Миф 1. Зимы были лютые
Не лютее нынешних. В 1850 году метеорологи проанализировали температуру за десять лет. Пиком летней жары назвали 36 градусов. В самый холодный зимний день столбик термометра опустился до минус 26 градусов. Морозы при этом долго не держались.
Продолжая погодную тему, добавим, что по тому же анализу в среднем 83 дня в году шёл дождь. Абсолютно ясных дней насчитали 27. А больше всего – ясно-облачных (122) и ясно-пасмурных (121). Земледельцам будет интересно узнать, что и тогда погода удивляла непредсказуемыми сюрпризами, послав однажды мороз 11 мая (по старому стилю), а первый заморозок – 13 сентября. Дожди иногда лили от недели до трёх, своеобразно влияя на урожаи: малое число осадков давало небольшой урожай с хорошим полновесным зерном, а повышенное – сильный урожай хлеба, но с лёгким зерном.
Что же касается смены сезонов, то происходила она достаточно мягко, «редко отступая от нормального порядка». Весна приходила раньше, чем в Москву, на 10–15 дней. На этот же срок задерживались осенние холода. В целом климат Белгородской земли, «благорастворяемый» ветрами Украины, считался тёплым, приятным и здоровым.
Миф 2. Снег доходил до окон
Этот момент обычно вспоминают наши отцы и дедушки, рассказывая, как катались зимой на горках прямо с крыш – такой был уровень снега. В XX веке, возможно, так и было. Но ста годами ранее – вряд ли.
Среднестатистическая толщина снега равнялась 6 вершкам (1 вершок – 4,445 см – прим. авт.). И лишь местами покров доходил до полуметра. Да и выпадал снег достаточно поздно: зимний санный путь устанавливался лишь в январе. Так что Новый год без снега и тогда случался.
Фото Вадима Заблоцкого
Миф 3. Местность была ровная
Это совершенная неправда, поскольку все исследователи позапрошлого века начинали описание белгородского рельефа со слов «сплошные овраги». За сочетание равнин, возвышенностей и оврагов наш ландшафт называли волнообразным.
Причин появления оврагов из‑за эрозии почвы было несколько. Лёгкие и подвижные песчаные, супесчаные и глинистые берега окаймляли Сейм, Ворсклу, Псёл, Северный Донец (Северский Донец – название более позднего происхождения). Стекавшие в них ручьи и ливневые воды разрушали поверхностный слой почвы, увлекая за собой ежегодно тонны земли. Государственного решения проблемы не было, землевладельцы-помещики занимались вырубкой или сбережением лесонасаждений на склонах и отлогах по своему усмотрению.
Ситуация изменилась лишь через сто лет, когда по сталинскому плану преобразования природы 1948 года в стране появились тысячи гектаров лесополос. Только в 1951 году в одном Белгородском районе деревьями засадили 258 га оврагов и 290 га – у пахотных полей.
В 1990–2000-е годы огромный вклад в борьбу с эрозией почв в области внесла профессор кафедры земледелия и агрохимии нынешней Белгородской государственной сельскохозяйственной академии имени В. Я. Горина Ольга Котлярова.
Миф 4. Реки были чистые и полноводные
Но это как смотреть. Учёные отмечали как раз, что вода в наших речках «не совсем чиста». Но и вредной для здоровья не считалась. Глубокими они тоже не были, текли извилисто. Только Сейм в 1838 году официально признали судоходным. Остальные же, пересыхавшие в жару и перегороженные плотинами, для промышленного передвижения считались непригодными.
Тем не менее при весеннем половодье разливались на километр и более, снабжая влагой луга.
Фото Виталия Гаркуши
Миф 5. Рыбы было…
Рыба была, но… В масштабах страны рыбная ловля в белгородских краях считалась «ничтожной». И забрасывали невод (а ещё сети, удочки и «тёмными ночами – багры») рыболовы, чтобы выудить что‑либо к домашнему столу. Насчитывали в каждом уезде таких любителей от 30 до 100 человек. Самыми богатыми рыбой слыли Псёл и Оскол. Чуть меньше её водилось в Ворскле и Северном Донце. В последнем обитал особо ценный и вкусный, почти исчезнувший сегодня вырезуб с «настоящими зубами». Простой люд был рад окуням и карасикам, иные из которых весили до 1,5 кг. Деликатесом считались раки, которые водились далеко не везде (а это, как известно, показатель качества воды).
Ну и ещё околорыбное: в Борисовку из самой Москвы аптекари приезжали за пиявками, которые водились в затонах Сейма и Ворсклы. Скупали это природное лекарство по серебряной копейке за штуку и везли до места в кадках.
Миф 6. Природные катаклизмы были редкостью
Если не считать обильное ежегодное половодье, это правда. Лишь в 1810 году произошло землетрясение, да и то лёгкое. Бури и ураганы случались редко. Больше вреда и ущерба хозяйству причиняли постоянные суховеи.
Но зато 120–150 лет назад в августе белгородцы частенько наблюдали уникальное явление – северное сияние, которое озаряло небо с десяти вечера до пяти утра.
Миф 7. В лесах водились медведи
Да откуда им было взяться, если лесов практически не было? Перевели их и распродали в XIX веке природные посадки на дрова и древесину нерачительные владельцы угодий, а новых лесов не создавали.
Если и сохранились кое‑где насаждения, то в большинстве своём благодаря бережливым монастырям. Старожилы вспоминали, что году так в 1800-м затравили одного медведя, да и то в Путивльском уезде Курской губернии.
Что из живности было: волки, лисы, зайцы, в Грайворонском уезде – белки. Из птицы водились куропатки и перепела. Самым обильным на дичь и зверьё слыл Старооскольский уезд. За бедностью угодий научились разводить лис, которых массово били к Рождеству (на подарки, что ли?), а от псовой охоты и вовсе отказались.
Разумеется, развитие промышленности не улучшило состояние природы. Но нельзя не признать: кое‑что из человеческих усилий сохранило и даже приумножило её богатство. Вот только северное сияние к нам почему‑то не возвращается.