Владимир Вишневский: Что касается юмора, я простодушный патриот

— Владимир Петрович, знакомы ли вы с творчеством современных поэтов-рэперов, например белгородца Ивана Алексеева, известного как Noize MC? Что думаете об этом направлении поэзии? Если бы вас пригласили на поэтическую дуэль-баттл, согласились бы?

— У меня, наверное, немало пробелов не только в культуре, но и в субкультуре: я имею в виду рэперскую поэзию. Но я отношусь к ней серьёзно, «с пониманием», уже не только как к жанру, но и как к части реальности. У рэперов есть свои открытия, свои достижения, и я могу кого‑то не знать подробно, но, в общем, этим направлением я интересуюсь. Что касается баттлов, я не сторонник поэтических соревнований, хотя в них как‑то экспромтом и участвовал. Я знаю разницу между рэпом и фристайлом, что, может быть, некоторые и путают, и иногда поздравляю своих друзей в форме и рэпа, и фристайла. Недавно поздравлял с юбилеем моего друга – артиста Михаила Грушевского и исполнил ему поздравительный рэп.

— Если бы новый министр культуры Ольга Любимова спросила у вас совета: «Чего сейчас не хватает российской культуре как отрасли?» – что бы вы ответили?

— Я бы посоветовал, если применять этот глагол, относиться более терпимо к разным проявлениям и направлениям искусства. Вспомнил бы известный со времён китайской культурной революции лозунг «Пусть расцветают сто цветов». Не увлекаться запретами и, главное, понимать, что наш великий русский язык на едином тревожном пространстве нашей Родины – это самая, уверен, мощная и успешная отрасль. И потенциал русского языка для нашей культуры ещё не использован, и он мощен и драгоценен.

— Белгородскую область принято считать территорией без сквернословия. А как лично вы относитесь к крепкому словцу? Нужно ли оградить русский литературный язык от мата?

— Да? О, это очень познавательно. Не знал, но буду знать! Я, конечно же, против того, чтобы люди, и в частности молодёжь, «разговаривали матом». Но я не раз публично защищал русский мат как заповедную часть великого и могучего, ресурс экспрессии в литературе, где использование обсценной лексики допустимо, если поверено вкусом и мерой. Я не раз цитировал призыв коллеги и друга Евгения Бунимовича уберечь русский мат от сквернословов. Так что подчеркну: в литературе использовать, я считаю, очень ограниченно – при сильной художественной необходимости…

Фото: vk.com/vladimirvishnevskii

— На афише вашей сольной программы в Белгороде стоит возрастное ограничение 18+. Как вы относитесь к тому, что ещё десяток лет назад у нас не так сильно пеклись о наличии возрастных маркировок, и как, по вашему опыту, определить грань между тем, что подходит под 18+, а что нет?

— Я‑то на своих выступлениях привык и умею сам себя «запикивать». То, что этого не было, а потом появилось, толерантно выражаясь, – примета всё более цивилизованной жизни. И, наверное, маркировка мероприятий подобным образом – это некий этический ритуал и дань народившейся уже культурной традиции. При этом найти эту грань довольно сложно при свободе Интернета и продвинутости младшего поколения, которому уже доступно многое в Сети.

— Если говорить о современном юморе, как вы относитесь к стендап-комикам, которые, как кажется, пришли на смену КВН в России?

— Мне не раз задавали подобный вопрос, ожидая осуждения юмора стендап-комиков. И я всегда отвечал и отвечаю, как есть: я хорошо и одобрительно отношусь к этому направлению юмора, хотя и не считаю, что он пришёл на смену КВН: КВН – это отдельная планета и отдельный стиль, который всё ещё выдерживается. У стендап-комиков много есть хорошего, есть качественный юмор, хотя и подчас ниже пояса. Но меня увлекает иногда их работа с языком. Их авторы – при всей артельности своей работы – знают историю, знают, кто такой Сталин… Хотя мне, возраставшему в яростном честолюбии, сложно представить, что кто‑то работает обезличенно коллективно-командным образом.

— Следите ли за творчеством каких‑нибудь зарубежных или отечественных стендап-комиков?

— Подробно нет. Из западных классиков назову Эдди Мёрфи, собственно, его выступлением на нашем телевидении открылся Comedy Club. В Comedy Club и вокруг него немало есть талантливых и перспективных комиков. Во всяком случае, смотреть мне их интересно, и мне кажется, что это направление достаточно утвердило себя в нашем юморе. Более того, мне недавно объяснили знающие люди, что в моих выступлениях элементы стендапа всегда были.

Фото: pixabay.com
Почему я больше не пользуюсь соцсетями

— Какое место занимают в вашей жизни социальные сети?

— С некоторых пор занимают значительное место. Я, наверное, куда простодушней и примитивней тех эстетов, которые не без гордости заявляют: «Я не хожу в социальные сети». Им хочется ответить: «Не ходишь – и не ходи». А для меня Интернет и «Фейсбук», которым я активно пользуюсь, – это если не храм, то мастерская, необходимый полигон и испытательный стенд, потому что всю свою творческую жизнь я занимаюсь самообнародованием. Если вести речь не обо мне, то соцсети для многих людей с, увы, ограниченными возможностями – это прекрасный шанс проявить себя.

Сегодня мне вообще трудно представить, как я когда‑то жил без всего этого. Одна моя книга, являющаяся распечаткой моих постов в «Фейсбуке» – «Акын ONLINE (и он же Сострадамус), или Любимая, я знаю, ты в Сети», – даже была удостоена премии Союза журналистов России «Золотое перо».

— Мы постоянно слышим, что время сейчас напряжённое, трудное – одним словом, такое, что не до смеха. Как вы считаете, почему зрители приходят на вечера юмористов и стендап-комиков, как бы опровергая это утверждение?

— Хорошо, если приходят, и я надеюсь в этом убедиться 2 февраля, хотя вечер мой не совсем юмористический. Он, надеюсь, нескучный, но всё‑таки больше поэтический, сатирический и посвящён языку. Времён простых и хороших никогда не было и уже не будет точно. Как сказал живой, слава богу, классик Александр Кушнер, «времена не выбирают, в них живут и умирают». Но юмор помогает выжить, особенно в России. И это не мной замечено, а другим живым, слава богу, классиком Михаилом Жванецким: наш юмор непереводим, как и наши беды. Что касается юмора, я простодушный патриот и считаю наш лучшим, и его непереводимость я готов показать на примерах на своём предстоящем вечере. Как же не ходить на зрелище, от которого хочешь зарядиться оптимизмом? Хотя оптимизм у нас тоже уникальный, я выразил его строкой-одностишием: «В готовности к Облому – наша сила».

Фото: vk.com/vladimirvishnevskii