Десять лет назад ушёл из жизни фотокорреспондент газеты «Валуйская звезда» Геннадий Пазюк

Рассматриваешь цветные и чёрно-белые фотокарточки, на которых взгляды, сюжеты, мгновения, наполненные и живые, и понимаешь, что это вовсе не статичные застывшие кадры, а движение. Движение самой жизни. Этой весной Геннадию Пазюку исполнилось бы 70. Своими воспоминаниями об известном валуйском фотокорреспонденте делится его сын Валерий Пазюк.

Запах бензина и первый ФЭД

«Так получилось, что я с детства скучал по отцу. Когда мне было два года, родители развелись. Старший брат остался с мамой, а меня отправили жить к бабушке на Украину. Мама и брат приезжали каждые летние каникулы, а папа навещал меня гораздо реже — один раз в два-три года».

Я недавно задумался, а почему мне так нравится запах бензина на одежде? И вдруг понял: у папы был мотоцикл, на котором он приезжал ко мне за 360 км. В пути вся одежда пропитывалась выхлопом его трёхколёсного «Урала». Папа приезжал, я обнимал его и помнил этот запах.

Всё, что он привозил мне тогда из подарков и сувениров, обязательно было чем‑то интересным. Он подарил мне первый советский магнитофон «Нота» — на тот момент элитная техника — вместо дешёвых китайских бумбоксов, которые были у моих друзей. Я учился звукозаписи и первым экспериментам с электронной музыкой. Дарил радиолюбительские конструкторы и подшивки журнала «Радио». А однажды он приехал и вручил мне две тактические игры про танковые сражения и набор настоящих армейских карт, которые он привозил с офицерских сборов (без грифа «Секретно»), маскхалат моего размера, шапку-афганку и армейский бушлат.

А ещё отец учил меня фотографировать. Помню, он приехал ко мне 12-летнему и мы пошли на холмы. Тогда он показывал, как фотографировать разнопланово: снимать пейзажи, крупный план, через травиночку или цветок, смотреть на трепет листа дерева, ловить на лету пчелу. Первый фотоаппарат подарил примерно тогда же. А настоящий ФЭД (советский дальномерный фотоаппарат) — на совершеннолетие.

Никогда не видел его грустным

За месяц до того, как отца не стало, я случайно нашёл в Интернете упоминание о нём в книге Александра Терехова «Это невыносимое светлое будущее». Автор был другом отца, они вместе работали в районке. Сегодня он известный в России писатель и журналист. В своей книге Терехов рассказывает, как всё было на самом деле — период развода и мытарств папы, сколько ему приходилось тянуть тогда.

«Гена всплыл с сахарного завода, от контрольно-измерительных приборов. Фотографировал «передовиков» в заводскую историю, и «заснимал» для души пчелу на одуванчике, листья, мордастых девушек нога на ногу на диванах — его творчество шагнуло за пределы (в Валуйках 16 тысяч жителей) — иди в газету. Гена невеликого роста, черноволосый, нос клювом, смеётся всё время, очки, один костюм, две рубашки, отучил меня бояться бедности на три года… Гена Пазюк (я никогда не видел его грустным и недовольным) вдруг пошатнулся и убрал одну ногу с педалей: как я могу «Москвич» свой продать? Чем я своим детям помогать буду?..»

Очень многое я понял из этих нескольких абзацев книги. Понял, за кем была правда, почему он редко приезжал и любил сильнее меня.

И случилось мне тогда вдруг по необходимости поехать к нему — нужно было занять денег. Приехал, почему‑то чувствовал себя виноватым. Много говорили. Я жаловался на положение. Он понимал. И перед отъездом я поделился, что прочитал о нём в книге. И сказал ему спасибо.

Незадолго до смерти, он мне звонил, жаловался на здоровье. Накануне тоже звонил, но я был на совещании, телефон оставил на рабочем столе и не слышал звонка. Когда перезвонил — он не ответил. А утром сообщили, что его не стало…

Три цифровых фотоаппарата, несколько плёночных, две видеокамеры. И сотни, тысячи плёнок, которые я по мере возможности продолжаю сканировать. Наследство. Или наследие.

P.S.: Сейчас Валерий Пазюк продолжает разбирать обширные фотоархивы отца и мечтает организовать в Белгороде фотовыставку его памяти. Если найдутся те, кто сможет помочь.

Последний снимок Валерия Пазюка с отцом