В то время наш край не относился к числу развитых центров тяжёлой промышленности. Основу экономики составляло сельское хозяйство: девять из десяти жителей занимались земледелием, а более 70 % земель относились к пахотным. Действовало одно чугунолитейное производство в Старооскольском уезде, несколько кирпичных и меловых заводов. Пожалуй, и всё.
Большая же часть предприятий в 1913 году занималась переработкой растительной сельскохозяйственной продукции: в Старооскольском уезде их было 14, в Белгородском и Грайворонском – по пять, в Корочанском и Новооскольском – по одному. В это число входили водяные и паровые мельницы, крупорушницы, маслобойни, цеха газированной воды, пиво- и медоварни и другие. Из животноводческого сырья, по данным Обзора Курской губернии за 1913 год, в Старооскольском уезде одна фабрика производила войлок.
Неурожай
1913 год не был удачным для нашего региона из-за капризов погоды.
Весенние полевые работы начались раньше обычного: к севу яровых хлебов в увлажнённую землю приступили в середине марта (по старому стилю). Но затем наступили холода с сухими ветрами, сев прошёл неудачно. Спасли урожай майские дожди, задержав, однако, уборку хлебов: рожь убирали в первых числах июля, озимые – со второй половины июля до начала августа.
Белгородский уезд стал вторым в Курской губернии по урожаю ржи – 52 тыс. тонн. По озимой пшенице лидировал Грайворонский район (23 тыс. тонн). Сбор овса самым высоким оказался в Старооскольском уезде (46,7 тыс. тонн). Просо, повреждённое холодами, оказалось сорным. Неровным вышел урожай гречихи и гороха. А вот пользующаяся спросом конопля уродилась хорошо. Так, в Белгородском уезде с 850,2 га (самая маленькая площадь под коноплёй в губернии) собрали почти одну тонну семян и 773 кг волокна.
Неплохим вышел урожай традиционной для нас культуры – свёклы. Убрали её вовремя, сахаристость составила 16,7 %.
Уборке сена постоянно мешали дожди, отчего оно потемнело и потеряло в качестве. Больше всего его заготовили в Грайворонском уезде – 29 тыс. тонн. На урожае, помимо погоды, сказалась нехватка рабочих рук. Кстати, на жатве рабочий с лошадью за день получал без продовольствия 2,37 рубля, с продовольствием – 1,84 рубля. Рабочему без лошади платили в два раза меньше, а работнице – в три.
В 1913 году цена на хлеб из-за качества упала, поэтому большой прибыли землевладельцы не получили. Учитывая все эти обстоятельства, при уплате повинностей надельное крестьянство «получило значительное облегчение»: по указу сената с него сняли более 106 тыс. рублей недоимок за прошлые годы.
Не следует забывать, что данные урожая 1913 года – своего рода подведение итогов Столыпинской реформы. И цифры говорят о том, что идея создания эффективных, буржуазных крестьянских хозяйств на Белгородской земле дала хорошие результаты: урожайность в хозяйствах крестьян, вышедших из общины и ставших собственниками земли, была как минимум на 20 % выше. К примеру, с одной десятины (1,09 га) владельцы земли в среднем собрали по 100 пудов (1,63 тонны) пшеницы, а общинные крестьяне – по 60 пудов (0,98 тонны).
С землёй и ответственностью
Из 251 тыс. крестьян, состоявших в общинах Курской губернии, в столыпинскую эпоху, с 1906 года по 1 января 1914 года, частными владельцами стали более 99 тыс. хозяев. Это был достаточно большой пласт крепких и заинтересованных хозяев, на которых делалась основная ставка в изменении культуры земледелия.
Для решения проблемы малоземелья продолжилось переселение крестьян в Сибирь. В Тургайскую, Акмолинскую, Томскую, Енисейскую и другие губернии из Грайворонского уезда переселилось 35 семей, из Корочанского – 11, из Новооскольского – 90, из Старооскольского – 41. Как правило, это были безземельные или малоземельные крестьяне. Все они получали государственную поддержку: прощение всех недоимок, низкие цены на железнодорожные билеты, освобождение от налогов на пять лет, беспроцентные ссуды в размере от 100 до 400 рублей на крестьянский двор.
Вместе мы сила!
Выделившиеся из общин частники были заинтересованы в переработке и сбыте собственной продукции. И потому нуждались в средствах. Правительство помогало, но кредитов на всех не хватало. Поэтому столыпинская идея о кооперации землепользователей была очень актуальна. К 1913 году в Курской губернии действовало 198 кредитных товариществ с 22 тыс. членов. Общая сумма выданных кооперативами займов на тот момент – более 6,7 млн рублей (!). При этом проценты были небольшими. Например, Курское губернское ведомство выдавало кредиты товариществам под 6,5 % годовых при условии поручительства уездных земств. Кроме того, распространение получили земские кассы мелкого кредита, сельские ссудо-сберегательные и общественные кассы. В нашей местности они концентрировались главным образом в Грайворонском и Белгородском уездах.
Кооперативы развивались столь быстро, что для упорядочения их работы на 1914 год в Курске назначили съезд представителей местных организаций.
Наука быть хозяином
Истощённые земли, ручной, малопроизводительный труд, вместе с природными накладками делали земледелие малоэффективным. В верхах понимали, что что-то надо менять. Для обучения крестьян прогрессивным технологиям в земствах устраивались сельскохозяйственные курсы. В 1913 году в Курской губернии за счёт правительственных средств работали восемь курсов. Губернская земская управа сочла это количество недостаточным и за собственные деньги (515 рублей) дополнительно организовала более глубокие шестинедельные курсы для крестьян, чтобы «дать возможность объяснить слушателям большинство сельскохозяйственных явлений… и разумно применить усвоенные приёмы в работе». Особое внимание в просвещении уделяли единоличникам.
Обучали крестьян переходу от трёхпольной системы земледелия к многопольной, способам улучшения состояния лугов и болотистых мест, распространению травосеяния, применению искусственных удобрений и более совершенных орудий труда.
Методом проб
Соха, борона, серп и ещё несколько предметов на протяжении сотен лет были главными орудиями труда крестьянства. Для того чтобы знакомить людей с техническими новинками, постепенно и ненавязчиво создавали прокатные пункты. В них за символическую плату землепользователи брали улучшенный инвентарь, машины, орудия, опробовая их на своих полях, и решали для себя, насколько они удобны и полезны в работе. К концу 1913 года в губернии работало 40 прокатных пунктов с 365 предметами, а также 39 зерноочистительных пунктов с 125 предметами.
Осваивать инвентарь и технологии помогали на местах специалисты. В земствах Курской губернии этим занимались 40 участковых, 30 сельскохозяйственных старост, 20 инструкторов, 3 заведующих опытными учреждениями, 11 заведующих агрономическими делами и другие.
Народный продукт
Самым передовым в Курской губернии стало внедрение садоводства. Базировалось оно на опыте и знаниях корочанских садоводов. В 1913 году Императорское российское общество плодоводства наградило Курский отдел большой золотой медалью за «широкую и плодотворную деятельность в распространении знаний по садоводству среди населения».
Наша территория должна была «поставлять продукт народный, плоды которого… по вкусовым достоинствам и химическому составу как южные и по цене более доступны для народа».
Возглавил эту работу выпускник Никитского училища садоводства (одно из лучших учебных заведений по подготовке садовников-практиков) Альберт Гинценберг. Он создал институт уездных инструкторов. В результате в 1913 году в каждом уезде работало по одному такому инструктору (всего 15), которые вместе с помощниками – садовыми техниками – учили крестьян закладывать сады, бороться с вредителями, правильно обрезать деревья и прочим практическим премудростям. В губернии работали три школы садоводства, среди которых Корочанская земская школа. Особое внимание уделяли развитию хуторских садов «на правильных началах и имеющих промышленный тип».
Второй Крым
Садовые инструкторы убеждали крестьян в необходимости правильного выбора саженцев. Покупка оных на рынках не рекомендовалась. Чаще всего будущие садоводы получали посадочный материал из проверенных питомников в земствах или кооперативах.
Самым крупным являлся питомник, заложенный корочанским земством в 1894 году на 17 десятинах (18,5 га). Его качественные саженцы с удовольствием приобретали «не только садовладельцы, но и промышленные питомники для перепродажи». В остальных уездах питомники были только в начале становления и «на скромных началах».
Короча была и техническим центром борьбы с садовыми вредителями и болезнями. За четыре года с её складов крестьянам продали более 800 пудов (13,1 тонны) железного купороса. Большим спросом пользовались опрыскиватели, которые можно было взять в аренду на прокатных станциях.
Золотой садовод
Одним из четырёх показательных садов в губернии стал сад корочанца Михаила Балабанова, унаследовавшего интерес к этому занятию от своего отца. Этот удивительный человек внёс огромный вклад в селекционную работу по выведению новых сортов, написал более 450 статей в научные и популярные журналы, был лично знаком с Мичуриным. После революции имущество и сады селекционера национализировали, но они без должного ухода пришли в упадок.
Но исторический парадокс: через сто лет мы вновь вернулись к идеям, которые воплощали наши земляки: занимаемся возрождением кооперации, повышаем плодородие, возрождаем «народный продукт». Сегодня у нас есть шанс закончить начатые нашими предками дела.
В статье использована монография проф. Владимира Скворцова и аспирантки БГАУ им. В. Я. Горина Елены Заикиной «1913 год в истории города Белгорода и Белгородского уезда».