Кручу-верчу – чайник получу. Как вейделевский умелец изготавливает декоративную посуду

Особенно удаются Валентину Таволжанскому заварочные чайнички. Все они выходят разными: один похож на лампу Аладдина, второй – на кофейник, третий – на прибор из какого‑то фантастического фильма.

Умелец рассказал, почему выбрал для своих поделок именно дерево, откуда берёт идеи для работ и как дефектный материал может украсить изделие.

Не прочь постолярничать

«Сейчас у всех детей компьютеры и телефоны. Пусть они иногда и полезны, но отбивают у ребят желание заниматься чем‑либо ещё, – считает Валентин Викторович. – А вот когда я был маленький, такого не было, и я увлекался более полезными вещами».

В 1984 году дедушка выписал мне журнал «Юный техник», и всё детство я занимался техническим творчеством. Самым доступным материалом в то время было дерево, я придавал ему разные формы при помощи инструментов дедушки и отца, которые тоже были не прочь постолярничать.

Но с той поры, как говорится, утекло много воды, жизнь повернула в сторону, никак не связанную со столяркой, и временно я это дело забросил.

Одно время жил в Белгороде, а потом вернулся на малую родину, в Клименки.

Сейчас с женой Лидией работаю на сельхозпредприятии. В нашей ­семье трое детей. 22-летний Александр и 18-летний Артём учатся на разных факультетах в Воронежском государственном техническом университете. Младший сын Илья окончил седьмой класс в Клименковской средней школе.

Валентин Таволжанский / Фото: Анна Емельянова

Всё, что нужно в доме

«Мне нравится, когда люди что‑то делают. А когда красиво делают, тут вообще снимаю шляпу. Если вижу чьи‑то изделия в Интернете, по телевизору или в журналах, в голове сразу возникает рой вопросов: как это сделано, смогу ли и я такое соорудить? Потихоньку начал заниматься домашней столяркой: табуретами, стульями, окнами и т. п. Мастерил всё, что нужно в доме».

А однажды попробовал точить на токарном станке. И очень мне это дело понравилось: и вращение заготовки, и звук резца, срезающего с древесины пахучую вьющуюся стружку. В начале 2000-х годов сделал себе собственный станочек. Тогда у меня не было ни Интернета, ни учителей. 

Занимаясь токарным искусством в свободное от работы и домашних дел время, постепенно учился на своём опыте. Сейчас уже можно искать информацию в Сети, прочитать нужную литературу. Однако живого наставника это всё равно не заменяет.

Люблю экспериментировать с формами, фактурой, размерами. Возьмём, например, тарелку. Хоть как ты её сделай, она всё равно останется просто тарелкой. А чайники дают больше простора для творчества, вот я и взялся их мастерить. При их изготовлении токарная обработка – это только часть работы: носики и ручки практически всегда ручной труд безо всякой механизации.

В стиле лампы Алладина / Фото: Анна Емельянова

Без лишнего блеска

«Изготавливаю только декоративные чайнички. Заваривать чай в них не стоит, ведь вода и дерево – вещи несовместимые».

Разные матрёшечники обрабатывают свои изделия закалённым лаком – полчаса держат их при температуре выше 100 градусов. Но мои чайники клееные, клей не выдерживает такого отношения. Да я и не ставлю перед собой задачу сделать их практичными.

Дерево использую местное. Какие‑то части древесины собираю после уборки лесополос, какие‑то приносят друзья и знакомые. Работаю с берёзой, акацией, тополем, дубом, грецким орехом, клёном, лохом серебристым, который местные жители называют маслянкой. А больше всего мне нравится ясень.

Сверху покрываю чайники воском, смешанным с льняным или минеральным маслом. Блестящий лак не очень нравится. По‑моему, само дерево даёт достаточно разнообразных расцветок и узоров.

Чайник в стиле стимпанк / Фото: Анна Емельянова

Эффектный дефект

«У меня есть несколько чайников с необычным рисунком древесины: как бы с тёмными неровными прожилками на основном фоне. По сути дела это не столько эффект, сколько дефект – заражение древесины некоторыми видами грибка или бактерий. Называется такая древесина шпальтом, её можно использовать для создания декоративной поверхности».

Один большой пенёк с такой гнилью я нашёл на мусорке. Когда шлифовал его, чёрные полосочки мазались как уголь. Результат, конечно, получается красивый, но процесс гниения ослабляет дерево. В местах, где древесина светлее, она трухлявая, работать с ней сложнее. С другой стороны, труднее не значит неинтересно.

Экспромт чистой воды

«Стараюсь сделать каждую вещь непохожей на остальные. К примеру, есть у меня чайничек, походящий на японские чайники кюсу. Но если в мой влезет граммов 400, то для японского чайника – 150 граммов уже довольно много. Чайная церемония для японцев – целый ­ритуал. Хотелось бы побывать там и увидеть её вживую. А пока я просто всё это ­изучаю, когда ищу идеи для будущих изделий».

Некоторые чайнички придумываю с нуля. Ставлю перед собой кусок деревяшки, кручу-верчу, пока не увижу, как он будет выглядеть. Бывает чистой воды экспромт.

Вообще всё начинается с идеи. У меня с собой всегда есть бумажка и ручка, в том числе на работе. И если, как показывают в мультфильмах, рядом с моей головой загорается лампочка, стараюсь тут же записать задумку.

Каждое изделие продумываю, делаю наброски и чертежи. Ручки и носики сначала леплю из модельного пластилина и примеряю к корпусу, только потом делаю из дерева. Правда, из‑за особенностей материала всё равно часто приходится корректировать на ходу.

Чайник в стиле стимпанк / Фото: Анна Емельянова