Хоккеист Никита Канаплин: «Страшно было, когда над нами сбили самолёт»

Никита Канаплин родом из Череповца, учится в Белгородском госуниверситете. Он рассказал «БелПрессе», как жил в первые дни спецоперации и как вернулся в Россию. 

«Нас забрал тренер»

«Вечером 23 февраля были в гостинице. Ночью на Украине объявили режим чрезвычайной положения, а у нас на следующий день игра. Пошли к генеральному менеджеру клуба Павлу Лигачёву: «Паш, нам бы выезжать отсюда надо», а в ответ услышали, что он всё время на связи с Федерацией хоккея Украины и завтра всё будет по плану, ещё и зарплату должны были дать.

В 5 утра по украинскому времени я проснулся от странных звуков, как будто сверху кто‑то столы двигал. Лежу, думаю, что это такое, а потом дошло: я же на верхнем этаже живу, выше нет никого. Выглянул в окно – увидел вспышки вдали, вышли в коридор, переглянулись с ребятами, вроде никакой паники, только жена менеджера сильно распереживалась. А такое состояние, как известно, передаётся.

Никита Канаплин – студент БелГУ и защитник «Харьковских берсерков» / Фото: личный архив

Мы собрали вещи, вышли на улицу. Машины были у одного из хоккеистов и у менеджера. Он с женой и двумя киевскими игроками уехали к детям в Киев, а мы: 9 человек из России, 3 из Белоруссии и тренер вратарей Игорь Карпенко – остались. Тут приехал на грузовом «Фольксвагене-Транспортёре» наш тренер Алексей Лазаренко и забрал нас к себе домой.

У него большой частный дом, спрятались сначала в глубокий подвал. Потом поняли, что это надолго, и перешли в дом. Бытовые проблемы решались легко: с нами была жена одноклубника, она готовила, а убирали все вместе. Мы обустроились на цокольном этаже – бросили матрасы, разложили диван, коврики для фитнеса постелили, так и спали всей компанией».

«Мы не высовывались»

«Первое время мы выходили на улицу, но, как только начинали стрелять, прятались в подвал. Через неделю уже понимали, близко или далеко от нас прилетает. Различали, когда из чего стреляют. Сидишь днём во дворе и видишь, как на высоте метров 500 ракета куда‑то летит.

Стрелковое оружие слышали только в комендантский час, он после трёх часов дня начинался. Все, кто выходил на улицу, приравнивались к мародёрам и диверсантам. Патрулировали тероборона и полиция. Мы и не высовывались: мало ли кто там с автоматами ходит, перестрелку пару раз ночью слышали.

Страшно было, когда над нами самолёт сбили, не знаю чей, темно было: он падал, казалось, на нас, но улетел за 10-этажку и взорвался в квартале. 

Порой бухало вообще без остановки, передышка была только примерно с часа до четырёх ночи. А так оркестр каждый день. В соседнем дворе стояла какая‑то гаубица – она очень громко стреляла, ещё какие‑то установки в жилых кварталах стояли».

Тренер Алексей Лазаренко / Фото: sun9-19.userapi.com

 «Читали и украинские, и русские новости»

«Потом у нас заблокировали счета – у нас еды на пару дней, а купить её не можем. Мы не знали, на сколько дней нам хватит еды, поэтому экономили. В магазин возле дома ходили днём по два человека по очереди. Цены на продукты не повышались, но на полках чёрная и красная икра, креветки – дорогие продукты, а лапшу быстрого приготовления, картошку и прочее разбирали быстро.

Фото: Вадим Заблоцкий
О чём рассказывают беженцы в белгородском мобильном пункте временного размещения

Через городские чаты узнавали, куда завозили продукты. Закончится комендантский час в 6 утра – мы едем в гипермаркет. Стоишь в очереди три часа, хоть бы хлеба купить, но понимаешь, что его скорее всего уже нет.

Тренер потом нас домой отвозил, а сам людей по всему Харькову собирал и на вокзал возил. На бензин денег не было, на его карту их переводил хозяин хоккейного клуба «Донбасс» Борис Колесников, помог и журналист Алексей Шевченко, который в соцсетях организовал сбор, и нам перевели около 15 тыс. гривен.

Мама, конечно, паниковала. Ещё кто‑то из наших скинул своей маме наш обед: макароны. А в Череповце ж все хоккейные семьи друг друга знают, и эта фотка дошла до моей мамы, она звонит: «Как вы там питаетесь?» А на 8–9-й день тренер привёз свою тёщу, и она как давай нам готовить мясо!

Успокоил маму, но ей всё равно тяжело: у нас родня в Мариуполе, никак не можем с ними связаться, день на десятый они перестали отвечать. Читали и украинские, и русские новости, пытались фильтровать и искать золотую середину.

Неприятно было, когда звонили с учёбы, чтобы я оплатил учёбу, а у меня все счета заблокированы». 

«Не говорите, что едете в Россию»

«6 человек из нашей команды уехали на поезде во Львов, а оттуда в Польшу. Они спокойно, без давки сели на вокзале, хотя в поезде народа много, по 10 человек в купе.

У нас же, в Харькове, 7 марта всю ночь бахало, а потом было два дня относительной тишины. И 9-го мы собрались выезжать, 13 дней там просидели. Спортивные агенты сказали, что есть неофициальный коридор – по официальному Украина выпускала только вглубь страны, а не в Россию, а мы домой хотели. Поэтому на «Нехотеевку» не поехали. По дороге взяли с собой какую‑то женщину, которая тоже пыталась выбраться из города. И ей помогли, и себе – чтобы военные поспокойнее относились, а то откроют фургон, а там 6 мужиков сидят.

ВСУ выпускали, там целые колонны шли несколько дней. Мы выехали в шесть утра к центру города, где собиралась огромная колонна, в девять выехали. Никто по нам не стрелял.

Фото: Валерий Морев (архив)

Главное было – выехать из Харькова и доехать до Волчанска. Поехали в Шебекино в объезд боевых действий, сделали крюк в 120 км. На первом КПП нас не остановили, но после выезда из города пропала связь, и до России её не было. С телефонов мы всё удалили. Ехали на том же фургоне, баулы разложили по периметру: в надежде, что под обстрелом форма как‑то остановит пули и осколки.

А на втором КПП нас остановили ВСУ, осмотрели – мы подарили военному свитер, конфет раздали, такая вот взятка, показали клюшки – команда едет. Женщина – организатор этой колонны сказала, чтобы мы говорили всё, что угодно, но только не «в Россию едем». Там все всё понимают, но так было нужно сказать. 

Пока ехали, сквозь щели в фургоне всякого насмотрелись. Километрах в 15 от Харькова вдоль дороги стояла сгоревшая техникаа, тела… Лучше такого неподготовленным людям не видеть, я эти картинки надолго запомнил.

Тренер довёз до КПП на Шебекино, высадил нас и уехал, ему на обратном пути осколком колесо пробило, рядом что‑то взорвалось. На пункте досмотра опросили, проверили телефоны и татуировки, а потом нас друзья встретили и развезли, моя девушка из Череповца приехала, с ней через день и уехал домой».

Фото: личный архив