Не путайте!
Мужики села Октябрьская Готня, что в Борисовском районе, уже полтора века возводят над нашей страной заводские трубы – те самые, на которые смотреть страшно, не то что ползти на них. По преданию, именно жители Готни и основали это редкое, но святое для них ремесло. Потому очень обижаются, когда их путают с трубоукладчиками.
«Мы высотники, которые строят дымовые трубы вверх. А трубоукладчики прокладывают металлические трубы в земле», – поясняет трубоклад Дмитрий Фоменко, один из самых опытных в селе.
Половину своей жизни – с 17 лет и вплоть до пенсии – он провёл на высоте и потому эту разницу ощущает всем нутром.
«Испокон веку наши деды этим занимались. В каждом дворе был свой мастер. Газета «Белгородская правда» в советские времена писала, что ещё с XIX века монготняне делали трубы», – продолжает Дмитрий Михайлович.
— А почему монготняне? – интересуюсь я.
— Так деревня ж раньше называлась Монастырская Готня! У нас здесь мужской монастырь стоял – одни работяги жили. По всему Союзу молва шла: Монготня делает трубы лучше всех. Такой вот в нашей деревне природный дар. Сами удивляемся.
По легенде, начало этому промыслу ещё в конце XIX века положил русский предприниматель Антонов. Здешние мужики строили церкви на загляденье. А Антонову удалось убедить мастеров, что трубы нужны народу не меньше, и переманить их к себе на работу.
С тех пор во всей России и ближнем зарубежье не возводилось ни одной серьёзной заводской трубы, к которой не были бы причастны борисовцы. Труба единственного в Армении сахарного завода, Бхилайского металлургического комбината в Индии, шахтоподъёмник в Саратове, домны на Донбассе и в Румынии и ещё сотни важнейших объектов по всему бывшему Советскому Союзу – дело рук готнянских мужиков.
Когда трубоклад – клад
«Сегодня имена первопроходцев профессии затерялись в истории, но последователей трудовых династий в селе очень почитают: это Грицковы, Черных, Фоменко и другие, – рассказывает глава сельского поселения Виктор Чередниченко. – Всех не перечислить, ведь верхолазы были почти в каждой семье».
Ивана Грицкова называют первым экспертом по дымовым трубам. Правда, сегодня эксперт уже на пенсии.
«В деревне выбор был небольшой: либо в колхоз иди, либо в Харьков учиться, – вспоминает он. – Брат говорил, что трубокладам платят хорошо. Выбор стал очевиден. За 34 года работы ни разу о нём не пожалел».
Спрашиваю, сколько зарабатывают трубных дел мастера. В ответ вздыхают. Говорят, в советские времена оклад у мастеров был больше, чем у секретаря райкома. Не то что сейчас.
«Для нас развал Союза стал двойной трагедией. Незадолго до этого события бригадир говорил: «Ребят, столько заказов поступает, что на «Волгах» с объектов уедете». Оклад 300 рублей плюс командировочные: чем дальше – тем дороже. Ели в ресторанах, ни в чём себе не отказывали».
Коль работал в субботу, сверху ещё по сотне давали да пару литров спирта в придачу. Много это или мало? Судите сами, если инженер за месяц получал 120 рублей, – сетует Дмитрий Фоменко.
Представитель самой долгой трудовой династии – Иван Черных. Он трубоклад в третьем поколении. Секреты дела передаются из поколения в поколение. Деды, отцы и брат Александр -все положили жизнь на алтарь этой профессии. Иван Иванович – один из тех, кто уверен: о состоянии российской экономики можно судить по востребованности их работы.
Куда голуби не долетают
А ещё независимо от стажа и нынешней профессии любой мужчина из Октябрьской Готни может часами рассказывать о… высоте. Как учишься ей доверять, постепенно превращая из врага в первого союзника. Как открывается и ширится горизонт по мере того, как поднимается к небу труба.
«Сооружение трубы в чём‑то сходно с монолитным строительством зданий – она поэтапно растёт вверх. Разница лишь в том, что в распоряжении трубокладов не просторные этажи, а дыра, ограниченная диаметром трубы – всего несколько метров», – рассказывает потомственный специалист Василий Косых.
Страховочный пояс, рукавички да мастерок – вот и вся подготовка, труба зовёт. Мимо проплывают рваные клочья облаков. На высоту 100 метров даже голуби не поднимаются. Главное – крепко держаться за скобы. Когда ветрено, «голова» трубы ощутимо пошатывается (в противном случае она скоро свалилась бы – определённую амплитуду колебаний строители закладывают по технологии).
— А не страшно на землю смотреть?
— Наверху нельзя отвлекаться на посторонние мысли, лучше о работе думать. Любой просчёт опасен. Идёшь по кругу, считаешь кирпичи – вот и ещё один рядок вырос. Дымовая труба имеет форму перевёрнутого стакана. С каждого метра по пять сантиметров нужно сбавить на сужение вверх, – увлечённо рассказывает Василий. А потом вдруг останавливается и, вздохнув, добавляет: – Правда, многие из наших творений стали уже не нужны, перестали дымить и потихоньку разрушаются.
— Трубоклады сегодня востребованы мало. Котельные и промпредприятия если и строят, то уже по‑другому, потому и новые трубы заказывают крайне редко, – поясняет Иван Черных. – Чаще просят отремонтировать старые. Поэтому большинство трубокладов переориентировались в огнеупорщики. Профессия по сути та же, но функции отличаются: последние делают кладку из огнеупорного кирпича.
Покорителям высот
Профессия трубоклада не только редкая, но и крайне опасная. Чем больше труб строят готнянцы, тем больше человеческих жертв забирает ремесло. Местные старики подсчитали: всего с дореволюционных времён по сей день из их деревни разбились, сорвавшись с трубы, больше 200 земляков! А сколько пострадали, заработав во время работы силикоз лёгких – опаснейшее заболевание, не скажет уже никто.
В память обо всех готнянских трубокладах в самом сердце села установили трубу-миниатюру заводского варианта. Её построил Дмитрий Косых. А 10 декабря здесь всем районом открыли памятник всем мастерам трубного дела. Справедливости ради он не имеет конкретного прототипа, образ скорее собирательный. Композицию украсили и кованые цветы – они «расцвели» на трубе. А рядом разместили табличку с фамилиями именитых мастеров. Всего 349 человек и все – жители Октябрьской Готни. Из них четыре награждены орденом Ленина, а 18 не вернулись домой после очередного «взлёта» на высоту.