Пограничное состояние, или Ночь перед Рождеством

Ехать нельзя оставаться

Эта зимняя история уходит корнями в лето, когда хотелось не домой, а в отпуск. Но один отпуск – имени чемпионата мира по футболу – уже был позади, следующий же маячил только на новогодних праздниках. Я как любитель планировать заранее (так дешевле), сидя в 7 августа, стал думать, куда бы отправиться 1 января. Такая у меня традиция: встречаю Новый год дома – и тут же уезжаю с женой и детьми в путешествие. Обязательное условие – вернуться 7-го числа, потому что в этот день (ещё одна традиция) вся семья собирается на рождественский обед.

Борьба желаний и возможностей свелась к взаимовыгодной ничьей на строчке «Польша». Туда быстро и дёшево добираться через Украину: авиабилеты на четверых в обе стороны обошлись мне в 17 тыс. рублей. И по датам идеально: рейс Киев – Варшава днём 1- января, обратный (Гданьск – Харьков) – вечером 6-го. Как тут не соблазниться?

На остальные расходы здесь и сейчас денег не было, зато было время подкопить и сделать всё не спеша: забронировать жильё, оформить визы детям (у нас женой имелись), выстроить детали маршрута. К середине ноября я уладил последние формальности, а к его концу Украина объявила военное положение и запретила российским мужчинам моего возраста (от 16 до 60 лет) въезжать в страну без веской на то причины. 26 декабря военное положение сняли, и я выдохнул. Чтобы через несколько часов вдохнуть снова: запрет оставили в силе.

Отказываться от поездки – значит терять деньги и потенциально – впечатления. Не отказываться – втягивать семью в авантюру (и потенциально – терять вместе с деньгами время). Кто не рискует, тот, сами знаете, что делает, поэтому, выпив шампанского и послушав куранты, мы засобирались на ж/д вокзал.

Ждите решения

В поезде Москва – Кривой Рог от Белгорода до Харькова ехать чуть больше часа. Если игнорировать разницу во времени, то вообще 18 минут: в 3:05 (по московскому) отправление, в 3:23 (по украинскому) прибытие. Де-факто ты оказываешься на Украине, но де-юре это происходит только после того, как харьковские пограничники ставят в паспорт въездной штамп. Документы жены, сына и дочери проштамповали быстро и без вопросов, а меня, тоже без вопросов, вежливо попросили выйти из вагона и подождать.

Фото: Вадим Заблоцкий

Таких ждунов со всего поезда набралось с десяток, все граждане РФ того самого пола и возраста. Нас отвели в специальное помещение харьковского вокзала, посадили в небольшом коридоре за парты и стали по очереди вызывать для беседы. С какой целью едете на территорию Украины? На какой срок? Какими документами можете это подтвердить? Где живёте, кем работаете? Ф. И. О. и адрес человека, у которого намерены остановиться? Слыша ответы других соотечественников, я чувствовал себя неловко: один едет навестить больную сестру, другой – на похороны отца, третий – к жене, которая была в гостях у родственников и попала в аварию… Мои «транзит», «аэропорт», «новогодние каникулы» звучали совсем не уместно в общем хоре действительно серьёзных причин.

Сотрудники погранслужбы тоже были озадачены: какой вопрос ни задашь, формально всё сводится к одному: транзит. Мои документы – посадочные талоны, брони польских гостиниц, выписку с банковского счёта – сфотографировали и скопировали, отпечатки пальцев сняли, протокол беседы зарегистрировали. «Ждите решения». Тем временем решения выносили по остальным – похоже, положительные. Это обнадёживало, пока я не остался в коридоре один.

Раз в 10–15 минут мимо проходили разные люди в форме и говорили: «По вам ещё непонятно, ждём». Пограничникам надо отдать должное за корректное поведение и дружелюбное отношение: каждый призывал не переживать, осторожно обещал, что «всё должно быть в порядке». Периодически интересовались, где меня ждут жена и дети и как они себя чувствуют. Жена и дети, полусонные, бродили по полупустому зданию вокзала и тоже ждали решения. Мы были на связи: телефон у меня не отбирали и вообще личные вещи не досматривали. До поезда в Киев оставалось ещё два часа.

Пригласили в кабинет – записать видеовариант беседы: то же самое (про цель, срок, документы), только на камеру. «Спасибо, ждите решения». Время от времени подходили с уточняющими вопросами.

— Посещали ли вы Донецк? Луганск?
 – Не посещал.

— Почему летите из Киева, а не из Харькова?
 – Из Киева дешевле.

— А что у вас в Польше, родственники?
 – Да нет, просто путешествуем.

Поезд подали к перрону, а я всё сидел в безлюдном коридоре. Напряжение внутри и снаружи нарастало, но не дошло до пика – меня отпустили за комфортные полчаса до отправления. Штамп с пометкой «транзит» обязывал покинуть Украину в этот же день – как и было задумано.

Варшава 1 января 2019 года / Фото: Алексей Севриков

Извините, пан, у нас регламент

Во второй половине 1 января мы уже гуляли по Варшаве. Потом были Краков, Торунь, Гданьск – польские каникулы удались. Пришло время лететь домой.

Главная задача обратной дороги сводилась к тому, чтобы в Харькове успеть из аэропорта на вокзал. Между самолётом и поездом (старым знакомым Кривой Рог – Москва) запас оставался небольшой (в 21:20 приземляемся, в 22:44 отправляемся), но достаточный – при условии быстрого паспортного контроля. Новогодний опыт это условие пошатнул, поэтому накануне мы набросали план действий на случай, если моё общение с украинскими пограничниками затянется. Однако углубляться в него смысла нет, потому что произошло непредвиденное.

За несколько минут до вылета по громкой связи гданьского аэропорта объявили моё имя: пассажир такой‑то, пройдите к выходу на посадку. Миловидная девушка поинтересовалась, есть ли у меня «разрешение на пребывание на территории Украины».

— Разрешения нет, – говорю. – Есть билеты на поезд в Россию как подтверждение транзита.
 – Одну минуту, – девушка удалилась и через минуту восстановилась. – К сожалению, вы не можете быть допущены на рейс.
 – ???
 – Украина запрещает въезд мужчинам – гражданам РФ в возрасте…
 – Я знаю. Но этот вопрос находится в компетенции погранслужбы Украины, причём здесь вы?
 – Такой регламент у авиакомпании Wizz Air.
 – Послушайте, пять дней назад меня пропустили на Украину.
 – Извините, пан, но у нас регламент. Сейчас вам нужно решить насчёт жены и детей: они остаются с вами или проходят на борт?

«Таких ударов великий комбинатор не испытывал давно». Я пока не знал, что делать дальше, и решил, что лучше не знать одному, чем вчетвером. Под сочувственные вздохи других пассажиров обнял и взглядом проводил семью, а сам пошёл туда, куда послала уважающая регламент девушка – на первый этаж к билетной кассе.

Там ждал солидный мужчина в пиджачке. Я ещё не потерял надежду уладить недоразумение и сесть в самолёт, поэтому собрался с духом и быстро, но спокойно, всё объяснил. Собеседник тоже оказался сочувствующим – покивал и развёл руки в стороны.

— Что я могу поделать…
 – Предложите другой рейс, например, или компенсацию. Разве о таких вещах не должны предупреждать заранее?
 – Это не в моей компетенции. Я лишь могу вам продать билеты – куда скажете. А с жалобами обращайтесь в авиакомпанию.
 – Oк, в вашем аэропорту есть офис Wizz Air?
 – Нет.

Вот и поговорили.

Автовокзал для двоих

Сохранить хладнокровие и позитивный настрой в такой ситуации непросто, но я утешил себя: деньги есть, телефон заряжен, виза не истекает – могло быть хуже. Пока я в аэропорту, со мной вайфай – ищем варианты. Прямых рейсов из Гданьска в Россию нет – только с длительными пересадками, только на следующий день и это только до Москвы. Всё или очень дорого (от 20 тыс.), или очень долго (на рождественский обед не попадаю), а чаще и то, и другое.

Примерно в 200 км от Гданьска – российский Калининград, откуда до Белгорода можно было добраться через Москву (2 февраля запустили прямой рейс). Поездами выходило около 5 тыс., но домой я бы приехал поздним вечером 8 января. А вот по воздуху нарисовался привлекательный компромисс за 9 600 рублей – с вылетом из Калининграда в 4 утра, недолгой пересадкой во Внуково и прибытием в Белгород около полудня. Я зажмурился – и нажал «оплатить». Осталось добраться до калининградского аэропорта. На выполнение миссии – 6,5 часа.

Гугл констатировал, что последний автобус до Калиниграда уже ушёл, BlaBlaCar ничего не предложил. Тем не менее я поехал на гданьский автовокзал, надеясь, что искусственный интеллект тоже может ошибаться или, допустим, не знать о нелегалах. Не прокатило – здание автовокзала вообще было закрыто, а вокруг ни души, кроме охранника. Тот лишь подтвердил, что гугл не ошибся.

Железнодорожного сообщения между Гданьском и Калининградом нет, но ноги повели на ж/д вокзал – куда‑то же надо было идти. Растерянный взгляд остановился на табло: через семь минут отправлялась электричка до города Эльблонг – это в часе от Гданьска и в 60 км от российской границы. «Самый дешёвый до Эльблонга!» – говорю кассиру. – «А там что‑нибудь придумаю», – сам себе.

Железнодорожный вокзал Гданьска / Фото: Алексей Севриков

Ночь перед Рождеством

Эльблонг встретил тусклыми фонарями и пустой привокзальной парковкой. Всё, что я придумал, – это пойти на окраину города, в сторону трассы E-28, которая ведёт к границе. Как мне представлялось, по ней калининградцы тоже возвращаются домой после польских каникул – найдутся добрые люди, подбросят. Сил и настроения придал звонок жены: «Мы в поезде, всё хорошо».

Через полчаса я уже видел E-28, но толку? Это на гугл-картах две автодороги пересекаются. А в офлайне случается, что одна проходит под другой, и забираться с нижней на верхнюю значит карабкаться по склону, покрытому ледяной коркой. Значит, карабкаться: домой‑то хочется. Подошва скользит, рюкзак тянет назад, внутренний голос спрашивает, что я здесь делаю, и понижает слово «Эльблонг» от топонима до междометия.

С четвёртой попытки я заполз на трассу – за первым в жизни опытом автостопа. Фантазии про возвращающихся калининградцев растворились в тишине реальности: одна машина в две минуты – и чёрное ничего. Шёл Лёша по шоссе с поднятым вверх большим пальцем и пока не унывал: «Вот проедет мимо десять машин, тогда начну». Не пришлось – шестая остановилась.

Польская пара средних лет вообще не говорила по‑английски, но, к счастью, слово «граница» на русском и польском звучит одинаково. Отчаянно цепляясь за общие славянские корни, мы вытянули репку взаимопонимания: едем туда, откуда до границы останется 10 км. Локальный успех. Я смотрел на часы и прикидывал, успею ли на самолёт, если пройду эти 10 км пешком, а потом поймаю попутку (или вызову такси) на российской стороне: шансы оценивались 50 на 50.

Где первый автостоп, там и второй. Накаченный татуированный поляк любезно согласился довезти туда, откуда до границы останется 4 км. Шансы повышались пропорционально преодолеваемому расстоянию. Дальше в плане автостопа ловить было нечего, остаток пути прошёл в безмолвии.

Фото: Алексей Севриков

Непривычно. Для наученного Нехотеевкой граница – это пробки, очереди, люди с сумками. Здесь – две дорожные полосы, шлагбаум, закрытая будка, пустота. Как неуверенный шпион, я оглянулся по сторонам и обошёл шлагбаум. На немой вопрос «где люди?» ответил голос за спиной – из будки вышла женщина в польской форме и лёгком недоумении.

— Доброй ночи. Чем я могу помочь? – начала она на английском.
 – Доброй. Мне бы границу пересечь.
 – Вы без машины? Не получится. Здесь автомобильный пункт пропуска.

До сего момента я считал словосочетание «потерять дар речи» бульварным книжным, «отвисла челюсть» – наигранным киношным. А оно возьми и случись одновременно. Внутренний голос возопил что‑то похожее на «Эльблонг».

— Пешком можно перейти в другом месте, – учтиво продолжала женщина, – в 15 км отсюда.
 – А здесь совсем нельзя? – задал я дурацкий вопрос.
 – Нет. Только на автомобиле или на велосипеде.
 – Может, у вас есть велосипед? – парад дурацких вопросов продолжился.
 – Нет, – рассмеялась пограничница. – Расскажите, как вы здесь оказались?
 – Ох, это долгая история.

Ей действительно было любопытно, а я был не прочь рассказать. Раз не получается выехать из Польши на велосипеде, может, удастся на харизме? Но бог послал транспортное средство покруче. Едва я набрал воздуха в грудь, чтобы начать повествование, как моё лицо озарилось светом фар (буквально) и верой в чудеса (метафорично). К шлагбауму подкатил автобус с табличкой «Гданьск – Калининград».

Челюсть повторила пройденный материал и тихо спросила:

— Я могу поехать на нём?
 – Да, – порадовалась за меня женщина, хотя осталась без истории. – Если договоритесь с водителем.
 – Тебе куда надо? – донеслось на родном языке из‑за автобусного руля.
 – В Калининград, – еле дыша, боясь спугнуть чудо, прохрипел я.
 – Документы в порядке?
 – Ага.
 – Тогда я должен продать тебе билет.
 – Ну, продайте… – Я мысленно пересчитал наличные – в кармане было 900 рублей, 10 евро и два злотых.
 – Отсюда будет 350 рублей.

Аллилуйя. Шлагбаум поднялся, и наступило 7 января. Я почему‑то вспомнил, как именинник торжественно въезжал в Иерусалим.

Час ушёл на паспортный контроль, час – на дорогу до Калининграда, ещё полчаса – до аэропорта. Перед вылетом успел даже оставить жалобу на сайте Wizz Air. В полдень был дома, на семейный обед пришёл вовремя.

Фото: Алексей Севриков