Но очень скоро народ понял прелесть телефонного общения, и к Первой мировой войне от желающих иметь домашний телефон белгородцев, корочанцев, шебекинцев, старооскольцев не было отбоя.
Первая сотня
27 сентября 1901 года белгородское уездное земское собрание «посчитало желательным» организовать телефонную сеть, поручив управе проработать детали. На этом же заседании гласный В. Дмитриев представил план и пояснительную заметку конторы «Ольшевич и Керн», которая занялась технической стороной дела.
Спустя два года, в 1903-м, замначальника округа отрапортовал в управление Харьковского почтово-телеграфного округа о том, что телефонная сеть открыта 2 октября. Согласно смете, на неё ушло чуть больше 12 тыс. рублей («не считая развозки и окраски столбов»). Деньги взяли в долг у губернии под 5 % годовых.
Занималось прокладкой линий и устанавливало оборудование луганское отделение харьковской компании инженера Эмиля Гретера.
Сердцем системы стала центральная телефонная станция фирмы «Л. М. Эриксон и Ко» для одинарной линии на сто номеров. Обошлась она в 750 рублей вместе «с индуктором, микротелефоном, громоотводом, двумя элементами Лекланше (первичный химический источник тока – прим. авт.), охранительным шкафом и другими устройствами». Мебель закупали отдельно.
В уезде на расстоянии 175 вёрст (одна верста – 1 066,8 м – прим. авт.) проложили 243 версты «стальной тигельной проволоки» и установили 2 800 столбов. Протянули линии в Шопино, Вислое, Томаровку, Пушкарное и ещё 15 волостей. Для каждой из них приобрели 19 телефонных аппаратов «столовых и стенных» стоимостью 50 рублей каждый.
Как живая
Аналог станции и оригиналы первых телефонов сегодня можно увидеть в белгородском музее связи. Кстати, все его экспонаты действующие. Здесь же находится «первая телефонистка» – манекен, напоминающий причёской и одеждой работницу станции начала XX века. Это были высокие девушки с размахом рук не менее 154 см, которые без усилий могли дотянуться до соединительных гнёзд.
«Также от телефонисток требовалось, чтобы они были воспитанны, выдержанны, обладали хорошей памятью, красивым голосом и приятной внешностью, незамужние. Чаще всего на работу принимали девушек из обедневшего дворянского сословия», – пояснила сотрудник музея связи Елена Комарова.
Жалование телефонисток на центральной станции составляло около 320 рублей в год, на волостных – около 250. Работа считалась престижной, и конкурс на место был большой.
Первый блин
На одном из заседаний 1908 года гласные Белгородского уезда, подводя итоги первой телефонной пятилетки, отметили ошибки, которые сказались на качестве работы сети.
Во‑первых, не был решён вопрос содержания телефонных линий. Земство приняло их на баланс, но кто будет ремонтировать, не определило. В случае авралов выручало почтовое ведомство, но проблемы это не решало: оборудование нужно было менять регулярно.
Срок службы телефонной проволоки составлял пять–шесть лет («после её проводимость делается ничтожной»), и уже подходило время её замены. В негодность пришли и быстро сгнившие сосновые столбы. Их нужно было менять на долговечные дубовые. Страдало телефонное хозяйство и от стихийных бедствий (бури, снегопады), и от воровства. Кражи, кстати, наносили линиям ощутимый ущерб: более половины ремонтных выездов (56 из 100 в год) были связаны именно с ними.
Постройка и прокладка новых белгородских сетей происходили за счёт абонентов, что, по мнению заседателей, было большой ошибкой: в других уездах развитие происходило за счёт земств. Не сразу определилось земство и с платой за телефон.
Первоначально все расходы на содержание телефонных линий скидывали на пользователей. Через четыре года ввели фиксированную плату. Но, по мнению членов земского собрания, она была необоснованно завышена. Например, в 1908 году плата за аппарат равнялась 55 рублям в год. Хотя по подсчётам собрания, непосредственно на содержание телефона требовалось 29 рублей 38 копеек.
Чтобы урегулировать эти вопросы, в уезде создали спецкомиссию, куда вошли белгородский голова Иван Муромцев, шебекинский дворянин и промышленник Александр Ребиндер и другие представительные господа. В управе решили поставить телефонное дело «на строго коммерческую ногу и для правильного развития завести капитал достаточных оборотных средств».
Сообщение прекратить
Тем не менее рентабельной телефонная сеть не становилась. В том числе и из‑за пресловутого человеческого фактора, а точнее долгов абонентов. Недоимка за пользование телефонной линией частными абонентами в Белгородском уезде в 1908 году составляла около 4 000 рублей.
Долги абонентов в Корочанском уезде в 1910 году дошли до 2 600 рублей, а самый злостный неплательщик задолжал 429 рублей. Уговоры пользы не приносили. И управа решила «прекратить телефонное сообщение» с абонентами, у которых долг перешёл за 100 рублей, и забрать у них аппараты. Если и это не подействует, власти решили взыскивать недоимку через суд.
Кроме того, всегда находились абоненты, которые просили снижения телефонной платы. Все ходатайства рассматривали на уездном собрании. Пойти навстречу людям часто мешало несовершенство техники.
Например, господин Михаил Перротте, присоединённый к Шебекинской центральной станции, просил уменьшить плату, так как разговаривал только с шебекинцами, а в Белгород не звонил. Управа же в просьбе отказала: «ввиду затруднения контролировать, с кем говорит Перротте, и не находя возможным обязывать центральную станцию в Шебекино не соединять его с Белгородом».
За счёт казны
Очередь на установку телефонов тоже регулировали земства. Так, в октябре 1914 года корочанский инструктор по садоводству Иван Янкин обратился в управу с просьбой побыстрее провести ему телефон. Основание у садовода было веское:
«Ввиду сложной работы, связанной с сушкой овощей для нужд войны, требующей постоянного внимания и сношения как с управою, так и населением, имею честь просить управу ходатайствовать перед очередным земским собранием о разрешении наискорейшего проведения телефона в мою квартиру».
Янкину пошли навстречу и телефон к нему провели за счёт земства. Как и другим корочанским льготникам, к которым отнесли председателя земской управы князя Волконского, мировых судей Пушкарёва из Прохоровки и Тремля из Купино, врача Белявского и многих других.
Также вне очереди и за счёт казны телефонизировали земскую управу, почтовую контору, канцелярию воинского начальника, полицейское управление, ветеринарную лечебницу, квартиру председателя земской управы, больницу в Короче (всего 55 точек). Содержало их земство.
Публичный, бесплатный
Первые общественные телефоны – бесплатные аппараты в земствах и на железнодорожных станциях. Так, в 1907 году старооскольцы вели долгую переписку и обсуждали, как будут строиться их отношения с Юго-Восточной железной дорогой по поводу двух публичных телефонов на вокзале.
В конце концов железнодорожники и земская управа составили договор на десять лет, в котором прописали, как именно должны быть подвешены телефонные провода («на столбах длиною не менее 15 аршин»); установлены столбы («так, чтобы при дальнейшем пользовании не причинялся вред имуществу дороги») и так далее.
При этом железнодорожное ведомство сразу открестилось от ответственности за повреждение столбов «вследствие каких‑либо случайностей или же при производстве работ по ремонту, или новой постройки полотна сооружений».
Ремонт и содержание всего телефонного оборудования брала на себя земская управа. При этом она не платила аренду за землю под столбами и место под аппаратами, а железнодорожникам позволялось по общественному телефону вести свои рабочие переговоры.
Обслуживать и наблюдать аппаратами поручили одному из станционных агентов, приплачивая ему 10 рублей в месяц.
В 1910-м по этому же принципу установили автоматический аппарат стоимостью 75 рублей на пассажирском вокзале станции Прохоровка. Но звонок уже сделали платным – 10 копеек. Произошло это из‑за того, что «вокзальная публика часто злоупотребляла бесплатным земским телефонным аппаратом».
Кроме того, у белгородских железнодорожников была собственная телефонная станция, которая обслуживала 30 абонентов. Но в 1909 году контролёр-механик железнодорожного управления А. Ордынец обратился в земство с просьбой взять ведомственную сеть к себе. При этом настаивал, что платить больше 36 рублей с аппарата никто и пользователей не будет. После долгих сомнений, управа пошла навстречу и присоединила к себе ведомственных абонентов-железнодорожников.
Проверка временем
В течение пяти-шести лет работы телефонных линий обнаружились недочёты, которые земства спешили исправить. Выяснилось, что однопроводные линии уже не справляются со шквалом звонков, ожидание соединения затягивалось на часы. Поэтому в 1906 году в Белгороде решили перейти на двухпроводные линии. Задумка долго не воплощалась в жизнь из‑за бюрократической закавыки: три года земская управа ждала разрешения на это от уездного собрания.
Также выяснилось, что центральные телефонные станции расположены невыгодно – приходилось тянуть лишний дорогой провод.
В Старом Осколе станция первоначально располагалась во флигеле на территории больницы, что совершенно не нравилось её руководству. И в 1908 году старооскольская управа перевела телефонную станцию в дом, приобретённый у Е. Сенина, израсходовав при этом 865 рублей.
В Белгороде станцию изначально установили на Шереметевской улице (сегодня Преображенская). О чём скоро пожалели: тогда этот район считался окраиной города.
Стали присматривать место в центре. В 1911 году в «Путеводителе по Белгороду» Иван Кулегаев упомянул, что телефонная центральная станция разместилась в здании уездной земской управы на Магистратской (сегодня дом 31 на улице Николая Чумичова).
Право гражданства
Прогрессивные корочанские управленцы подошли к телефонизации основательно.
Они заранее определили, что «эта отрасль земского хозяйства с течением времени, завоевав среди населения право гражданства, должна сама оправдывать все свои эксплуатационные расходы».
И хотя к 1910 году земству всё ещё приходилось доплачивать за содержание линии 3 000 рублей в год, масштабы телефонизации уезда впечатляли. Здесь работали семь центральных телефонных станций, которые обслуживали 83 земских телефонных пункта и 57 частных абонентов. В штате числились девять телефонисток и один заведующий. Помимо Корочи, аппараты установили в Зимовеньке, Прохоровке и Шахово.
К 1914 году протяжённость уездной телефонной сети составляла 324 версты. Правда, количество земских телефонов снизилось до 71, а частных возросло до 84. Уезд приступил к полной замене сосновых столбов на дубовые (в 1913–14 годах их приобрели на 2 500 рублей), стальной проволоки на медную.
При центральной телефонной станции работала ремонтная бригада, где рабочий получал около 300 рублей в год. Выезжала она в среднем 180 раз в год на поломки или при воровстве проволоки и другого телефонного имущества.
В сентябре 1914-го земское собрание констатировало, что положение телефонного дела если не прибыльное, то стабильное, а «остатка денег и наличного имущества будет достаточно, чтобы содержать и ремонтировать сеть до окончания следующего года».
Междугородняя проблема
К 1909 году появилась первая междугородняя телефонная линия, соединившая Белгород и Харьков. Но качество связи было отвратительным и вызывало только жалобы. Кроме того, содержание этой плохо работающей линии вместе с оплатой труда телефонисток обходилось уезду в 1 000 рублей ежегодно.
Белгородское земство высказалось за то, чтобы линию «полностью уничтожить» и взамен построить новую. Поскольку своих денег на это не было, обратились в Министерство внутренних дел, которое передало земству на 18 лет права на устройство и эксплуатацию телефонной линии до Харькова.
За эту милость управа должна была перечислять в госказну 15 % доходов от эксплуатации, а по окончании договора передать её казне безвозмездно. Чиновники определили и максимальную стоимость междугородних переговоров – не более 30 копеек за трёхминутную беседу. За срочное соединение – не более 60 копеек.
Так, шаг за шагом, путём проб и ошибок, телефонное дело набирало обороты. С 1906 года телефонные номера печатались под объявлениями в рекламной газете Александра Вейнбаума «Белгородский листок».
Успехи в экономике, которых добилась белгородская территория перед Первой мировой войной, были обусловлены в том числе и телефонной связью. Повлияла она и на взаимоотношения людей, их мировоззрение.
Даже спустя 113 лет телефон остаётся чудом, которое спасает, помогает и решает массу наших проблем. И представить нашу жизнь без него уже невозможно.
В наше время
По информации пресс-службы компании «Ростелеком», сейчас на территории Белгородской области стационарными телефонами пользуются более 280 тыс. абонентов. Протяжённость магистральных, внутризоновых, внутригородских и внутридомовых кабельных линий связи в регионе – более 80 тыс. км, из них более 8 тыс. – оптоволокно. В области работает 541 АТС: 128 в городах, 413 – в сельской местности.