Мариновна. Как ивнянка связала свою жизнь с воспитанием детей
-
Белгородские известия
-
Белгородские известия
Марина Лунина родом из Курасовки, откуда и вся её родня по материнской линии.
А отец Иван Платонович – из красивого красногвардейского села Завальское. После окончания техникума он по направлению приехал в Ивнянский район работать зоотехником, там и женился. В декабре в семье родилась Марина, а через два года – её младшая сестра Таня.
Нашли через два месяца
Мама девочек Александра Николаевна трудилась бухгалтером в колхозе, затем начальником участка. Должности у неё были интересные, руководящие, но из‑за этого дочери её практически не видели.
В 1970 году, когда Марине было три года, а её сестре всего год, Иван Платонович поехал отдыхать в Юрмалу и пропал.
«Прошёл день, два, три. Нет ни телеграммы, ни других известий! Начали искать. Искали сначала по Белгородской области, потом объявили всесоюзный розыск. И через два месяца нашли его уже похороненного под записью «неизвестный мужчина». Убили папу в дороге. Думали, что везёт с собой деньги. А он договорился с мамой, что она ему их будет присылать», – с горечью вспоминает Марина Ивановна.
Никто не ожидал
В детстве девочка успела много попутешествовать: побывала в Красноярске, Туле, Казани, Лесосибирске. После окончания школы Марина планировала стать зоотехником – как папа. Она поступила в красногвардейский совхозтехникум, но проучиться успела всего лишь две недели. Студенческие будни прервало очередное несчастье – погибла 15-летняя сестра.
Татьяна была секретарём комитета комсомола школы и торопилась на комсомольское собрание в колхозе. В спешке девушка выскочила из автобуса прямо навстречу несущемуся по дороге КамАЗу.
Пострадавшую вытащили из‑под колёс, отвезли в больницу райцентра. Но в воскресенье там не было нужной крови, не было анестезиолога. Девушку всё же прооперировали, отвезли в палату, с ней разговаривала медсестра. Никто не ожидал, что она умрёт. Но она умерла.
«Весь следующий год я отвечала на письма всем, кто ей их присылал, – рассказывает Марина Ивановна, и в её глазах блестят слёзы. – Со всего Советского Союза шли письма. Она успела со многими подружиться, когда в «Орлёнке» отдыхала, была активной, играла на музыкальных инструментах, рисовала. Мне таких талантов не досталось».
Дома у Марины остались лишь безутешные мама и бабушка. Директор курасовской школы Валерий Тадтаев оценил обстановку в семье и предложил девушке место пионервожатой в школе. Сказал, что поступить учиться она сможет и в следующем году. И она согласилась, так как не могла оставить мать без моральной поддержки.
Проработав год, Марина действительно снова поступила, но уже в белгородское педучилище.
Поболтаем?
В 1986 году в колхозе освободилось место секретаря комитета комсомола, и Марине Луниной предложили там работать. А вскоре устроилась и её личная жизнь.
«Наш общий друг дал моему будущему супругу номера телефонов двух Марин. Он позвонил мне: «Привет! Меня Коля зовут, а ты Марина? Мне твой номер дали, давай поболтаем?» И мы несколько дней разговаривали по телефону».
Как‑то парень поинтересовался планами Марины на субботний вечер. Девушка ответила, что пойдёт на танцы в клуб. Он сказал, что тоже приедет.
«Помню, мне не понравилась песня, и я села в зрительном зале отдохнуть. Тут открывается дверь, заходит парень, окидывает взглядом помещение и идёт ко мне: «Ты Марина?» Так и познакомились. Потом он пришёл ко мне в гости, познакомился с семьёй, а через две недели позвал меня замуж. Я согласилась, – рассказывает Марина Ивановна. – 30 января 1988 года мы поженились и остались жить в Курасовке. Так и живём вместе уже 33 года».
Самые дорогие
Семейная жизнь и рождение сына трудно совмещались с должностью секретаря комитета комсомола. Работа требовала большой отдачи, нужно было ездить на фермы, на поля, и Марина Ивановна решила попробовать себя в роли воспитателя в только что открывшейся группе шестилеток.
«В первый день работы я плакала – куда попала? В школе‑то дети повзрослее. А тут малыши совсем! В первой половине дня они учились, а во второй половине за ними следила я. Они спали, играли, делали уроки», – перечисляет Лунина.
Со временем молодой воспитатель привыкла, а через несколько лет решилась набрать уже полуторагодовалых деток.
«Конечно, из каждого выпуска запоминаются дети. Но вот эти, первые, остались самыми дорогими, потому что и я с ними вместе училась, – объясняет Марина Ивановна. – Они все были такие хорошенькие, ещё только учились разговаривать. Один с бутылочками ходил, другой всё время говорил «вай-вай-вай!», третий пел «Какие люди в Голливуде». Каждого помню. И сейчас, если они меня видят, то зовут не по имени-отчеству. Я для них так и осталась тётей Мариной. Теперь уже они выросли, состоялись в жизни и водят ко мне своих детей».
И куртку утащила!
В советские годы, когда во всю силу работал колхоз, в курасовском садике, рассчитанном на 90 детишек, занято было всё. В 90-е годы перестали платить зарплату, денег у людей не было, и водить малышей в садик стало не на что. Тогда детсад стоял практически пустой.
«Не было денег и на игрушки. Я их из дома приносила. Когда сына спрашивали, что ему на день рождения подарить, он отвечал: «Деньги! Игрушки мама всё равно в детский сад отнесёт». Помню случай: утром сын встал, одевается, а куртку не найдёт – не висит она на своём месте. Он и говорит бабушке: «И куртку своим детям утащила!» Но такого, конечно, я не делала», – смеётся Марина Ивановна.
Ситуация стала меняться в лучшую сторону в середине 2000-х годов, когда в округе один за другим выросли свинокомплексы крупного агрохолдинга. Снова появилась работа, стабильность, семьи и дети.
Сейчас в детском саду 46 детей, три воспитательницы и две няни. Чёткого разделения обязанностей у них нет. Маленький коллектив всегда старается помогать друг другу.
«Если малышу надо сменить подгузник, когда няня на обеде, естественно, никто не будет ожидать её возвращения, я сама всё поменяю», – приводит пример Лунина.
Кормим зайчика
Сейчас у Марины Ивановны старшая группа – детки от четырёх до семи лет. По её словам, года три до этого наблюдались мальчуковые выпуски, где девочек практически не было. А сейчас в группе матриархат – из 25 человек только шестеро парнишек.
Но не имеет значения, мальчик пришёл в сад или девочка, когда он или она в первый раз отрывается от родителей. Лунина говорит, что какого‑то универсального решения в этой ситуации нет. Надо каждый раз искать индивидуальный подход:
«Я всегда подхожу и говорю: «Привет, я тётя Марина. А ты кто?» Не люблю, когда меня зовут по имени-отчеству. Тётя Марина – это как‑то роднее и ближе. Детей нужно расположить к себе. Есть у нас мальчишка, которому нравится понарошку гвозди забивать. Как только его приводят, я ему говорю: «Артём, пошли гвозди бить!» Берём пластмассовый молоточек и идём с ним стучать по всем гвоздикам в мебели. Он отвлекается, и расставание с родителями проходит безболезненно».
По словам воспитателя, сложно перестроить детей, которых приводят в три-четыре года. Они уже «домашние».
«Мы говорим мамочкам: «Закрывайте глазки, ушки и идите на работу, мы сами справимся». Мы не практикуем такого, чтобы родители по несколько дней у нас сидели. Мы сами найдём, как деток успокоить», – говорит Лунина.
Особого секрета успешного кормления детей тоже нет:
«Мы и самолётиками летаем, и дроны у нас летают, следящие, едят дети или не едят. И камеры за нами следят, и зайчика кормим. Главное – дать первое, чтобы ребёнок горячего поел. К каждому тут свой подход нужен. Один может зайчика покормить, а другой с зайчиком делиться не захочет. Но в любом случае мы стараемся хоть что‑то, но дать».
Растём вместе
Сейчас с Мариной Луниной работает её дочь Ирина.
«Раньше я вечером приходила домой, и мне так хотелось помолчать, – признаётся Марина Ивановна. – А сейчас мы приходим и продолжаем обсуждать работу. Это сложновато. Вот вчера дочь приехала из университета – и сразу ко мне: «Что там малыши?»
Воспитатель говорит, что иногда у неё мелькает мысль всё бросить, особенно в этот тяжёлый год. Летом она переболела двусторонней пневмонией, лежала три недели во второй городской больнице Белгорода и до сих пор полностью не отошла от болезни.
«Вот так подумаешь: сил больше нет. А с другой стороны – как же без детей? Какой же будет Новый год, если я не наряжусь Бабой Ягой или Лешим? Я бы не смогла без малышей. Мне нравится с ними общаться, ведь они такие непосредственные. Я же расту вместе с ними. Для малышей я баба, Мика, Мина, а один мальчишка до самой школы называл меня Мариновна. И я будто по лестнице поднимаюсь от бабы до тёти Марины и Марины Ивановны. Уверена, что нигде в другом месте работать не смогу».