Время чудес. Почему детские утренники в конце 1980-х были такими волшебными
-
Белгородские известия
-
Белгородские известия
«Мама, смотри, какие я фотографии нашла у бабушки! Вот ты в первом классе, а вот – на утреннике в детском саду», – огорошивает меня дочь в один из вечеров после возвращения с работы.
Прямо на пороге вручает фото, и я разглядываю их, как будто в первый раз, даже не успев раздеться. Первый класс отложим: я тут грустная (прямо перед школой меня неудачно подстригли), а вот новогодняя – другое дело. Смотрю на неё, и воспоминания начинают вспыхивать, как огоньки на ёлочной гирлянде…
Сказка своими руками
Холодным декабрьским вечером мы с мамой сидим на тёплой кухне, у неё в руках иголка с ниткой и белоснежная атласная блузка: она расшивает её звёздами, вырезанными из фольги. Мама спешит – всё, как всегда, в последний день перед утренником. Время позднее, а звёзд ещё вон сколько! Нитка рвётся, мама ворчит, но дело не бросает – не пропадать же моему новогоднему образу! Это сейчас можно найти в магазине карнавальный костюм на любой вкус и кошелёк, а тогда, в конце 1980-х, зимнюю сказку создавали исключительно своими руками.
Я с трепетом наблюдаю за процессом и иногда бегаю в комнату проверить, на месте ли моя воздушная, как у балерины, юбка. Вот она, выстиранная, накрахмаленная и выглаженная. Дыхание перехватывает от предвкушения примерки: мама совсем скоро закончит с блузкой – осталось только украсить воротник мишурой.
Я повторяю про себя праздничное стихотворение. Всё в порядке, ничего не забыла (кстати, помню его и сейчас, как многие другие из детсадовского репертуара). И вдруг понимаю – не хватает самого важного.
— Мамочка, а как же корона?! Все девочки будут с ними, – сначала громко кричу, а потом уже тихо шепчу я.
В слезах собираюсь спать. На атласной блузке меркнут равнодушные звёзды, и юбка уже не кажется такой чудесной…
— Долой слёзы, что‑нибудь придумаем! А ты ложись, – папа меня обнимает и идёт на балкон за ящиком с инструментами. Достаёт оттуда куски проволоки, паяльник и принимается что‑то мастерить.
Засыпаю успокоенная: раз папа сказал, что что‑нибудь придумает, то так и будет.
Лена Коржова на детском утреннике / Фото: личный архив
Гусары, черкесы, мушкетёры и не только
Утром пулей вылетаю из спальни в соседнюю комнату, а там, как и было обещано, меня ждёт чудо. Блузка со звёздами на месте, балетная юбка так и зовёт: «примерь меня скорее!», а рядом переливается мишурой корона. Красивая, как у Снежной королевы, и мне как раз впору (папа знал, что делает!).
Конечно, тогда я не подумала, сколько часов провели родители, продевая проволоку в мишуру, запаивая стыки и корректируя размер по моим головным уборам. Тогда это было просто счастье – настоящее, детское.
В то утро покормить меня у мамы так и не получилось: я примеряла свой новогодний образ. Атласная блузка приятно холодит спину, юбка прямо‑таки просит исполнить хоть одно балетное па (эх, жаль, я никогда не занималась балетом!), а корона завершает образ. И неважно, что в новогоднем наряде смешались Снежинка и Снежная королева, главное – я чувствую себя как в сказке.
И вот уже утренник в разгаре, пора рассказывать стихи Дедушке Морозу.
— Покрылись инеем дубравы, в морозных звёздах небосвод. В расцвете сил, в расцвете славы страна встречает Новый год! – чётко декламирую я, сообщая, что в новом году будут растить хлеб в колхозных полях, строить новые квартиры и варить добротную сталь.
Это стихотворение мне в письме прислала бабушка. Лист, исписанный её крупным и чётким учительским почерком, до сих пор стоит перед глазами. Помню, как я гордилась, что буду рассказывать стих не про белочек, зайчиков и ёлочку, а про целую большую страну.
А что касается зайчиков, совсем неправда, что все советские дети на детсадовских новогодних утренниках были исключительно длинноухими милыми зверятами или снежинками. Не стоит умалять фантазию и мастерство наших родителей: в условиях тотального дефицита они умудрялись превращать нас в самых разных персонажей. К примеру, мой муж был гусаром, черкесом, мушкетёром и даже Дедом Морозом.
А мне кроме Снежной королевы и Снегурочки запомнился образ лисички. Возможно, сейчас это звучит банально, но тогда я произвела настоящий фурор, появившись на празднике в ярко-рыжей жилетке, очень правдоподобной маске (она и сейчас лежит где‑то у мамы на антресолях) и с большим пушистым хвостом.
Настя Коржова в образе бельчонка / Фото: личный архив
Моя прекрасная Динь
…Мы с дочерью перебираем огоньки воспоминаний, вспыхнувшие от одной единственной фотографии. Нам тепло, уютно и как‑то по‑особенному хорошо.
— Как в детстве, да, мам? – уточняет моя 15-летняя девочка. И спешит в свою комнату: там ждут недоделанные уроки, несыгранная на гитаре мелодия и переписка с друзьями.
— Такая взрослая уже… – думается мне, а ведь вроде бы совсем недавно и у неё были утренники, костюмы, стихи и хороводы вокруг большой красивой ёлки в детском саду.
Я достаю из шкафа маленькое платьице изумрудного цвета. Это костюм феи Динь-Динь из диснеевского мультфильма. Настя в четыре года была от неё в восторге. Но когда она заявила, что хочет быть на утреннике именно Динь, у меня опустились руки: шить я не умею от слова совсем.
И тогда случилось ещё одно памятное новогоднее чудо в моей жизни. Костюм для дочери сшила коллега и подруга Маргарита Платонова, добавив к платью изящные вязаные туфельки и волшебную палочку. Помню, как потеряла дар речи, когда Рита принесла всё это на работу.
В тот Новый год Настя-Динь покорила и детей, и воспитателей, и родителей. Потом она надевала костюм феи по поводу и без, а впрочем, разве для красивого платья нужен повод?!
Теперь Динь «живёт» в Настином шкафу, и я сомневаюсь, что она захочет когда‑нибудь расстаться с этим волшебным нарядом. Разве что подарит его уже своей маленькой дочери, ведь перед Новым годом должны случаться чудеса.