Приложения для стриминга стали не только альтернативным СМИ, но и социальной сетью, культурной площадкой и коммерческим полем. Я нырнула в пекло стриминга с извечным философским вопросом: «Что тут, чёрт возьми, происходит?»
Ад, рай и чистилище «Перископа»
Чистилище «Перископа» – это попытки установить его себе на мобильник. Все замшелые и непрогрессивные индивиды отсеиваются сразу. Мы-то в редакции думали, что мы ещё ничего и даже ого-го, а на деле оказались сморщенными динозаврами с допотопными железяками вместо смартфонов. «Перископ» высокомерно отказался устанавливаться на мой старый айфон, презрительно отвернулся от более свежей «нокии», а уж как он надерзил телефону главреда, и вспоминать не охота. Ну и ладно, кривились мы, творцам и художникам не до этих ваших материальных штучек.
Нас спас коллега Алексей: он оказался человеком, чья рука уверенно лежит на пульсе прогресса. С его телефона я отправилась в рай «Перископа». Там есть крутая штука, которой лишены остальные приложения: интерактивная карта. Увидев, что на соседних улицах люди ведут унылые трансляции, как то: «скучаю на паре», «иду домой», «тупим на хате, го общацца», я перепорхнула в Исландию. Вот где должно быть инопланетянское веселье, сейчас будет круто! Увы, там меня ожидала одна трансляция: на протяжении получаса девушка снимала падающую со скалы воду.
После этого я отправилась в Париж, дабы, сидя на ступеньках Монмартра, закусить утренний кофий круассаном. Я по-парижски не очень, но сориентировалась быстро: большинство трансляций люди вели опять-таки из университетов и школ. Один мужик просто молча ездил по городу, и ещё какой-то араб совершал намаз в магазине, в окружении сотен бутылочек со всякими женскими пенками и гелями, держа камеру в руке.
Я побывала на всех континентах. В Бруклине русский парень отмечал свой день рождения, покуривая самокрутку на крыльце дома. В Намибии люди не голодали, а, напротив, завтракали в кафе и хихикали над проходящими девушками. В Новой Зеландии мужик парил волосатые ноги в тазу. На Аляске парень снимал спящую красавицу и кричал – смотрите, у меня есть девушка! В Амстердаме какой-то весельчак лежал в карете скорой помощи и вопрошал у меня: «Hi, interested in fresh flesh?» (что-то вроде: «Интересуешься свежей плотью?»).
Так, незаметно я провалилась в ад «Перископа». Вот вам клиповое мышление в действии: на каждую трансляцию я тратила не больше трёх секунд, и если ведущий имел неосторожность не заинтересовать меня, я немедленно его покидала. Это было похоже на трешевый мультик «Робоцып», где безумный учёный приковал в лаборатории курочку и заставлял смотреть телевизор. И ты смотришь в «Перископ», как та курочка, а кадры, каналы и картинки постоянно переключаются, выхватывая истории из контекста, пока этот калейдоскоп не сводит тебя с ума и ты сам не превращаешься в глупо хихикающего цыплёнка.
Перед моими глазами мелькало огромное количество женских прелестей и гадостей во всех ракурсах. Люди, в промышленных масштабах употребляющие на камеру что бог послал – от плесневелых макарон до галлюциногенных кактусов. Танцующие размалёванные мужики. Девушки, предлагающие зрителям выбрать из арсенала предметов на столе, какой и как применить к своему стройному телу. Трансляции из СИЗО с комментами вроде «Красава, скока вам ещё?» или под названием «Шмонают» и всё в таком духе.
Юная девушка тоже интересовалась зрителями в количестве не менее 200 человек. За это она собиралась устроить нам огненное и порочное шоу, станцевав стриптиз на фоне ковра и лакированных шкафов, но тут зашла мама и спросила: «Тебе греть фрикадельки?», и девушка сказала: «Да, мамуль», после чего трансляция немедленно завершилась.
Тут я очнулась, обнаружив, что меня три с лишним часа молотило в жерновах этого коллективного бессознательного.
Matrix has you
Интернет умер. Погиб как явление с ограниченным доступом, как средство связи, хранилище информации и переродился в ещё один слой реальности, и дистанция между этими двумя мирами скоро перестанет прощупываться.
Сегодня мы через смартфоны непрерывно подключены к этому каналу, а к 2030–40-м годам нам обещают вживлять в мозг нейроимпланты – и ты уже слуга двух господ, работаешь на поддержание физической жизни здесь, чтобы ослепительно блистать там.
Сейчас идёт эпоха постинтернета. Это означает, что процесс распространения Интернета завершён (в том смысле, что треть населения Земли использует его столь активно, что это влияет на все глобальные процессы) и происходит период осмысления того, что будет дальше и как всем этим пользоваться.
Когда вы зарабатываете в Интернете тем, что рассказываете другим людям, как заработать в Интернете, когда группы в соцсетях собирают многотысячные митинги, когда идут разговоры о создании цифровой конституции и за вашим соседом уже выехали за лайки под портретом Гитлера, то есть взаимопроникновение двух реальностей – это и есть постинтернет. Технологии позволили перейти от постмодернистских игр с реальностью к её прямой трансформации.
Каждый пользователь Интернета, который генерирует контент и выкладывает свои картинки и музыку, становится в некотором смысле художником, находит свою аудиторию и обратную связь. Кто зритель в мире, где каждый – творец?
Великий пост
Пока я разглагольствую, моя всезнающая подруга Рита склоняется к уху и дьявольским шёпотом произносит:
«Постмодерн для слабаков, сейчас уже время метамодерна!»
То есть постпостмодерн, смекаете?
Олег Митрошенков, профессор кафедры философии РАНХиГС, опубликовал первые приметы этого явления в культуре, добрая их часть – по нашу душу: человек общества постпостмодерна находится в пространстве интерактивного виртуального действия, а творчество становится плодом коллективного разума, где объект, созданный в сети одними пользователями, изменяется другими людьми и все становятся соавторами.
Если попроще и пожёстче, то вот как это работает. Художник-перформансист Олег Мавроматти за свою акцию, где он был натурально распят, вынужден бежать из России. Вскоре он оказывается в трудном положении, так как не может найти убежища и легально пребывать на территории какой-либо страны. Вероятно, находясь в отчаянии, он организует онлайн-шоу: публичная народная казнь «Свой/Чужой». В Интернете идёт голосование за или против смерти художника, компьютер подключён к самодельному электрическому стулу – если голоса за казнь художника в два раза превысят количество голосов против, ему в голову поступит смертельный электрический разряд.
«Каким бы ни был результат, – комментировал акцию Мавроматти, – я жду от этого эксперимента глубокого мистического опыта. Жизнь показывает, что с метафизикой игра невозможна. Десять лет назад я нажал на кнопку, когда взошёл на крест, и вот эхо этого события догнало меня спустя десять лет. И я готов платить по счетам своей собственной жизнью – как бы патетически это ни звучало в нашем циничном мире».
Угадайте, каков результат? А вот и нет, художник остался жив. Это удивляет, и вот почему: в Интернете среди миллионов других пользователей человек настолько обезличен, что получает чувство полной безнаказанности.
Мне немножко стыдно, но я расскажу, потому что это кажется важным. Я обычный человек, со вполне себе гуманистическими взглядами, и вот уже на протяжении минуты взволнованно слежу за каналом «Прыгну с крыши за 200 читателей».
Парень снимает своё грустное лицо на крыше высотки, а зрители яростно строчат: «Прыгай!», «Ты сможешь», «Хочу увидеть, как тебя расплющит». Потом я поняла, что никто прыгать не собирается и… разочарованно ушла. Да нет, конечно, я не хотела, чтобы парень погиб, напротив, я всем сердцем желаю ему долгой и счастливой жизни, олимпийских медалей его детям и шелковистой шерсти его собаке, но… так хотелось увидеть что-то эдакое.
Выводы
В любом исследовании, даже менее серьёзном, чем моё, всегда есть заключение. У меня оно тоже имеется.
- Количество информации всё время увеличивается, в то время как количество внимания – величина постоянная. Таким образом, внимание – это самый драгоценный ресурс на сегодня, за него сражается каждый, начиная с котёнка и заканчивая мультикорпорациями. Люди готовы в лепёшку разбиться, чтобы привлечь его, и, главное, необязательно одобрительное, а хоть какое-нибудь. Человеку нужен свидетель его жизни, иначе его как будто и нет. «Нет фоток – значит, не было», да.
- Приобретённые в Интернете привычки и способ мышления распространяются на всю остальную деятельность: клиповое – стремительное и поверхностное общение с людьми, стремление пробовать всего по чуть-чуть и не постигать глубоко, желание обладать огромным количеством разрозненной информации, всегда быть в теме и иметь мнение по любому вопросу.
- Чем больше вкладываешься в развитие своего аккаунта в соцсети, тем сложнее покинуть его – он дорог, как собственное детище и произведение искусства. Потребность быть в контакте с остальными трансформируется в обязанность.
- Чем больше усложняется мир, тем выше ценность простых, честных вещей (которые на самом деле не вещи). Победит то, что находится в основе всего, нечто чистое, простое и ясное, без финтифлюшек, типа тарелки борща на маминой кухне, а не жаренных лепестков фиалки в ресторане с завязанными глазами.
- Нет никакой разницы между фантазией и реальностью. Вспомните, сколько людей попрыгало в окна и поставило каменные надгробья своим почившим тамагочи.
- Всё это не плохо и не хорошо, это просто происходит, это жизнь идёт своим чередом. И это самое сложное.