С одной стороны, любопытно, с другой – страшно до мурашек. Дикий зверь всё же. Человека не боится. Бешеная, голодная, одомашненная? Нырнула в кусты, передохнула и дальше пошла. И на следующий день вернулась. Затеяла салки с невидимым другом (или мышек ловила?) метрах в 30 от меня. Я – ноги в руки и за забор. Перелопатила Интернет. Да, такие сейчас лисы, людей не боятся, оказывается. Но я как‑то не готова думать, что стала частью её толерантного мира. Где гарантия, что не тяпнет? Да и курочек новых подкупили – жди беды. Эх, пошла по инстанциям: как избавиться от Патрикеевны?
По большому кругу
Что первое приходит на ум человеку, решившему действовать по правилам и закону? Правильно: полиция. Ну верим мы в её всемогущую силу и готовность помогать гражданам. Кроме того, у неё оружие, полномочия и всё такое.
«Нет, это не моё, – открестился молоденький участковый. – Я среди людей порядок поддерживаю, а вам к охотникам».
В управлении экоохотнадзора моё сообщение выслушали с огромным пониманием и сочувствием.
«Ходит рядом? Не боится? Конечно, это ненормально! Но помочь ничем не можем. Вы же не в лесу живёте, а в населённом пункте. А мы регулируем численность диких животных в лесах».
И послали меня в ветнадзор. Там тоже работают очень хорошие и неравнодушные люди.
«Ужас какой! Белым днём, по грядкам? Вам к главе администрации нужно обратиться. Тот напишет заявку, и ветврач разложит в округе отравленную приманку», – подсказали они решение.
Нора – гвоздь вопроса
Главе доложили. Но я пыталась представить, как седовласый ветеринар, рискуя своим здоровьем, будет выискивать в кущах нору, чтобы положить у входа отравленную сосиску. Так она именно лисе, а не домашней кошке достанется. Ну не лесной же он человек, чтобы без собаки-нюхача безошибочно определить место обитания зверя.
Но, допустим, съела животина отраву, умерла. Бешеная. И будет так лежать и разлагаться, распространяя вокруг заразу? Кто найдёт и утилизирует труп?
«Да, вы правы, – согласились ветспециалисты, – так быть не должно. Попробуйте позвонить в охотхозяйство».
И дали телефон местного общества охотников.
«Если лиса отравится, то пойдёт умирать в нору. Так она себя обычно ведёт, если недомогание чувствует. Как бы сама себя и похоронит», – успокоил меня охотовед и посоветовал найти специалиста с обученной собакой, чтобы нас вывела к норе.
Голос за кадром
Получила я в разных источниках и неофициальные, так сказать, общечеловеческие советы.
- Ни в коем случае не применять ружьё, потому как за стрельбу в населённом пункте заведут уголовное дело и оружие конфискуют. Плюс штраф 40 тыс. рублей.
- Поставить капкан или петлю.
- Отравить лису самому.
- Стрельнуть при её появлении из петарды. Она испугается и будет наши угодья обходить.
Ещё были: рогатка с пулей из подшипника, приобретение охотничьей (норной) собаки, включение громкой музыки. Воплощать всё это предлагалось мне и соседям лично, взяв на себя и грех убиения живого существа, и возможную ответственность за нарушение закона.
Всё по закону
Вчера лиса не пришла. Видимо, просекла, какие планы на её счёт вынашиваются. Но даже без интуиции могла бы спать спокойно: нет в гуще наших ведомств у неё естественных врагов. И даже статистика по росту случаев бешенства ничего не меняет.
Куда как проще жителям, как в старые времена, выйти гуртом с баграми: «Ату её! Ату!» Вот только багров у нас нет – только тяпки.