Заключённые – потому что их изолировали, вырвали из привычного окружения. А сотрудники вынуждены постоянно контактировать с убийцами, ворами, мошенниками, а значит, быть настороже. Чтобы и у тех и у других не было срывов, и существует психологическая служба УФСИН.
Десятки вопросов
Помещение, где работает психологическая служба, очень уютное. Вдоль стен – кожаные кресла-лежаки, похожие на волны. В центре комнаты – огромный экран. На него проектор выводит картинки под звуки музыки. Но это будет во время релаксации. А сначала психологи проводят тестирование с потенциальным клиентом. То есть со мной.
«Клиенту» выдают сразу несколько бланков.
«Это тест на уровень волевого самоконтроля. Здесь мы психогеометрию проверим. А эти цветные картинки – так называемый тест Люшера», – показывает старший психолог УФСИН России по Белгородской области Наталья Кучеревская.
Безропотно читаю десятки вопросов. Стараюсь ответить искренне. Прыгнул бы я с парашютом? Ставлю галочку в графе «нет». Через два вопроса снова про высоту. Залез бы на вышку под присмотром, если бы того требовала работа? Если бы работа требовала, то и на вышку бы залез, и с парашютом прыгнул. Но в психологии нет сослагательного наклонения: либо да, либо нет. Сижу и терзаюсь: как правильно ответить, чтобы честнее было? По несколько минут над каждым ответом думаю. Потому, когда дело доходит до вопроса «Решительный ли вы человек?», решительно пишу: нет! Утешаю себя: зато честный.
Здесь и останется
Психолог со мной беседует. Рассказывает о тренинге и о том, что такое стресс. Спрашивает:
— Какой у вас цвет настроения?
Тут я не смог удержаться. Вспомнил Киркорова и прям пропел:
— Цве-е-е-ет настроения си-и-и-и-и-и-ни-и-ий!
Посмеялись. Во время следующего теста мне показали несколько карточек разных цветов. Нужно расставить их по градации: от наиболее понравившегося цвета к самому неприятному. Затем тот же тест, но вразброс и с другими вопросами. От цветовых пятен зарябило в глазах, но в итоге справился.
Потом из рук в руки стали передавать мячик, говорить по душам. Ведь главное правило такого тренинга – всё, что на нём происходит, здесь и остаётся. Конфиденциальность превыше всего.
На следующем испытании мне дали огромный лист бумаги и попросили нарисовать стресс. Не знаю, был ли он у меня раньше, но в тот момент точно возник. Потому как художник из меня ещё тот – от слова «худо». Кое‑как изобразил изломанную голову, выпученные глаза и открытый рот. Получилось, конечно, так себе. Но никто не поругал за испорченную бумагу, лишь предложили рядом дописать состояния, характеризующие стресс. Когда увидел, что всё воспринимается благожелательно, успокоился полностью. Смог расслабиться и отдаться творчеству.
Дышим животом
Ещё одна техника – навык правильного дыхания. Оказывается, большинство из нас дышит неправильно. Во время вдоха-выдоха у нас движется либо грудь, либо область между горлом и грудью. Оттого дыхание получается неглубоким. Правильно дышать нужно животом. Представить, что там внутри воздушный шарик, и мысленно надувать и спускать его, раздувая живот. Именно при таком типе дыхания, называемом диафрагмальным, мы получаем максимальное насыщение организма кислородом.
— А зачем заключённым или сотрудникам знать, как правильно дышать? – удивляюсь я. —Я вот не знал – и ничуть не страдал от этого.
— В стрессовых ситуациях не происходит достаточного насыщения организма кислородом. Из‑за этого они могут усугубиться, состояние ухудшится, – объясняет старший психолог. – Поэтому очень важно переключить дыхание в нужное русло. Дышать медленно и глубоко. При сильном стрессе считать вдохи и выдохи. Это поможет стабилизировать состояние.
Теперь пришёл черёд упражнений. Встаём, ноги на ширине плеч. Руки разводим в стороны. И пытаемся свести их не мышечным, а мысленным усилием. Объяснить трудно, но выполнить простые, казалось бы, упражнения с первого раза у меня не получилось. Психолог успокоила, объяснив, что на первом занятии этого не добиться. Потом то же самое мы пытались проделать с головой, шеей, руками. Такая незатейливая гимнастика помогает организму успокоиться, а душе – обрести равновесие, что немаловажно в пенитенциарных учреждениях.
Не псих и не самодур
Пока мы всем этим занимались, подоспели результаты моих тестов, которые прогнали через компьютерную программу. Получилось, что человек я несдержанный, зато трезвомыслящий, целостный, не любящий риск. Но главное – стресса у меня нет. Что неудивительно: в уголовно-исправительную систему я пришёл сам, а не был доставлен под конвоем. Тем не менее, уже выходя из комнаты, не удержался и спросил Наталью Кучеревскую:
— А я нормальный?
— А что считать нормой и отклонением от неё? – в свою очередь спросила психолог.
Я побыстрее захлопнул дверь и побежал в редакцию. Ну их, эти дебри подсознания. Стресса нет – и уже слава Богу.