Юрий Селиванов: «Стройиндустрия – моя стихия»

По воле случая

Многие друзья-товарищи Селиванова считают (и в шутку, и всерьёз), что его трудовой стаж… 75 лет.

«Я из поколения, которое сейчас называют «дети войны». И трудиться мы начинали с пяти–семи лет, –поясняет Юрий Алексеевич. – Хотя и без трудовых книжек, но вынужденно делали всё, что было по силам. Пасли скот, доставляли в поля питьевую воду, собирали колоски… В старших классах работали помощниками комбайнеров. В 17 лет мне доверили трактор ХТЗ. Пахал, культивировал, боронил. И когда призвали в армию, попросил, чтобы направили в танковые войска – танк, считал, тот же трактор, только бронированный и с пушкой. С удовольствием отслужил два с половиной года. До сих пор приятно вспоминать – иногда перебираю армейские снимки: замечательное время было!»

Строителем стать Селиванов не думал. Вырос в семье сельских учителей, прекрасно знал, что это за профессия, на «ты» с малых лет был с техникой, но мечтал быть врачом.

«В Курский мединститут поступить не удалось – не прошёл по конкурсу, – вспоминает собеседник. – Друг–одноклассник уговорил поехать в Архангельск и поступить в Лесотехнический институт. Там конкурс не такой высокий, как в Курске, где на место десять человек претендовало. Поступить в Архангельске удалось. Со временем предполагал перевестись в медицинский, который тоже был в Архангельске, но не сложилось».

Окончив институт и отслужив в армии, приехал в гости к сестре в Белгород. Подыскивая здесь работу, по воле случая устроился по «лесной» специальности в деревообрабатывающий цех предприятия, которое стало заводом ЖБК-1.

Счастливое число 13

За 55 лет Селиванов прошёл на предприятии все должности от мастера до директора, уже четыре года – председатель совета директоров.

«Правда, – уточняет он, – был перерыв. – С 2011 по 2016 работал депутатом Государственной Думы. Но связь с коллективом, ставшим для меня родным, конечно, не терял».

Интересно, что практически на каждое повышение Юрий Алексеевич долго не соглашался. Например, получив новое назначение, руководитель завода ЖБК-1 Александр Чаплыгин лишь с третьей попытки уговорил своего заместителя Селиванова занять его место. Согласия добился только тогда, когда другой претендент на это кресло публично выразил сомнение в целесообразности работы Селиванова на заводе.

«Уходить отсюда, менять место работы, где сроднился с людьми, только потому, что кого‑то во мне что‑то не устраивает?! Это не в моём характере! – собеседник очень эмоционально вспоминает о «делах давно минувших дней».

И стал он, с учётом временно исполнявших обязанности директора, 13-м по счёту на этом месте.

Директора покидали должности не только в связи с назначением «наверх». Условия директорской работы, откровенен Селиванов, далеко не сахар. Сверху зачастую требовали выпуска стройматериалов в таких непосильных объёмах, что многие не выдерживали пресса. Или сами уходили, или их меняло партийное руководство и отраслевые власти. Тем не менее везло Юрию Алексеевичу и на тех, у кого можно было перенять опыт. О каждом из них он вспоминает очень тепло и с благодарностью.

Но как быть в их череде 13-м? Число считается несчастливым. Сам он над этим не ломал голову. А те, кто держал в уме эту цифру, спустя годы сделали вывод, что она – вредное суеверие. Или даже счастливое
число.

Генеральный директор, обладатель диплома уже не только Лесотеха, но и Всесоюзного политехнического института, вкусив и пережив «прелести» дорыночной и рыночной экономики, талантливо маневрируя в стремительно меняющейся ситуации, сумел удержать на плаву завод в лихие 90-е годы, повысив его конкурентоспособность и рентабельность производства.

«Стройиндустрия – моя стихия, – по врождённой, наверное, привычке к образной речи, отмечает Селиванов. – И в этой стихии успех определяют квалификация, ответственность, новаторство».

Прошу вкратце сформулировать суть достигнутого.

«Я горжусь, что наш завод ЖБК-1 стал в стране лидером строительного комплекса, – отвечает Юрий Алексеевич. – Нашу продукцию можно встретить во всех регионах России – от Сочи до островов Шпицбергена, от Калининграда до Владивостока».

Юрий Селиванов / Фото: Юлия Сырвачёва

Всё как по маслу?

Ох как не правы те, кто считает Селиванова неким везунчиком, у которого всё идёт как по маслу.

«Я работал в постоянных нервных перегрузках и до и после так называемой перестройки, – делится он наболевшим. – При КПСС я видел, как партийный чиновник за срыв плана необоснованно делал директора козлом отпущения. А сегодня такой же чиновник из новой бюрократической иерархии может с помощью разных казуистических ухищрений тормозить работу огромного коллектива. Почему? Ну, например, из‑за личных отношений, неудовлетворённых амбиций, необузданной гордыни, утверждая свою «непогрешимость» даже в совершенно непринципиальных вопросах».

«Такому чиновнику, – продолжает Юрий Алексеевич, – не отвечать за срыв работы коллектива, за падение зарплаты рабочих, за снижение налогов, за счёт которых он кормится… Но с ним трудно бороться».

Селиванов может бесконечно долго, причём очень аргументированно, рассказывать о поразивших строительную отрасль язвах, без избавления от которых не может быть по‑настоящему динамичным её развитие. Привёл пример: президент России Владимир Путин, увидев, как быстро строят больницы силами Минобороны, где торможение со стороны бюрократии практически исключено, воскликнул, что надо, в конце концов, зачистить примазывающихся к строительству квазиучастников этого процесса.

— Но почему это президент должен делать в ручном режиме? – риторически спрашивает собеседник.

Интересуюсь: как в нынешней системе бюрократических координат удаётся держать коллектив на плаву?

«Ну, во‑первых, благодаря тому, что основа, ядро нашей деятельности – завод. То есть производство строительных конструкций никто не тормозит. «Бюрократить» тут сложнее, чем на строительстве. Здесь не требуется коленопреклонённо просить чиновников дать разрешение на выпуск конструкций. Здесь на равных ведёшь переговоры с заказчиком, где главное – качество и цена. Во‑вторых, помогла диверсификация бизнеса. Мы внедрили различные виды деятельности. В‑третьих, с начала реформ стали воспитывать сотрудников так, чтобы они дорожили авторитетом фирмы».

Загибая пальцы, Селиванов подчёркивает:

«Немаловажно и то, что руководители области, с которыми мне довелось работать полвека, – первый секретарь обкома КПСС Алексей Филиппович Пономарёв и губернатор Евгений Степанович Савченко – очень поддерживали меня в критических и даже конфликтных ситуациях. Очевидно, потому что видели в моей деятельности главное – стремление к качеству и очень зримую приверженность социальной политике. Слава Богу, результативная социальная политика, убеждён, была, есть и будет в приоритете у руководства региона».

«Рыночное лицо»

Известно, что при капитализме главная цель бизнеса – прибыль, а социальная ответственность, чем отличается Корпорация ЖБК-1, требует дополнительных, причём немалых, затрат.

«Слово «идеология» сегодня не в почёте, – говорит Юрий Алексеевич. – Но мы давно за руководство к действию взяли конституционную статью о социальном государстве. И наша идеология – социально ориентированное предприятие».

«К сожалению, – сетует он, – у нас нет законодательного положения, которое мотивировало бы бизнес на определённый уровень социальной ответственности. Абсурд, но даже благотворительность у нас наказывается налогами. Только из‑за этого, на мой взгляд, в большинстве случаев бизнес уходит от социальной благотворительности, считая, что и так платит огромные налоги».

Селиванов вспоминает, как в начале перестройки прослушал курс лекций социолога, который аргументированно доказывал, что предприятие будет полнокровно и стабильно развиваться, если часть ресурсов станет добровольно направлять в социум и даже нести затраты на это не только в своём коллективе, но и в окружающем пространстве. И что это пространство создаёт предприятию, образно говоря, его «рыночное лицо», которое может быть не только привлекательным, но и производить отталкивающее впечатление.

«Услышанное совпало с моей мечтой создать цивилизованное предприятие и с рыночными, и с социальными атрибутами, – говорит Юрий Алексеевич. – И я делаю всё возможное для её воплощения. В этом у меня есть и союзники, и противники. Но последнее слово за мной».

Храм в честь иконы Божией Матери «Спорительница хлебов» в посёлке Дубовое Белгородского района