Учёный секретарь Центра истории войн и геополитики Института всеобщей истории РАН Дмитрий Суржик, профессор кафедры всеобщей истории Самарского государственного социально-педагогического университета Сергей Буранок и доцент Санкт-Петербургского государственного университета телекоммуникаций Екатерина Терентьева изучили американскую и французскую прессу, писавшую летом 1943 года о событиях под Прохоровкой. Результаты исследований они представили в Прохоровке 22–23 мая на конференции «Коренной перелом: к 75-летию Курской битвы».
Сигнал для союзников
Пресса в те годы была весьма оперативной. О начале сражений на советско-германском фронте (Московской и Сталинградской битвах) периодика США сообщала в первые же часы. Но о начале гитлеровской операции «Цитадель» – лишь на следующий день, 6 июля 1943 года, и то довольно противоречиво.
New York Times отметила, что «новое наступление в России направлено, возможно, против Москвы» и может привести к высадке англо-американских войск в Европе. Техасская Bonham Daily Favorite также пишет 6 июля, что возможные цели нового наступления гитлеровцев на Востоке – Москва и Курск. Известный журналист Д. Макензи соглашается с New York Times, предполагая, что события в СССР могут стать «сигналом для действий союзников в Южной Европе».
«Большинство журналистов США делало акцент не на самих операциях на советско-германском фронте, а на возможной высадке союзников в Европе, которая уже 5–6 июля преподносилась как будущее спасение русских», – отмечает Дмитрий Суржик.
Сицилия важнее
Особенность тех дней – небрежность в отношении фактов. Говоря о направлениях главных ударов операции «Цитадель», New York Times, вашингтонские Spokane Daily Chronicle и Washington Post писали о трёхстороннем наступлении из Орла, Харькова и Брянска на Курск. При этом Telegraph-Herald в штате Айова утверждала, что наступление вермахта ведётся лишь по линии Брянск – Орёл.
В сведениях о соотношении сил противников, о первых потерях и результатах первых дней боёв – сплошь противоречия. В одной и той же газете цифры уничтоженных танков Германии колебались от 152 до 1161 без всяких пояснений.
Такое невнимание к подаваемым фактам и незначительный поток информации о Курской битве в начале июля 1943 г. объясняется концентрацией прессы США на высадке союзников в Сицилии. В самый пик оборонительного этапа Курской битвы 6–7 июля пресса США писала про Сицилию. И также про битву в заливе Кула, где японцы потеряли два эсминца и 324 человека. В то время как сообщения о событиях на советско-германском фронте (в которых, как писали в Штатах, участвовало до 4 000 танков и «сотни тысяч людей») размещались на последних страницах газет.
Фраза Рузвельта
«Высадка в 1943 году американцев на Сицилии, – уточняет Сергей Буранок, – преподносилась не просто как прямая помощь СССР, а как главный фактор спасения России от немецкого наступления. При этом с 9–10 июля поток сведений о Курске в СМИ сократился до тонкого ручейка».
Неудивительно, что массовый читатель в США до сих пор воспринимает сражение под Прохоровкой как сугубо второстепенное, а потеря японцами корабля в заливе Кула для них более важное событие, чем потеря немцами, как указывали те же штатовские газеты, «2 622 танков и 1 126 самолётов с начала летнего наступления».
Президент Франклин Рузвельт в своей очередной «беседе у камина» от 28 июля высказался так:
«Сегодня самые тяжёлые и решающие сражения идут в России. Я рад, что англичанам и нам удаётся вносить вклад в великую ударную мощь русских армий».
Спасибо на добром слове, конечно. Но его слова признательности СССР заняли в американском эфире совсем чуть-чуть времени. Остальная часть выступления, длиной почти час, была про действия союзников в Сицилии.
У французов – сложнее
В отличие от США, пресса в оккупированной Франции отличалась своей разнородностью. Существовали две легальные коллаборационистские разновидности СМИ: периодика зоны оккупации и газеты «свободной зоны» под контролем правительства Виши. И третья – подпольная пресса движения Сопротивления. В силу ситуации, она издавалась маленькими тиражами и нерегулярно. Курская битва освещалась в них тоже по‑разному.
«По этим публикациям можно судить не только о специфике освещения событий на Восточном фронте и отношении к СССР и Красной армии, но и о некоторых идеологических установках, бытовавших среди различных групп французских граждан», – говорит Екатерина Терентьева.
Работая в интернет-фондах французских библиотек и архивов, Екатерина Анатольевна отметила любопытный факт. Газеты Сопротивления к сегодняшнему дню оцифрованы и выложены в Сеть почти полностью. Это еженедельник «Освобождение» (Libération), ежемесячник «Вольный стрелок» (Le Francе-Tireur), а также нерегулярные издания «Защита Франции» (Défence de la France) и «Бой» (Combat).
Но вишистская коллаборационистская пресса переводится в «цифру» уже не в полном объёме. Среди них – ежедневные издания «Маленький парижанин» (Le Petit Parisien), «Газета» (Le Journal) и «Утро» (Le Matin). А также «неполитический ежедневник» «Газетка» (Le Petit Journal).
В перечне оцифрованных изданий зоны оккупации есть уже совсем большие лакуны. В Интернете представлены еженедельник «Я повсюду» (Je suis partout), ежедневная газета «Вечерний Париж» (Paris-soir). Но недоступны целые подшивки газет «Сноп» (La Gerbe), «Социалистическая Франция» (La France socialiste), «Французские голоса» (Voix françaises), «Новые времена» (Nouveaux temps).
«Вероятно, это связано с негативной оценкой коллаборационизма во французском обществе, – поясняет Терентьева. – Практически все эти издания были закрыты сразу после освобождения Франции, и сегодня о них пишут как об «опозоренных».
С большой неохотой
Можно легко догадаться, что прогитлеровская пресса Франции подавала события неохотно и тенденциозно. Акцентировалось внимание на том, что ситуация развивалась так, как того хотело немецкое командование. Преувеличивались потери советских войск, занижались – у немцев.
«Цифры потерь очевидно завышены; например, 19 июля сообщалось о четырёх тысячах уничтоженных советских танков, а 20-го – уже о пяти, – говорит Терентьева. – 16 августа «Вечерний Париж» сообщил, что «с начала своего летнего наступления большевики потеряли 900 000 человек и 11 000 танков».
Кроме того, события на Восточном фронте во французской прессе описывались очень крупными штрихами. Применительно к событиям на Курской дуге упоминались лишь четыре города – Белгород, Курск, Орёл и Харьков. Прохоровское сражение не упоминалось вовсе. Прохоровки не было на публикуемых картах, например, в Le Petit Parisien.
Зато газета Je suis partout, как в наши дни журнал Charlie Hebdo, регулярно публиковала карикатуры за гранью приличия. Нападали на глав «большой тройки» из антигитлеровской коалиции. Больше всего доставалось Сталину и Черчиллю.
«С 20 августа 1943 года появляются устрашающие прогнозы послевоенного устройства мира и Франции в случае победы СССР и союзников», – рассказывает историк.
Со своими целями
Освещение Курской битвы в прессе Сопротивления, разумеется, кардинально отличалось. Идеологическая окраска подачи материала, с нашей точки зрения, была безупречной.
Но у французских антифашистов хватало собственных забот.
«Ограниченная небольшими объёмами, пресса Сопротивления была нацелена, прежде всего, на освещение внутриполитических событий и антигерманскую пропаганду, – поясняет Екатерина Терентьева. – Поэтому международной жизни на её страницах уделялось крайне мало внимания. Так, «Защита Франции» вообще не публиковала ничего о событиях вне Франции. В газете «Бой» события на Восточном фронте упоминаются только однажды, 1 августа, и то косвенно. Говорилось о том, что победы союзников, в том числе России, множатся, но значительно большее внимание уделяется битве за Атлантику».
Исключение составил лишь еженедельник Libération. Его составитель Кристиан Пино под псевдонимом «капитан Брекур» не раз писал о Курской дуге. Из четырёх июльских номеров в трёх есть упоминания о русском фронте. Главная мысль заметки из номера от 13 июля – «русские не сдаются». 20 и 27 июля тон решительно осмелел. Пино уверенно пишет о переходе русских в наступление и о крахе «мифа о летнем блицкриге».
24 августа 1943 года в статье «Харьков» капитан Брекур пишет о мудрости и стратегическом гении советского командования, и немецким войскам пророчит разгром.
«Сосуществование во Франции трёх видов прессы, из которых лишь один противостоял официальной прогерманской точке зрения, создавало более объёмную картину событий на Восточном фронте», – подводит итог Екатерина Терентьева.