

— Это так. С момента открытия храма в 2009 году я был его прихожанином, особо почитал Иоанна Кронштадтского. Но тогда ещё не думал, что стану священником: занимался спортом, выучился на юриста и работал по специальности. Родился сын, а потом Господь много лет нам не посылал деток, врачи тоже не могли помочь. Мы с супругой стали просить молитвенной помощи святого праведного Иоанна Кронштадтского. И случилось так, что 14 июня 2013 года – в день прославления нашего святого – у нас родился сын Владимир. В 2015 году, когда мне было уже 39 лет, по воле Божьей меня рукоположили в дьяконы, в 2017-м –
в священники.

Мальчик вышел из комы

— Расскажите про Владика, о спасении которого в Белгороде говорят как о настоящем чуде…

— Осенью прошлого года во Введенском храме, где я тогда служил, среди молящихся я увидел женщину. У неё на лице было такое страдание и отчаяние, что после службы я поинтересовался, что у неё случилось. Оказалось, что её зовут Наталья Кушнарёва, она многодетная мама, живёт в Головчино. Её семилетнему сыну Владиславу однажды стало плохо. После мытарств по больницам ребёнок впал в кому, и никто не знал причину его недуга.

Мы стали собирать деньги на его лечение, поскольку семья осталась фактически без средств к существованию (жертвователи собрали около 1 млн рублей. – О.Б.). По нашему призыву о Владике молились во многих белгородских храмах и монастырях. Я занимаюсь окормлением тюрем, у нас есть общероссийская группа священников, работающих с УФСИН, которых я тоже просил молиться.

Родители решили везти сына в московскую клинику, но чтобы попасть туда, нужна была московская прописка. И тогда семью прописал в своём доме малознакомый москвич, причём совершенно бескорыстно. Когда через полтора месяца мальчик вышел из комы, все признали, что это настоящее чудо. Конечно, в этом большая заслуга врачей. Но что было бы без сострадания и молитв сотен людей, которые помогли получить эту помощь?

— Благотворительность занимает важную часть вашей жизни. Есть ли в этом влияние святого Иоанна Кронштадтского?

— Да, конечно, пример праведного Иоанна Кронштадтского вдохновляет. Но главное побуждение состоит в том, что меня, как и каждого человека, Господь однажды спросит: чем ты помог ближнему? Вы понимаете, не о том спросит, сколько кафизм в день я читал, как проповедовал, а спросит, почему прошёл мимо нищего, не поддержал нуждающегося, когда был в состоянии это сделать.

— Несмотря на безусловное уважение к деятельности благотворителей, иногда кажется, что они берут на себя то, что должны делать официальные структуры…

— На самом деле и официально делается много, только не так быстро, как хочется или требуется. Должны пройти торги, сроки, чтобы поступили какие‑то финансы, нашлись исполнители. Поэтому благотворители включаются там, где нужна срочная помощь, нет времени на раскачку.

Нужна духовная поддержка

— Как в этом случае вы смотрите на модное теперь суждение, что неудачи заразны, и чтобы быть на плаву, от бедных, невезучих людей нужно держаться подальше?

— К священнику вообще редко обращаются когда всё хорошо, так люди устроены: «не требует врача здоровый, но болящий». Иные наши прихожане, опутанные паутиной несчастий, приходят в храм за последней надеждой. Странно было бы, если бы священник избегал с ними встречи. Это нечто совершенно противоположное нашему долгу. Хотя и в общечеловеческом смысле, на мой взгляд, это очень опасное суждение, поскольку отвергает даже возможность помощи, сочувствия. Ведь, держась от кого‑то далеко, ты никогда не узнаешь о проблемах человека.

— Именно поэтому вы стали помощником начальника белгородского УФСИН по работе с верующими?

— Священник не выбирает, чем ему заниматься помимо основного служения. Работа в тюрьмах,
СИЗО – это официальное послушание, и оно меня не тяготит. Я действительно чувствую, что нужен тем людям, которые там находятся. Стараюсь встретиться с вновь прибывшими. Среди них ведь много одиноких, у которых нет элементарного: белья, зубной щётки, они не могут рассчитывать на передачи. Стараюсь помочь. В этом плане мы очень хорошо сотрудничаем с сестричеством Марфо-Мариинского монастыря, которое много делает для заключённых. Но духовная поддержка нужна и самим сотрудникам УФСИН. Поэтому на днях мы открыли для них молитвенную комнату в управлении службы. Средства на неё, к слову, собрали они сами, кто сколько смог.

— Когда человек болеет, за него просят молиться священников и всех знакомых. В чём сила такой общей молитвы?

— Тут, на мой взгляд, дело не в энергии, не в мощи обращения, а в том, что на самом деле мы не знаем, чья молитва дойдёт до Господа быстрее. Поэтому чем больше людей молится, тем больше шансов, что среди них окажутся те самые голоса, которые будут услышаны.

— А вы можете предположить, кто эти люди, молитвы которых доходят?

— Я некоторое время служил в селе Новосолдатка Красненского района, где всего 300 человек живёт, в основном старики. Подошло Рождество, и меня попросили причастить трёх бабушек, которые живут в одном доме. Им было от 80 до 90 лет. Одна парализованная, вторая могла садиться, третья – самая старшая – за ними ухаживала. Домик их старенький, я и выпрямиться в нём не мог – голова в потолок упиралась, комнаты мизерные, стены покосившиеся. Но там царила такая чистота, душевная и физическая, что мне казалось, будто в нём живут ангелы. Никаких жалоб, недовольства, озлобленности я не услышал. Одна доброта разливалась, от которой душа плавилась.

Так вот, храма в селе как такового не было. Служба шла в бывшем спорт-зале школы, без отопления, окна со щелями. На улице зимой было минус двадцать пять, а в зале минус десять. Но прихожане так искренне молились, что я во время службы и холода не чувствовал. Но бабушек мне было жалко. Стал думать, как вставить новые окна, а они огромные, дорого будут стоить. Только знаете, деньги собрали очень быстро, и нашлась фирма, которая сделала их дёшево и доставила из Белгорода бесплатно в дальнее село. Я думаю, что когда об этом молятся такие бабушки, которых я увидел, это даже не удивительно.

— Батюшка, что вы можете пожелать нашим читателям?

— Я искренне желаю, чтобы у вас в жизни было как можно меньше ситуаций, когда требуется чужая помощь. Но если она понадобится, чтобы находились люди, которые помогут. А для этого мы должны понимать, что все мы – одна семья. Храни вас Господь!

Беседовала Ольга Бондарева