Слоги меряю в каратах. Почему юморист Дмитрий Мешков пишет стихи

Показать, что русский язык жив!

Звукорежиссёр белгородской медиагруппы, программный редактор радиостанции «Спорт FM» (в 2018 году радиостанцию перепозиционировали в проект Studio 21 – прим. ред.).

Дмитрий Мешков на разговор о поэзии согласился быстро. И так же быстро объяснил своё согласие:

— Я долго писал в стол. А сейчас стал выносить на публику свои стихи по одной простой причине – показать, что русский язык ещё жив. Многое из того, что я читаю сейчас в Сети, – ужасно. Ужасно из‑за отсутствия ритмики, рифмы, смысла. Убивает косноязычие и затёртые штампы. И это касается как молодых поэтов, так и людей старшего возраста.

— То есть сейчас поэзия мертва?

— Нет. Ни в коем случае! Я некоторое время думал, что поэзия в России действительно стала умирать. Но потом увидел молодых поэтов и воспрянул духом. Их очень много, и среди них есть действительно хорошие. Для меня хороший поэт – это когда «я так не смогу». Но, вчитавшись, я немного расстроился. Большая часть молодых поэтов пишет сейчас под влиянием хип-хоп культуры, новомодного рэпа, а в нём можно рифмовать что угодно с чем угодно. Эти новые веяния, по моему мнению, не то чтобы пожирают настоящую поэзию, но видоизменяют её. И не в лучшую сторону.

На мой вопрос, а что же такое поэзия для самого поэта, Дмитрий ненадолго задумывается:

— Поэзия – это шифр. В прозе проще описать смысл, выстроить сложный образ. А здесь ты ограничен рамками ритмики и рифмы, поэтому стихотворение – это квест, загадка. Зачастую очень красивая загадка. При этом в поэзии позволительно то, что непозволительно в прозе. Какие‑то грамматические лёгкие отступления от правил, к примеру. В поэзии можно более органично использовать тропы, различные стилистические фигуры. Поэзия – это очень ёмко, образно, загадочно и красиво.

Сегодня день прогулки под дождём,
И гулкий ритм небесной влаги
Диктует лёгкой грусти саги,
Ворчит о чём‑то о своём.
Я вспоминаю о былом,
Намок мой зонт, намокли флаги,
И струи с крыш скрестили шпаги,
И кто‑то грезит за окном…

— Как ты приходишь к своим образам?

— Я недавно смотрел анонс курсов на тему импровизации. В ней оказалось три составляющих, одна из них – эрудиция. Я очень много читал и читаю до сих пор. А когда ты читал Маркеса, Джойса, Булгакова, Гоголя и всех-всех, в голове образуется огромное поле для фантазии, возникают бесконечные аллюзии и реминисценции. Потому у меня как минимум два, а то и три смысла в каждом стихотворении. Меня, кстати, ругают, что у меня слишком заумная поэзия, но я не виноват, просто словарный запас такой, эрудиция. Ну и опыт, в том числе и кавээновский. Это же всё‑таки клуб не только весёлых, но и находчивых. Надо было выкручиваться, выдумывать, строить сложные, самые неожиданные ассоциации. КВН и поэзия помогли друг другу и друг друга дополнили.

Фото: личный архив

О поэзии

Дмитрий воспитывался в интеллигентной семье. Мама Дмитрия была директором музыкальной школы. А сам Дима дважды окончил музыкалку – по классу фортепиано и по классу флейты. А ещё он ходил на народные танцы, много лет занимался карате, участвовал в конкурсах чтецов и выигрывал областные олимпиады по биологии.

— В детстве я был загружен полностью. Мама делала из меня вундеркинда. Но потом эта вся разносторонность очень пригодилась и в работе, и в творчестве. Писать я начал очень рано. Прозу лет в 12. Первые стихи написал в 14 лет. Даже помню первое стихотворение:

Это наши генералы
в кандагарские кварталы,
Мягче, право, не сказать, – 
посылали умирать!

— То есть ты начинал с гражданской лирики?

— Ну, вот так написал тот 14-летний я. Хотя сейчас я ненавижу политику в стихах и считаю, что поэт не должен быть гражданином. Поэт должен рисовать сказку, быть лириком. Стихотворение должно заставить задуматься. Но никакой политики в поэзии быть не может. Это какой‑то другой жанр, пусть и будет всё рифмовано, но это не совсем поэзия.

Если взять обличительные стихи, памфлеты, я всё это пишу периодически. Перефразируя известное высказывание – утром в Интернете, вечером в куплете, могу и как Шнур (музыкант Сергей Шнуров, известный неприличными стихами и песнями – прим. авт.), то есть ограничений никаких, но это я тоже не считаю поэзией. Стёб, троллинг, что угодно, но не поэзия.

— Ты сказал, что многое из того, что читаешь в Интернете, ужасно. Что именно имел в виду?

— Всё то, что называют графоманством. Я уже говорил про молодых поэтов. Часть из них действительно талантлива. Часть переняли идеи рэпа, и это увело их от поэзии. Многие же, конечно, с талантом и не дружили, но это молодые, это их способ самовыражения.

Самое страшное, когда люди начинают писать после сорока. Им вроде уже не скажешь, мол, вы молодые и пишете отстой. И они молотят свои «творения» с ужасающей скоростью. И вроде написано, например, про войну, а всё стихотворение какое‑то неискреннее, громоздкое, с избитыми штампами и гипертрофированным пафосом. Читаешь и только руками разводишь…

Фото: личный архив