«Столько стоит мороженка». Как ждут общей помощи Максим Саломаев и Алексей Юдин

«Многие за нас переживают»

Шестилетний Максим ходил в детский сад в Старом Осколе и уговаривал маму записать его в танцевальный кружок. Но в мае у него обнаружили лейкоз – рак крови. Во время лечения у мальчика случился рецидив. В российских клиниках для него не нашли места. Тогда фонд «Святое Белогорье против детского рака» открыл сбор средств для лечения за рубежом. Собрать сумму в 11,8 млн рублей сегодня почти удалось.

«Когда вернёмся домой, закажем пиццу с ананасами и абрикосами, – планирует маленький Максим, пациент турецкого госпиталя «Газиосманпаша». 

Мама Кристина отвечает: 

«Пиццы с абрикосами не бывает». 

Она лежит с сыном в одной палате и часто записывает видео с ним. Так удаётся отвлечь его от боли.

Когда мальчик исполнил на камеру любимую песню, в соцсетях устроили флешмоб «Пою для Максима». 

«Сейчас у нас здесь одна радость – смотреть ваши ролики. Мы каждое утро проверяем, ждём новых видео. Даже появились любимчики, которых пересматриваем», – признаётся Кристина.

Вместе с сыном они следят за всеми акциями, которые устраивают для ребёнка: благотворительные забеги, обеды, мастер-классы, концерты, аукционы. Волонтёры не устают развешивать листовки, а неравнодушные пользователи соцсетей делают репосты. О Максиме рассказывают блогеры и актёры. Всё ради того, чтобы успеть собрать немыслимую для обычной семьи сумму денег.

«Многие за нас переживают. Раньше мы с мужем тоже помогали деткам, которые попали в тяжёлую ситуацию. Но я никогда не думала, что один ребёнок может так растрогать сердца людей», – говорит мама Максима.

Максим Саломаев / Фото: архив семьи Саломаевых

«Злой колдун Лейкоз»

Накануне Дня Победы Кристина заметила у сына расширенные лимфоузлы. Родители сразу же обратились в больницу. 8 мая пришли результаты анализов:

«Посмотрев в глаза врачу, я поняла: что‑то не так. Она сказала: «Кристина, извините, я не могу подобрать слов. У вашего ребёнка рак». Больше я ничего не слышала. Нам дали направление в онкогематологическое отделение белгородской детской больницы. За полчаса мы собрали вещи и поехали. Всю дорогу молчали. Не верили, что это происходит с нашим единственным ребёнком. Осознаёшь только когда проходишь половину курса химии», – продолжает Кристина.

Максим повторно сдал анализы в Белгороде и в Москве. Диагноз подтвердился. Ребёнку поставили острый лимфобластный лейкоз.

«Сначала он не понимал, почему мы попали в больницу, зачем ему ставят капельницы, – рассказывает мама. – Тогда я ему объяснила, что в организме поселился злой колдун Лейкоз. И все клеточки его тела борются, чтобы выгнать Лейкоз навсегда. А лекарства им помогают. Он меня понял, хотя поначалу было трудно свыкнуться с иголкой в руке. Но со временем малыши привыкают. Дети, которые находятся в онкологии, быстрее взрослеют».

Максим прошёл курс химии и быстро восстанавливался после него. Родители надеялись, что в декабре сына выпишут. Но 4 октября у мальчика случился рецидив. Максиму требовалась трансплантация костного мозга. Лечащий врач подавала запросы в федеральные клиники, там отвечали, что госпитализация невозможна из‑за отсутствия мест.

Тогда родители обратились в «Святое Белогорье против детского рака». Организация стала отправлять запросы в зарубежные больницы. 17 октября пришёл ответ из немецкой клиники «Ульма». Мальчика согласились принять после полной оплаты лечения. Счёт выставили на 51 млн рублей. Фонд начал собирать средства. Самый крупный сбор, который раньше открывала организация, составлял 5 млн рублей.

19 октября пришёл ответ из турецкого госпиталя «Газиосманпаша» в Стамбуле. Клиника выставила счёт на 11,8 млн рублей – в четыре раза меньше, чем в Германии. Оплату согласились принимать частями. Максим с родителями вылетели в клинику на следующий день.

«Большая удача, что моему ребёнку подарили шанс выжить в чужой стране, – говорит Кристина. – Когда проходили обследование у врачей, оказалось, что стоматолог немного знает русский язык. Максим так с ним разговорился». 

Максим Саломаев / Фото: архив семьи Саломаевых

Мальчик уже прошёл первый блок высокодозной химиотерапии. Переносить лечение Максиму тяжело: мучает тошнота и боли в животе, температура.

«У него болели глаза. Бывало, что совсем не мог встать с кровати, – говорит мама. – Чтобы его успокоить, я начинаю разговаривать. И он забывает о боли. А когда она чуть-чуть стихает, сын пытается меня веселить и умудряется рисовать. Он у нас позитивный ребёнок, любит петь и танцевать». 

После второго курса терапии мальчика ждёт пересадка костного мозга от неродственного донора. А закончив лечение в Стамбуле, Максим продолжит его дома. Почти год он не сможет играть с друзьями, гладить любимого кота и съесть заветный кусочек пиццы. Но будет изредка гулять на улице. Ухаживать за ним будут, как за младенцем: любая инфекция для мальчика опасна, поэтому дома все вещи должны быть стерилизованы.

Максим пообещал соблюдать диету. Больше всего он хочет выздороветь и стать геодезистом, как папа.

В День матери Кристина записала ещё одно видео:

«Я хотела поблагодарить всех за то, что вы не проходите мимо нашей беды. Честно, я не была уверена, что мы справимся. Но именно вы подарили нам надежду на то, что мой ребёнок выздоровеет».

Цена жизни 

Евгения Кондратюк, председатель «Святого Белогорья против детского рака», рассказала, сколько удалось собрать средств для Максима Саломаева:

«Около 3 млн пожертвовало несколько крупных компаний. Более 6 млн собрали неравнодушные люди. Мне кажется, мы живём среди хороших, добрых людей».

Чтобы закрыть сбор для лечения Максима, осталось собрать 1 120 300 рублей (данные на 4 декабря).

В фонде ожидают помощи и Алексею Юдину из Старого Оскола. В 13 лет у него диагностировали рак крови. В России возможности химиотерапии у него исчерпаны. Но Алексея может принять на лечение китайская клиника.

Алексей Юдин / Фото: архив семьи Юдиных