Собаки как пирожки
«Пожалуйста, ну пожалуйста, давай возьмём собачку, я правда буду сама за ней ухаживать!» – взволнованно уверяет крошечная девочка кого-то по телефону.
Рядом с ней подружка, которая волнуется не меньше: грызёт ноготок и держит пальцы крестиком – пожалуйста! Девочки гуляли по парку и наткнулись на выставку-раздачу животных, теперь они не в силах уйти без маленькой собачки с рыжим тенями на застенчивой мордочке.
Здесь же – мохнатый чёрный увалень, который падает на землю от любого человеческого прикосновения и подставляет пузо для ласки – признак глубокого и абсолютного доверия. В парке собрались собаки всех мастей и кровей, они держатся на удивление спокойно для такого ответственного момента в своей жизни – ведь сегодня их шанс изменить свою печальную до сих пор историю. Волонтёры-студенты подбадривают и подкармливают внимательно вглядывающихся в поисках «своего» человека собак, общаются с посетителями выставки, рассказывая об изюминках их характера.
«Собаки расходятся, как пирожки!» – слышен радостный возглас кого-то из волонтёров.
И правда, в конце аллеи настоящий ажиотаж. Там ветеринарный врач с помощницей проверяют паспорта, заполняют договоры, где расписаны правила содержания и обязанности будущего владельца, выдают сертификаты с отметками о прививках. Все 26 выставочных собак имеют необходимые вакцины, обработаны от паразитов и, по словам волонтёров, абсолютно социализированы.
«Вы всегда можете нам позвонить, получить консультацию по поведению собаки и её здоровью, – говорит женщине с младенцем на руках волонтёр, – но и мы будем вам звонить, узнавать, как у Малышки идут дела на новом месте».
Метрах в 50 огромный мускулистый ротвейлер с совершенно воздушной бабусей на конце поводка строго разглядывает собрание метисов. В конце концов, очевидно, принимает решение миловать всю стаю и уводит свою спутницу куда-то стороной.
Уходя с выставки, встречаю ту самую крошечную девочку. Подпрыгивая от нетерпения, она умоляет маму идти поскорей – вдруг её будущий друг станет чьим-то ещё!
«Другую посмотрим», – пожимает плечами мама, не ускоряя шага.
По дороге в рай
Три собаки остаются с волонтёрами в конце выставки – остальные поехали вкушать простое собачье счастье в новый дом. Отчасти это – лотерея, люди могут недооценить свои возможности, а пёс преподнести неожиданные сюрпризы. В таком случае его возвращают туда, откуда он попал на выставку – в пансионат временного содержания бездомных животных.
Тогда его судьба заволакивается расплывчатой формулировкой: в соответствии с Положением по отлову и содержанию безнадзорных кошек и собак в городе Белгороде, животные в пансионате живут не более 10 дней, включая праздничные и выходные. За это время животных возвращают владельцам или передают заинтересованным учреждениям, а в противном случае их должны усыпить и утилизировать.
«По регламенту мы можем содержать перспективную – здоровую, социализированную – собаку до шести месяцев, чтобы её пристроить, дальше смотрим по обстоятельствам, – уточняет Мария Клюева, ветеринарный врач пансионата. – Задачи по поиску новых хозяев у нас нет, но любой человек, желающий взять животное, может приехать в пансионат и выбрать его себе – главное, чтобы собака прошла десятидневный карантин от бешенства».
Остальные процедуры – уже задача будущего владельца. Впрочем, к потенциальному хозяину здесь нет особых запросов: в отличие от проверок на выставке, в пансионате у человека не выясняют наличие финансовых и прочих возможностей, и не занесён ли он в чёрный список собаководов.
Евгения Алексеева, замначальника городского отдела охраны окружающей среды, подчёркивает неоднозначность проблемы:
«Может быть, существующая система работы с безнадзорными животными и не идеальна, но было бы странным фокусироваться исключительно на их беде. В первую очередь нам важно заботиться о людях: нельзя игнорировать тот факт, что в Белгороде, благодаря последовательной работе с животными, редки как случаи нападений бездомных собак на людей, так и случаи масштабного распространения бешенства».
В пансионате есть закрытые зимние вольеры и летние – под крышей на улице. В каждой клетке – по одной-две собаки, в зависимости от размера и дружелюбности. Навскидку кажется, что сейчас их не более 40, но Мария замечает, что здесь может разместиться до 200. Поскольку пансионат не является приютом, он должен быть всегда готов принять новых животных, в первую очередь – от мобильной бригады по отлову собак.
Вопреки городским слухам, ничего ужасающего в пансионате не видно: вони и тесноты в вольерах нет, у каждой собаки в чистой клетке лежит аппетитная кость, есть закрытая от чужих взглядов будочка, и вообще внешне питомцы выглядят замечательно: упитанные и энергичные. А вот кошек в пансионате не встретишь, их отловом и содержанием ни «Белгорблагоустройство», ни другое муниципальное учреждение не занимается.
С нашим приходом в вольерах поднимается страшный шум: псы лают и прыгают так высоко, насколько им позволяет потолок вольера. Животные в клетках совсем не похожи на своих куда более умиротворённых собратьев на выставке: одни грозно лают, слегка оскаливая зубы, другие прыгают и кружатся вокруг своей оси, третьи жмутся всем телом к сетке и стараются просунуть нос и лапы сквозь решётку, но все как один стараются привлечь внимание. Кажется, хвостатые в курсе, что каждый входящий человек – это надежда на жизнь, шанс на спасение, причём часто в буквальном смысле.
– Много владельцев сдаёт своих домашних собак? – спрашиваю работницу пансионата.
– Ой, много, очень много! – машет рукой женщина.
– Сколько? 10, 20, 50 в месяц?
– Больше, больше.
– А забирают много?
Усмехается, вздыхает.
– Думаю, не больше 10 %.
Видимо, для успокоения моей души в это время к зданию подъехала иномарка – двое улыбающихся мужчин собирались выбирать себе нестатусного щенка. Они отправились к вольерам, и в воздухе расплескалась новая волна надрывного лая: спасительная ниточка тянулась только к одному из псов, и каждый старался не упустить её.
Собачье дело – чьё?
Зоозащитников у нас не очень-то любят. То ругают за провокационные акции и фанатизм, то вспоминают инвалидов и сирот – вот кому действительно нужно помогать! Одной знакомой активистке, которая встала на улице с плакатом «Я – против насилия!» какой-то мужик плюнул прямо в этот плакат. Это – вполне естественная реакция на эмоциональные манипуляции: сначала страшные фотографии и жалостливые записи с призывом о помощи вызывают сильный отклик, затем их просто перестаёшь видеть – включаются защитные фильтры.
«Наша задача – менять подход к проблеме, – Галина Стебловская, председатель общества защиты животных «Преданность», охотно делится идеями. – Какой смысл одним бесконечно собирать стайки уличных котят у себя дома, а другим – уничтожать их партиями? Это всё работа с конечным результатом, бессмысленная и энергозатратная, а разумно было бы разбираться с первопричиной проблемы».
«Преданность» давно мечтает о собственном приюте, где животные могли бы проходить полноценную адаптацию к новой жизни, лечиться, воспитываться. Уже не первый год с мэрией обсуждается вопрос о выделении земли под приют, на строительство которого уже даже нашлись спонсоры: сейчас аренда непосильно высока для организации, которая существует на собственные средства и пожертвования. Смена статуса предоставленной земли существенно снизила бы её стоимость, но пока что гордиев узел не спешит развязываться. Из-за отсутствия приюта около 200 собак и примерно столько же кошек живут в квартирах активистов на временной передержке.
Милосердие Галины однозначно и непоколебимо:
«Уничтожение городских собак, как показывают исследования да и сама жизнь, неэффективный и весьма дорогостоящий метод: cам эволюционный закон способствует быстрому восстановлению популяции. Кроме того, стая охраняет свой ареал обитания от чужаков, на месте уничтоженной появится другая, и ещё неизвестно, как будут настроены эти животные».
Дальше Галина воодушевляется:
«Есть немало стран, отработавших эффективную модель, которая не только разрешает проблему, но и отлично работает на профилактику: законодательная база по охране животных и строгие меры ответственности за нарушения; наличие государственных приютов в тесном взаимодействии с частными; обязательная регистрация, вакцинация и стерилизация животных; ограничение кормовой базы на улице; просветительская работа. Да, потребуется не меньше шести лет комплексных мер, чтобы запустить и раскачать этот механизм, но это, по крайней мере, вложения с перспективой, а не временные меры».
В начале июня зоозащитные организации устраивают масштабную акцию: всероссийский автопробег в поддержку животных «Стерилизации – ДА! Убийству – НЕТ!». Его задача – собрать идеи и подписи зооактивистов и представить их в правительстве РФ: c 2011 года в Госдуме ведётся доработка законопроекта «Об ответственном обращении с животными». Принятие этого закона стало бы важным шагом: сейчас бездомные животные упоминаются только в Гражданском кодексе, и то в контексте определения владельца данного вида «собственности».
Любовь без страха и невежества
Часто бывает так, что после негативного опыта общения с человеком собаке или кошке нужна психологическая реабилитация. Неумелое или агрессивное поведение человека часто продиктовано страхом и невежеством. Ольга Ургант, руководитель объединения «Кинолог» Дворца детского творчества, считает, что настоящая любовь к животным возможна, когда ты знаешь и понимаешь их природу:
«В нашем клубе дети от 14 лет обучаются по авторскому утверждённому курсу кинологии. Каждый год у нас около 20 выпускников, которые своими рассказами и поступками формируют грамотное мировоззрение у друзей и родных. Во время курса, который длится два года, дети вместе с собаками проходят общий вводный курс, изучают дрессировку, генетику, прикладную кинологию, анатомию, в конце получают сертификат. Многие затем идут получать профильное образование».
Своего нынешнего пса Ольга встретила в пансионате, а на выставке тихонько поделилась, что сегодня кое-кто из собачек тоже услышит от неё заветное «Пойдём домой!».
Остановка совести
А кот-скиталец на остановке задаёт всё больше вопросов моей совести. Почему ему я налью ряженки в крышечку, а встретив в центре города пса, лежащего в луже, пройду мимо? Таких котов никогда не забирают домой, так зачем я ему дам эту ряженку – чтобы он ещё немножко пожил-попрятался на холодном асфальте под лавкой, всё смурнея от страха и нелюбви? Зато почувствую себя хорошей, куплю совести индульгенцию. Как быть милосердным в таких ситуациях, неужели для этого нужны специальные условия? Это вряд ли, но правильных ответов я так и не знаю.