«Не конец географии». Как живёт валуйское приграничное село Бутырки

Альбина учит первоклашек и третьеклассников, живёт в общежитии при школе и мечтает о собственном доме. С этой осени мечта девушки сможет осуществиться: Бутырки наряду с несколькими населёнными пунктами приграничных районов Белгородской области включили в проект льготного кредитования индивидуальной жилищной застройки.

Примем с душой

Поворачиваем влево, чуть в стороне остаётся автомобильный пункт пропуска «Вериговка», пару минут в пути – и въезжаем в село по Центральной улице. В машине глава Бирючанской территориальной администрации, к которой и относятся Бутырки, Ольга Руднева объясняет: Бутырки от соседней Украины отделяет речка Козинка. С 2014 года об этом в селе стали говорить чаще.

Сейчас тут живут меньше 200 человек. Больше многих о местных жителях может рассказать фельдшер медпункта Виктория Павлюкова. Отремонтированное здание пункта стоит в центре села. На страже здоровья бутырцев она с 1986 года.

— Радиус обслуживания – 6 км, сёла Бутырки и Вериговка, всего 351 человек, – сразу переводит разговор в деловое русло Виктория Викторовна. – Сама я живу в Вериговке, приехала сюда из другого валуйского села после медучилища, как вся молодёжь, по направлению. За 33 года своей рабочей деятельности я уже знаю, кто чем дышит, как к кому подойти.

— Новым людям, если приедут, будете рады?

— Очень, – кивает Павлюкова. – И деткам, и взрослым.

— А вообще, родителей с детками приезжает много. За материнский капитал можно купить дом порядка 50 «квадратов» в пределах 400–500 тыс. рублей, где есть и газ, и вода, и все удобства, – говорит Ольга Руднева. – Обычная практика, когда переезжают многодетные семьи.

— Как добираетесь из села в Валуйки? – спрашиваю у Павлюковой, завидев автобусную остановку.

— Да и с главой администрации (никогда не откажет), и автобус у нас рейсовый ходит. В пути около часа, так что добраться можно, – отвечает Виктория Викторовна.

Автобусные рейсы, говорят Руднева и Павлюкова, востребованы: ездят местные студенты, кое‑кто из селян на работу – постоянно, кто‑то по делам – от случая к случаю.

— Не конец географии здесь, никакое не захолустье, – горячо и убедительно заговаривает Павлюкова. А потом вспоминает: – Вот как я сюда впервые приехала. Раньше не было границы и другого государства, у нас ездил ещё автобус из Великого Бурлука (посёлок в Харьковской области), и я вышла в Вериговке, а сюда 4 км. Иду и плачу. А сейчас ни на что не променяла бы Вериговку. У нас очень хорошие люди.

— Это вы не от одного услышите, – соглашается Руднева. – Потому и новых мы примем с душой.

Родовые гнёзда

Под накрапывающим дождиком вместе с главой прогуливаемся по Школьной. И эта улица, и Центральная – примерно по 15 домов каждая. Есть ещё в селе Луговая и Раздольная.

Как и во многих небольших сёлах да деревнях, отдельные дома смотрят на дорогу пустыми окнами. Руднева рассказывает: за какими‑то из таких усадеб присматривали и присматривают родственники, другие, оставшись без хозяйской руки, ветшали. Когда в регионе приняли программу «Белгородчина – территория без брошенных усадеб», администрация взяла дело в свои руки.

«Те дома, которые мы официально могли снести, сносили. Есть домовладения, где кто‑то прописан, ищем хозяев, чтобы с ними договориться», – говорит она.

На дороге встречаем многодетную маму Наталью Баринову. Её сын Вадим – один из претендентов на участие в льготной программе.

«У меня четверо детей и внуков столько же, но скоро пятый будет, – говорит Наталья Петровна. – Мы сами местные, дети старшие тут живут. Вот только Вадим сейчас в армии, а младшая дочь в Белгороде учится».

Вадиму 18 лет, служить ушёл осенью, перед этим женился. Его молодая жена Катя до замужества жила в Костроме. Приехала в гости к сестре и тут осталась.

«У нас тут много таких, что приезжают и остаются. Место хорошее, но было бы работы побольше… – сетует Наталья Петровна. – Муж работает в «РусАгро-Инвест», на мне внуки и хозяйство. И зачем нам город?»

Баринова надеется, что Вадим тоже осядет в родных местах – тут его родовое гнездо. Участок для его будущего дома родители уже присмотрели.

Не конец географии

Чуть дальше по дороге о том, что граница близко, напоминает пара информационных стендов. Текст на красном: «…За пересечение границы в МГП предусмотрена ответственность в соответствии с законодательством Украины, рекомендуем пересекать границу только через установленные пункты пропуска».

Все местные эти правила знают, говорит Руднева, и телефон погранслужбы есть у каждого.

За разговором приходим на улицу Раздольную. Тут весело носятся куры, нынешняя тёплая зима не стёрла выведенный мелом на асфальте алфавит. Из одного двора выглядывает мокрый пёс. Надо же, даже ворота не запирают, удивляюсь вслух. Ольга Руднева соглашается: значит, в селе всё спокойно. Выходит молодой хозяин дома – Игорь Красин.

Фото: Павел Колядин
«Поезда ушли». Как живут и о чём мечтают жители приграничных сёл

Он вместе с женой и тремя детьми переехал сюда из соседнего, Волоконовского района.

Глава семейства – сварщик. На работу ездит в Тверь, уезжает иногда и на месяц. Жена на хозяйстве.

«Только второй год тут живём. Переделать пришлось по мелочи, а доделать хочется ещё многое», – говорит мужчина.

Их огород упирается в границу между государствами. Игорь разводит руками: его это не смущает.

Усадьбы на Луговой

На улице Луговой с земли, которую определили под будущие усадьбы переселенцев, можно разглядеть раскинувшееся на том берегу реки село Меловое. Оно растянулось на несколько километров одной улицей и территориально относится к Великобурлукскому району Харьковской области.

«На Луговой планируем выделить два участка по 20 соток каждый. Под программу мы нашли 9 таких участков земли, но при желании можем выделить их до 20. Естественно, каждый участок должен быть востребован, чтобы его можно было размежевать или повторно переоформить», – рассказывает Ольга Руднева.

С одного бока – большой хоздвор с едва ли не десятком сараев, слышна населяющая их живность. С другого – усадьба, где живёт Вера Валентиновна с мужем. Её мы случайно застаём в огороде. «Местная жительница от и до», – говорит о себе Вера Панфилова: работала в колхозе, на почте, в магазине.

Она вспоминает, как ходили бутырские школьники на уроки с 5-го по 8-й класс в Меловое, а в 9-й и 10-й – в Ольховатку. В самом селе тогда работала только начальная школа. А в принципе лучшими временами для Бутырок называет колхозные. Намекает: был бы и сейчас колхоз, стояло бы село крепче.

Фото: Вадим Заблоцкий
«Мы только мечтали об этом». Белгородская область запустит сельскую ипотеку под 3 %

— После 2014 года хуже стало? – киваю в сторону реки.

— Мы туда раньше ходили в магазин. Его видать было, а сейчас заросло всё. Вышли, дверь открыта, и побежали за хлебом. Я в Меловом знаю, где кто живёт, – заканчивает она почти с сожалением. – Столько друзей у нас, столько одноклассников там! Перецепили проволокой, и теперь не увидишь никого. А паспорта нет, он денег стоит.

Чтобы не рисовать грустную картинку, Панфилова добавляет:

«Вот теперь что нам надо? Пенсию б чуть повыше. А так дорога, газ, вода, магазин – необходимое всё есть».

Селянка на скутере

С Луговой снова переезжаем в центр села. Время обеда, и магазин, который упоминала Вера Валентиновна, был бы кстати. Ольга Руднева поясняет: торговая точка в селе пока одна, но вскоре откроется вторая – под неё уже купили здание в центре.

Рядом сельский Дом культуры. К массивной железной двери поднимаемся по десятку ступеней, проходим под кирпичными колоннами, плавно переходящими в арки. Не сразу замечаем припаркованный в стороне скутер. А вот уже внутри бросается в глаза стоящий на теннисном столе мотоциклетный шлем. Транспорт и экипировка Светланы Ивановны. Сама она распевается на сцене.

«Я думала, только на Дальнем Востоке землю дают, – услышав о новой программе, женщина удивляется. – Да у нас тут домов столько, что и не надо никакую землю брать!»

И скептически вздыхает: а перспективно ли будет молодым переезжать? И сама себе отвечает: садик и школа есть, работа (не у всех в самом селе) тоже есть.