«Решили переехать в село»
— Екатерина, говорят, что ваша работа прошла на всероссийскую художественную выставку «Образ Родины»?
— Выставка откроется в ноябре, приурочена к 200-летию Тургенева. Я представлю свою работу «В пути»: мама спит с дочерью на полке поезда.
— Мотив пути для вас знаковый. Ваша семья не единожды переезжала, пока не осела здесь – в Новой Таволжанке.
— Родилась я в Перми, и 30 лет там прожила. Потом меня пригласили в Красноярск, там я стажировалась в Академии художеств три года. А потом как‑то не захотелось в мегаполисе жить, и мы решили переехать в село.
— Выбрали Белгородскую область?
— Был у нас эпизод промежуточный. Мой муж Денис – музыкант, и он в ту пору увлёкся знаменным пением и византийским распевом. Не мог найти единомышленников, и кто‑то ему посоветовал настоятеля в Сумской области. Списался с ним в Интернете, съездил туда – всё очень понравилось. Так мы и оказались на Украине. Это был 2008 год, с нами только Алёнка приехала, а Ульяна и Алёша там родились. А Маша – уже в Белгородской области. Переехать сюда решили ещё до известных событий, чтобы дети в русскую школу пошли.
«Я больше детей пишу»
— Помните, когда в первый раз взяли кисть?
— Я рисовала с детства. Меня мама водила в изостудию, потом я занималась в художественной школе. После средней школы поступила в Пермский институт искусства и культуры. Мой учитель – народный художник СССР Евгений Широков. Мы в основном портреты делали, этому учились шесть лет. Моя дипломная работа – серия «Портрет современника».
— Кого вы увидели в качестве героев своих работ? Современники – это же и люди заслуженные, и соседка, и мама…
— Я выбирала знаковых фигур: композитор Тихон Хренников, писатель Леонид Бородин, певица Татьяна Петрова. Вообще я хотела композитора Георгия Свиридова писать. Но он в тот год умер, и я решила писать Хренникова. Поехала в Москву, через знакомых нашла телефон, позвонила. И он согласился. Я пришла к нему в квартиру, сделала этюды с натуры, сфотографировала его. Портрет я, конечно, писала в Перми – в мастерской.
— А портреты родных и близких тоже писали?
— Конечно, писала родственников, друзей. Сейчас я больше детей пишу, не только своих. Мне кажется, что у меня эта тема лучше, что ли, получается.
«Создавать красоту – божье дело»
— Что было после института?
— Преподавала какое‑то время, потом меня пригласили на молодёжный «поток» Союза художников России – на репинскую дачу под Вышним Волочком. Там всё бесплатно, есть мастерские, работаешь. Надо было как‑то реализоваться за два эти месяца, показать, что умеешь. Я тогда познакомилась с народным художником РСФСР Анатолием Левитиным из Питера. И он меня пригласил в Академию художеств на стажировку на три года. Поехала в Красноярск, стажировалась, окончила, дали вторую мастерскую в Союзе художников.
Я ещё делала выставку в Киеве. На Украине поселились в селе: две тысячи жителей, районный центр километрах в десяти – кому моя живопись нужна? Решила: не буду рисовать! Но священник, друг нашей семьи, мне сказал: «Создавать красоту – тоже божье дело. Ты не бросай». И объявилась киевская галерейщица: нашла меня через Интернет, приехала за 700 километров, купила работу, и мы с ней договорились о выставке. Через год сделали в галерее «Небо».
— Почему вы начали расписывать храмы?
— На Украине у нас всё окружение было прихожанами монастыря. И вот меня батюшки всё сподвигали заняться храмовой живописью. Но боялась. А потом знакомый пригласил заняться этой работой в Борисоглебском мужском монастыре в Дмитрове. Может, Господу было угодно, чтобы я всё‑таки начала. И мне было интересно попробовать.
Поехала, там уже работала бригада питерских иконописцев. А я отдельно, но рядом с ними: смотрела, они мне что‑то советовали. Работала я там полтора года. И за полтора года, мне кажется, приблизилась чуть-чуть к мастерству в этом деле.
А когда мы в Новую Таволжанку приехали, нас с супругом пригласили расписывать храм в Старом Осколе. Там масштаб работ был огромный – две тысячи «квадратов».
— А почему боялИсь начинать?
— Техника другая, не такая, как в масляной живописи. Я дома сама пробовала, у меня не получалось. До знакомства с мастерами мне было непонятно многое. Есть в иконописи вещи, интересные мне как художнику, я их в светской живописи использую.
«Мама – главная работа»
— В Белгороде прошла ваша первая персональная выставка, и многие отметили ваше необычное видение, мягкость работ. Да и название её было мягким – «Катина любовь». Получается, всё ваше творчество на любви основано?
— Конечно! На портретах в основном мои близкие люди, те, кого я люблю. И вообще мне нравится людей писать, люблю портреты.
— Вы не только художник, но и многодетная мама…
— Да это у меня на первом месте!
— Насколько дружны ваши дети, видно сразу. Расскажите о них.
— Мне кажется, это всё благодаря нашему папе (улыбается). Такую он атмосферу создаёт. Они поддерживают друг друга всегда. А вы видели – у нас двери разрисованные? Это Алёнка рисовала. Она многодетные семьи рисует, причём в этих семьях не четверо детей, а десять и больше. И всех она распишет: кого как зовут, сколько лет, чем занимается.
Музыкальные, на инструментах не хотят играть, но поют у Виктории Артёменко (о педагоге Новотаволжанской школы искусств наша газета рассказывала в День учителя. – Прим. ред.). Мой муж, когда мы познакомились, спросил: «Ты умеешь петь?» Я говорю: «Нет». Он: «Давай учиться!» И стал со мной песни учить. Сначала мы пели украинские. Он мне напевает, я повторяю, а он потом раз – и вторым голосом пристроится. Потом пошли русские, казачьи. И я, конечно, никогда не могла мечтать, что у меня дети будут петь. А сейчас как выйдут! Да и попросишь – сразу споют. И такое мне утешение.
— Не разочаровались, переехав из крупного города в село?
— Нет! Тут выходишь во двор – и сразу ощущение счастья. Речка недалеко, мы купались до самой осени. А если пойти за лес, там оно вообще удваивается. Идёшь, сосны раскалённые, смола пахнет, дальше тополя, листья упавшие, солнце светит, и так тепло. И думаешь: так бы и стоял тут и не уходил бы никуда…