«Я несу человеку радость». Как Александр Калиниченко стал соцработником

И за мамку, и за папку

«Многие спрашивают: зачем я посадил сад не у себя за забором, а в открытом поле, где любой может нарвать яблок? Тут вся улица ходит рвать, пускай. Меня не станет на этом свете, может, кто‑то скажет: «Этот сад Хохол сажал». И вспомнят меня.

Здесь, в Сетище, коренные жители называют себя москалями. Отсюда родом была моя первая жена. Я родился в воронежской глубинке, где исстари селились украинцы. Поэтому, когда я тут появился, ко мне прилипла кличка Хохол.

Я всю жизнь проработал в колхозе. У меня три профессии: зоотехник, мастер холодильных установок и мастер буровых установок (последнюю в армии получил). Колхоз разогнали, и ни одна из них не пригодилась. Начальник районного управления соцзащиты предложила стать соцработником. У меня такой характер – с людьми я схожусь легко. И не делю труд на женский и мужской. Когда жена померла, я остался с тремя маленькими ребятами. И за мамку, и за папку».

Фото: Ольга Алфёрова

Счастье – мороженое

«Соцработников у нас в селе называют уходчиками. Мне нравится и отношение нашего начальства к нам, соцработникам, и то, что я делаю. Я несу человеку радость.

У меня была подопечная Даниловна, 86 лет. Звонит как‑то. «Я, – говорит, – Саша, знаю, что у тебя выходной, но мне больше не к кому обратиться. Саша, я очень хочу мороженое». Я слушаю, и у меня нехорошая мысль в голове: «А вдруг это её последнее желание? Я себе никогда не прощу». Съела мороженое – и столько радости у неё в глазах! Старикам немного надо для счастья.

Соцработник обязан следовать инструкции, но у меня так не получается. Нет, то, что я должен – продукты купить, лекарства, покосить траву, картошку начистить, пропылесосить – это само собой разумеется. Но случаются ситуации, которые не вписываются в инструкции. И тогда надо поступать по‑человечески. Так, как ты бы поступил со своими близкими.

Ночь. Звонок. «Саша, мне плохо». Подопечные сами могут вызвать скорую, у всех есть телефоны. Но первый, к кому обращаются за помощью, – я. Собираюсь и еду. Потому что скорая поставит укол и уедет, а вдруг человеку снова станет плохо. Или его надо успокоить, чаю налить».

Старик и горе. Кто помогает пожилым людям в трудной ситуации

Без обид

«Часто старики сидят и ждут, когда я к ним приду. Им не надо, чтобы я чистил картошку. Они просят посидеть и поговорить. Разговариваем, а я родителей своих вспоминаю.

Может, думаю, я отцу с матерью что‑то недодал в своё время. Иногда они обижались, что мало с ними находился. А когда мне сидеть‑то было, всё бегом-бегом: работа, дети, дом, хозяйство.

Сейчас бы по‑другому поступил.

У меня десять подопечных. У всех дети, внуки, которые живут кто где. Жалоб или обид на детей нет ни у кого. Жизнь такая – надо крутиться, зарабатывать копеечку для семьи, родители это понимают. Старики не хотят переезжать к детям, чтобы не быть обузой молодым.

У всех болячек куча. У Марии Ивановны пенсия уходит на лекарства. У неё очень больная спина. В 15 лет она, чтобы помочь семье, прибавила себе год, чтобы взяли на работу в лесхоз. Девчонкой вдвоём с напарницей пилили огромные дубы ручной пилой наравне со взрослыми мужиками. Потом 30 лет мыла полы в больнице. Ну привезу я ей лекарства, а больше ничем помочь не могу. Она как мать моя, которая также страдала, а уже ничего не помогало. Это самое страшное, когда ничем нельзя помочь человеку.