«На чёрной земле жаровое перо». Как авария на Чернобыльской АЭС коснулась белгородцев

Мы, тогдашние октябрята и пионеры, даже не подозревали, что в 600 км от нас на атомной станции в украинскои городе Чернобыле уже произошла страшная авария. И в нашу сторону неотвратимо ползёт смертоносное радиоактивное облако.

Никто ничего не знал

Нашему селу, как и многим другим в Белгородской области, не повезло. Радиоактивные осадки выпали на востоке области, накрыв Алексеевский, Красненский, Новооскольский и Ровеньский районы. 

Пётр Кузнецов, в то время начальник штаба гражданской обороны области, спустя годы в книге «Чернобыль: мужество и память» расскажет, что уровень радиоактивного излучения в Алексеевке был свыше 500 микрорентген в час при максимально допустимой безопасной норме в 65 микрорентген. А в наши земли попали радиоактивные элементы. Но всего этого мы, жители села, тогда знать не знали.

«Про сам Чернобыль мы услышали, когда из Иловки стали на ликвидацию забирать людей, – вспоминает житель села Александр Рыжих. – В новостях ничего не было. Власти тоже не делали никаких заявлений. Потому и страха не было. О том, что радиация добралась до нас, никто не говорил. Нам вообще ничего не говорили. Я тогда в стройцехе работал, помню, в обед лежим, отдыхаем с голым торсом. Жара, а тут туча ползёт. Мы шутим: чёрная – из Чернобыля, значит! И смеёмся, даже не предполагая, что угадали…»

По словам Александра Рыжих, об аварии на Чернобыльской АЭС иловцам долго никто не рассказывал / Фото: Алексей Стопичев

Много онкологии

Разговариваю с иловскими мужиками про то время.

«У нас как раз в конце 1980-х стали сильно раком болеть. Было много случаев рака губы – только у нас на улице у троих такое было. А по селу – ещё больше. Но с Чернобылем никто это не связывал», – вспоминает Владимир Безбородых.

Александр Рыжих дополняет:

«В газетах если и была информация, то писали, что всё в норме. Фон радиационный не больше 12–15 микрорентген в час. Это ж потом выяснилось, что в десятки раз больше!»

Владимир Безбородых похоронил жену, умершую от онкологии / Фото: Алексей Стопичев

Поняли, что всё серьёзно

После развала Советского Союза Иловкку, как и многие другие сёла, включили в зону с льготным социально-экономическим статусом.

«В 1992 году нам стали платить «гробовые» (так называют социальные выплаты местные жители – прим. авт.) и на пенсию на три года раньше отправлять, – объясняет Александр Рыжих. – Тут мы, конечно, заволновались. Поняли, почему люди стали чаще умирать и отчего как чумные ходили… Но было уже поздно – шесть лет прошло с момента аварии. Правда, нам говорили, что период полураспада всего 20 лет и, мол, радиация уйдёт».

Фото: предоставлено Союзом «Чернобыль»
«Когда вокруг рентгены летают». К годовщине аварии на Чернобыльской АЭС

Владимир Безбородых вспоминает:

«Некоторые даже радовались: зарплаты задерживали, а «гробовые» день в день выплачивали. Мол, радиации этой не видно, есть она или нету – неизвестно, а денежка капает. Но большинство сразу смекнуло, что тут всё гораздо сложнее и печальнее».

Что можно и чего нельзя

Радиацию здесь измеряли ещё до распада СССР. Иловцы рассказывают, как люди с аппаратурой ходили и по селу, и вокруг него, измеряя всё в лесопосадках и оврагах. Кто‑то на вопросы местных честно отвечал, что измеряет уровень радиации. А кто‑то огрызался: мол, не ваше дело!

«Я четверых лично встретил в лесопосадке недалеко от Иловки, когда грибы там собирал. Все с приборами, в спецодежде. На мой вопрос сразу ответили, что измеряют радиационный фон. Я спрашиваю: а грибы отсюда можно есть? Мне один стал объяснять, что, мол, они ещё сами не знают. А второй говорит: «Дядя, да вам всё уже можно!» – рассказал один из иловцев.

Ещё один местный житель вспоминает, как приехавшие спустя какое‑то время после аварии специалисты измеряли уровень заражения в овраге за селом и у ручья, протекающего через Иловку. Закончив работу, они прямо на склоне побросали свои прорезиненные ОЗК (общевойсковой защитный костюм – прим. авт.), сели в машину и укатили. Иловские мужики спецодежду подобрали и потом на рыбалку в ней ходили. А чего бояться, если ту воду, которая так напугала проверяющих, всё село пьёт каждый день?

Пейте йод!

Я хорошо помню, как к нам в школу в майские дни 1986 года приехала большая врачебная комиссия. На первом этаже все кабинеты отвели для врачей. Мы по очереди заходили к медикам, где нас вертели, щупали, изучали. Оказалось, что почти у всех нас увеличена щитовидка. Врачи рекомендовали принимать йод, но в эпоху тотального дефицита даже йод достать было проблемой. Да и не верил врачам никто. Отсутствие любой информации сделало людей недоверчивыми. 

Тот самый ручей, возле которого, по словам иловцев, проводили замеры специалисты / Фото: Алексей Стопичев