Сокровища в обычных папках
Больше 30 лет минуло с тех пор, как Владимир Гурьевич начал собирать свою коллекцию. Когда-то возникшая его страсть к книгам, книжным дизайну и иллюстрациям закономерно распространилась и на станковую графику. От образцов из изданий Петровской эпохи и золотого века французской иллюстрации (XVIII) до современных произведений — постепенно работы накапливались, источниками служили покупки за рубежом, дары от всё ширящегося круга знакомых художников. Сколько именно графических листов в распоряжении Беликова сейчас, не скажет и он сам. Одно точно: их число превысило 15 тысяч арт-объектов — линогравюры, офорты, ксилографии, меццо-тинто (вид гравюры на металле — прим. авт.), книжные миниатюры — самые ранние из которых датируются XV веком. А их комбинации в своё время составили около 300 абсолютно разных по своей концепции экспозиций.
Свою сокровищницу коллекционер разместил прямо в доме — здесь в папках Беликов всё и хранит. И будучи невероятно щедрым, по сути, просветителем, он часто предоставляет графические листы для выставочных проектов (а иные и вовсе передал в дар российским музеям и галереям). Начиная с 1988-го, именно тогда представили его первую выставку, они разошлись по всему миру. И конечно, множество подобных воплотили в Москве и Северной столице. Да и в других городах России имя Владимира Гурьевича хорошо знакомо.
«Я ориентируюсь на провинцию. Почему? Здесь мои экспонаты гораздо более необходимы, чем в столицах. В Москве и Санкт-Петербурге ввиду огромного количества музеев, галерей и, соответственно, выставок они вызывают иную реакцию, несколько теряются в столичном многообразии. Скажем, в Каргополе или Тобольске, куда я работы по Достоевскому возил, или Магнитогорске, где показывал меццо-тинто, воспринимали с невероятным интересом», — поясняет Беликов.
Особые для Белгорода выставки
Всё это справедливо и для нашего города, судя по впечатлениям зрителей от беликовских выставок. Первая из них прошла в Пушкинской библиотеке-музее в 2008-м. И с тех пор состоялись 13 выставок. Посетив большинство из них, с уверенностью могу сказать: если вы обнаружите имя Владимира Гурьевича на афише, будьте уверены: это знак высокого качества того, что вам предстоит увидеть.
Из последних — «Шекспир в гравюрах британских художников». Точнее, две выставки: в рамках первой посетителям предложили иллюстрации шекспировских комедий, второй — трагедий. В общей сложности более трёх десятков работ, созданных известными гравёрами в конце XVIII — начале XIX столетий.
«Графическая шекспириада — разовая покупка. Мой товарищ за вполне приемлемую сумму приобрёл эти листы за границей и привёз мне. Особый интерес к серии вызван тем, что гравюры представляют сюжеты всех пьес Шекспира. Вообще с ними связана целая история. Существовала «Шекспировская галерея»: на протяжении 12 лет художник, издатель и гравёр Джон Бойделл объединял художников для создания произведений на шекспировскую тему. Возникли 167 живописных полотен и 102 гравюры большого формата. Потом галерею пришлось закрыть: что-то распродали, о чём-то забыли, а что-то и вовсе потеряли. То, что видели вы, — её графический фрагмент (кстати, сохранилась только гравюра, в чём её достоинство). Мне приятно было привезти 30 листов в Белгород. Они только у вас были», — рассказывает Беликов.
— Вот сейчас «Образ Вечной книги». Возможно, уже есть идеи новых проектов в Белгороде?
— Безусловно. Уже в следующем месяце в Пушкинке откроют выставку-посвящение — специально к 200-летию Лермонтова: портреты поэта и иллюстрации к его произведениям.
— О себе вы говорите, что не искусствовед, дилетант от искусства. Но судя по тому, как концептуально построена любая из ваших экспозиций, заметно, что вы глубоко погружены в предмет. Любопытно, над чем сейчас работаете?
— Готовлю выставку «Руины в гравюре» — западноевропейская и отечественная графика XVII–XXI веков. Те материалы, которые мне попадаются в процессе изучения темы, в основном относятся к древнеримским развалинам, причём рассматривают их в каком-то ностальгическом ключе, сожалея о тленности всего... Мне бы хотелось отойти от «туристического» стиля и показать руины как трагедию человеческого жилища: туда обязательно войдут фантастические развалины Джованни Баттисты Пиранези и остатки Сарагосы после наполеоновской осады, и разруха Петрограда 1921-го (работы Мстислава Добужинского) и Петродворца 1942-го, и, естественно, современность. И если у меня всё получится, тогда, возможно, белгородцы смогут лично это оценить.
Универсальные сюжеты Книги книг
С момента первого появления графики Беликова в Белгороде с ним начал вести переговоры и БГХМ. Но только сейчас их совместный проект впервые удалось воплотить. И замечательно, что сотрудничество коллекционера и музея началось с разнообразных иллюстраций Книги книг. Воплощение подобной темы белгородским зрителям достаточно редко приходится наблюдать (из самых значительных — библейская тема в гравюрах Марка Шагала в рамках выставки «Авангард. XX век»).
— Владимир Гурьевич, как библейская тема возникла в вашем собрании?
— Она не могла не появиться, поскольку гравюра началась с Библии. Первые её западноевропейские образцы, относящиеся к рубежу XIV–XV веков, изображали именно религиозные сюжеты. Универсальные, они не утрачивали своего значения, даже если авторы осмысляли их согласно своей эпохе: тема библейская, а интерьер, одежда могли соответствовать современности гравёра. Речь о настолько обширном пласте в графике, что любой коллекционер, который этим видом искусства занимается, располагает ими. Когда у меня накопилось достаточно материала для того, чтобы сформировать интересную выставку, я предложил «Образ Вечной книги» ряду городов. Месяц назад её экспонировали в Екатеринбурге. Теперь — в Белгороде.