«Сначала я как будто струсил…»
Михаил Щепкин родился в 1788 году в семье крепостных, принадлежавших графу Гавриле Волькенштейну. На домашнем спектакле в графской усадьбе маленький Миша впервые познакомился с театром. Содержание пьесы не понял, но был восхищён. Впервые сам он вышел на сцену, когда учился в Суджанском уездном училище. Комедия Сумарокова «Вздорщица», сыгранная детьми, стала сенсацией в городе.
«Сначала я как будто струсил, – вспоминал актёр, – но потом был в таком чаду, что мне всё казалось сном».
На представлении присутствовал сам городничий, который остался весьма доволен игрой юных артистов. После спектакля он подарил рубль медью на всех и большой пряник.
Во время учёбы в народном губернском училище Курска Щепкину удалось попасть за кулисы местного театра. Михаил переписывал роли, таскал музыкантам ноты и инструменты, суфлировал спектакли. И, наконец, в бенефис артистки Лыковой вышел на подмостки театра настоящим актёром. Щепкин успешно справился с ролью Андрея-почтаря в драме «Зоя». Его игру хвалили все – и в театре, и дома.
Спустя три десятилетия после того знаменательного ноябрьского дня 1805 года он напишет: «…этого дня я никогда не забуду, ему я обязан всем, всем!»
Графу Волькенштейну было приятно, чтобы принадлежащий ему крепостной стал известным артистом, и он позволил Михаилу вступить в профессиональную театральную труппу в Курске. Щепкину было тогда 17 лет. Первое время он играл выходя на подмену, а с 1808 года становится уже настоящим актёром.
Много позже Михаил Семёнович вспоминал, как в молодости «…ел только борщ да кашу», получал «крайне неудовлетворительное жалованье», а иногда и вовсе никакого. Но каким бы трудным ни был день, он не ложился спать, не повторив роли к утренней репетиции или к завтрашнему представлению. Вставал в шесть-семь часов утра, неизменно первым являлся на репетиции, ни разу за всю свою долгую актёрскую жизнь не опоздав.
«То-то и хорошо, что естественно и просто!»
Однажды в домашнем театре князя Голицына Щепкин увидел актёра-любителя князя Петра Мещерского, потрясшего его необычной манерой исполнения. Сначала князь поразил его «неумением играть».
«И что это за игра? Руками действовать не умеет, а говорит… смешно сказать! – говорит просто, ну так, как все говорят».
Но, поразмыслив, Щепкин приходит к совершенно иному выводу:
«И как мне досадно на самого себя: как я не догадался прежде, что то-то и хорошо, что естественно и просто!»
Молодой артист пробует сам играть, как князь Мещерский, но у него не получается… Однако с тех пор поиски «естественности» на сцене станут главным для Михаила Щепкина.
Артист уже популярен в провинции. Малороссийский генерал-губернатор князь Репнин приглашает труппу в Полтаву. Одно имя Щепкина на афишах увеличивает сборы, он любимец публики, но при этом остаётся крепостным Волькенштейнов.
Почитатели актёра решают его выкупить. Вдова Волькенштейна требует 8 000 рублей. Пущен подписной лист, деньги собирают во многих городах. В итоге собрано было 5 500 рублей. Репнин доложил свои, но не выкупил, а купил Щепкина. Только через три года актёр получил вольную на себя, жену и троих детей.
Гордая турчанка
Кстати, судьба супруги актёра Елены Дмитриевны достойна сюжета увлекательного романа или сериала! Её, двухлетнюю турецкую малышку, подобрали русские солдаты при осаде Анапы. Несчастная сирота, которую нарекли Алёной, переходила из одной семьи опекунов в другую. В последние до замужества годы юная турчаночка воспитывалась в семье Чаликовых.
Граф Волькенштейн, театрал и меломан, прослышав, что в деревне, которая находится в имении Чаликовых, продаются духовые инструменты, отправил туда своего крепостного актёра Михаила Щепкина, чтобы выкупить их. Состоялась ли сделка с инструментами или нет – об этом история умалчивает. Зато благодаря той поездке состоялось знакомство будущих супругов Щепкиных.
Михаил писал своей возлюбленной нежные письма, но никак не мог признаться в том, что он крепостной. Когда же Алёна узнала о его положении, то без колебаний приняла твёрдое решение быть вместе с любимым, даже если потеряет свободу. Так гордая турчанка стала крепостной...
«Не упусти сокола!»
Но вернёмся к актёрской судьбе Щепкина. В Туле его увидел драматург Михаил Загоскин, помощник управляющего императорским Малым театром Кокошкина, и сразу послал депешу в Москву:
«Актёр – чудо-юдо, но просит много денег, ссылаясь на своё большое семейство».
Кокошкин отвечал:
«Ничего не жалей, всё, что требует, давай, только не упусти сокола и вези скорее ко мне».
«Соколу» было 35 лет, когда он пришёл в императорский Малый театр. Кругленький, роста ниже среднего, с тихим, казалось бы, невыразительным голосом. Но когда он выходил на сцену – зал неистовствовал! Свои внешние данные Михаил Семёнович умел подчинять роли: в комедии обыгрывал свои недостатки, чем немало смешил зрителей, и он же заставлял зал забывать о своей комичной внешности и следить за переживаниями героев. В такие моменты шёпот Щепкина публика слушала с замиранием сердца! Своих коллег актёр призывал:
«Не удовлетворяйтесь одной наружной отделкой… нет! В душу роли проникайте, в самые тайники сердца человеческого».
Артист и человек
Настоящим триумфом актёрского таланта Щепкина стала роль Фамусова в «Горе от ума». А в 1831 году Михаил Семёнович познакомился с Николаем Гоголем. Комедия «Женитьба» и роль Подколесина были предназначены драматургом для бенефиса Щепкина. Роль городничего в гоголевском «Ревизоре» закрепила за Щепкиным славу первого артиста русской сцены. Долго он оттачивал её, пока, наконец, требовательнейший Николай Васильевич не сказал:
«Вы теперь можете царствовать в вашей роли».
Михаил Семёнович царствовал и в этой роли, и во многих других – всего в его актёрской судьбе их было около 600. Писатель Иван Тургенев специально для Щепкина написал роли Мошкина в «Холостяке» и Кузовкина в «Нахлебнике». Роль Кузовкина стала последней крупной работой актёра в Малом театре.
В апреле 1863 года Михаилу Семёновичу был предоставлен на лето отпуск в Крым с сохранением содержания и с пособием 500 рублей. В Ялту он приехал совсем больным, страдая ужасной одышкой. 11(23) августа 1863 года Михаил Семёнович Щепкин умер. Похоронили его в Москве, на Пятницком кладбище. На памятнике из дикого камня выбита надпись: «Михаилу Семёновичу Щепкину. Артисту и человеку».