День рождения он отпраздновал в кругу друзей, открыв персональную экспозицию в выставочном зале «Родина». К слову, ещё одна его персональная выставка работает до Нового года в Белгородском государственном художественном музее. А в преддверии юбилея Анатолий Александрович дал интервью «Белгородским известиям».
Об ученичестве и учителях
— Анатолий Александрович, ваше детство пришлось на тяжёлую послевоенную пору. Именно в детстве вы ощутили в себе тягу к рукотворству?
— Всё родом из детства. В третьем классе я рисовал танковые бои: детство послевоенное, много рассказов слышал, все тетради были изрисованы танками, самолётами. Тогда же большое впечатление произвели рисунки моего соседа по парте Вовы Борисова. Бабушка купила ему карандаши «Радуга», он рисовал великолепно – так натурально, так реально. Я просто любовался. А в жизни он стал детским доктором, а я, его первый зритель, – художником. Потом я срисовал одну картинку из «Огонька». Отец не поверил, да и я сам себе удивился. Затем пришло время учиться. Я сначала из родной Тамбовской области поехал в Пензу осмотреться, потом вернулся и поступил в детскую художественную школу в Тамбове. После были Орловский педагогический институт и полученная профессия – учитель рисования и труда. Но я понял, что это не моё – преподавать в школе черчение и труд. И решил учиться дальше.
— И за этим последовали годы учёбы в Харьковском художественно-промышленном институте (в настоящее время – Харьковская государственная академия дизайна и искусств. – Прим. ред.)?
— Я работал в детской художественной школе и приехал на пленэр в Орёл. Встретил известного орловского художника Владимира Анисимова, и он рассказал, что в Харькове в первый раз набирают студентов на скульптурное отделение. Мне дали рекомендательное письмо, я приехал к ректору института. Он посмотрел документ и сказал, что такие студенты нужны и он может взять меня на первый курс, хотя следовало бы на второй. Я обрадовался: хотелось пройти всю школу от и до. Я сдал с отличием вступительные экзамены, с отличием защитил диплом, и мою дипломную работу признали первой среди работ студентов вузов Украины. Сегодня она стоит в Харьковском художественно-промышленном институте.
— Как вы перебрались в Белгород?
— Сюда переехал мой друг и учитель Станислав Косенков. У меня после окончания института было распределение в Луганск, тогдашний Ворошиловград. Я позвонил Косенкову, он позвал меня в Белгород. Я поехал в Киев, открепился и оказался в Белгороде. Здесь впервые поучаствовал в зональной выставке, председателем выставкома которой был Андрей Ильич Курнаков, именитый орловский художник. Он мою работу похвалил и взял меня под крыло.
— Со Станиславом Степановичем вы познакомились в Орле?
— Он у меня преподавал, будучи уже зрелым художником. Косенков учил истинному творчеству. Он был прекрасным рисовальщиком, хорошим собеседником, философом. Человек широкой души и больших творческих способностей, не зря он был похож на Достоевского.
Фото Елены Байтингер
— В 2005 году у социально-теологического факультета БелГУ установили памятник-бюст Станиславу Косенкову вашего авторства. Эта работа – посвящение другу?
— Лепить его я начал при жизни, но ему было некогда позировать, случалось по чуть-чуть. Я стремился вложить в образ его характер философа, человека думающего, эгоцентричного, который никого не пускает в себя, чтобы не дать разрушить своё я, своё творчество. Он был человеком слова, и слово его всегда было выверено: точно знал, о чём говорил, – о творчестве, об искусстве, о понятии художника, об отношении к природе, земле. Повторюсь, он был хорошим рисовальщиком и учил понимать природу. Он прославил Белгородчину, создав её образ, открыв её характер.
О трудолюбии и таланте
— Из одного вашего интервью можно почерпнуть любопытную информацию. В студенчестве вы подспудно освоили массу профессий: сварщика, форматора, каменотёса…
— Я приехал после учёбы в Белгород, получил первый реальный заказ. Здесь не было ни форматоров, ни чеканщиков. Всему этому нужно было научиться самому – формовать, набивать бетон, варить медь, этому ездил учиться в Москву. Теперь, когда беру заказы, знаю, что смогу их выполнить сам от и до.
— О вас говорят, что вы невероятный трудоголик. Ваш рабочий день начинается рано, а заканчивается поздно…
— У меня был друг, великолепный русский скульптор Вячеслав Клыков. Я помогал ему с памятником Михаилу Щепкину, памятником Кириллу и Мефодию на Славянской площади в Москве. Видел, как он работает. Это был невероятно трудоспособный человек. Он отдавал себя работе полностью. Работал часов до двух ночи, потом пару часов спал, потом вставал и снова работал. Я был этим потрясён. Мне захотелось избрать для себя такой ритм.
Один из моих орловских преподавателей говорил, что талант – это организация своего труда. Как организуешь время, таким и будет результат.
— И вы точно так организовываете свой день?
— Стараюсь следовать их примеру, их труду. Труд – это одна из первых причин божьего дара. Все великие и известные, не жалея себя, трудились во благо того, что им послал Бог. Лишь редким от Бога заслонка открыта на всю. Есенин говорил о себе: «Я – божья дудка». В этом же ряду Пушкин. А остальным, чтобы раскрыть эту заслонку, надо трудиться. Дабы больше поступало света, тепла и таланта.
Фото Наталии Козловой
— Какая она, ваша творческая мастерская?
— Там надо прежде всего побывать! Когда там долго не бываю, прихожу и изумляюсь: неужели это мои работы! Мы живём сегодняшним днём, для нас день вчерашний – уже история. Удивляешься, что когда‑то интересовался этой темой, личностью, человеком.
— И что было для вас таким собственным удивлением?
— Когда открылось у меня умение рисовать. Для меня это было открытием, а потом я его приумножал.
Опять же, сложные композиции… Когда берёшься за тему, есть сомнение: а смогу ли я? Основатель Старого Оскола, к примеру, как, из чего? И «Русское слово» (монумент, установленный в 2007 году у Белгородской государственной универсальной научной библиотеки. – Прим. ред.) было одной из сложных тем. Позднее артист Василий Лановой подошёл ко мне и спросил: «Как вы это смогли? Слово можно сказать, посвятить ему стихотворение, но изобразить это слово русское…». А дело всё в том, на какой почве ты стоишь. Если ты встал на светскую почву, то ничего у тебя не получится. А если ты становишься на позицию православную, то она уже заложена там, её надо только собрать. Первое – Писание, потом есть у нас Покров Богородицы, есть голубь – птица божественная, несущая благую весть, и буква «а» – это начало всего. С таким подходом я набрал композицию и сделал её материальной.
— Вы увековечили немало исторических личностей, но есть в ваших работах и типические образы. В каком случае требуется больше энергетических затрат – когда есть реальный прототип или когда надо что‑то подглядеть, снять с натуры?
— Когда я делал композицию «Привал» (она состоит из трёх персонажей), мне сразу пришёл в голову русский тип, образ Шукшина. Господь создал целый тип людей этого поколения, они друг на друга были похожи. Он выкристаллизовался из народа, и лучше, типичнее нельзя придумать, чем прообраз Шукшина. Другие образы – это работа с натуры. Сначала этюд, портрет, а потом можно что‑то переконструировать – и получается образ.
С историческими персонажами работа требует погружения. Делал в Старом Осколе памятник Александру Невскому. Есть много картин, фильмов, где предстаёт Невский. Александр Невский у Павла Корина – тип один, а мой – это северный человек, скуластый, суровый. Мне кажется, этот обобщённый образ русского воина удался.
Фото Владимира Юрченко
— Вы уже упомянули о влиянии Вячеслава Клыкова на вас. Что осталось в памяти из сотрудничества-дружбы с Вячеславом Михайловичем?
— С Клыковым я познакомился, когда учился в Харькове. Нас познакомил скульптор Валентин Чухаркин. Клыков был молодым, энергичным, с необычными работами. Настолько он вырвался из этих оков, выставлялся, печатался. Я приехал, когда он делал памятник для торгового центра в Москве, и спросил, может ли он консультировать меня. В харьковской школе понятия были старомодными что ли. И я сомневался в тех оценках, которые мне там давали, а Клыков укреплял мои сомнения. Это был человек, любящий родину, землю, народ, человек очень справедливый, мужественный, работоспособный. Истинный патриот России, он так быстро сгорел.
Об увлечениях и планах на будущее
— Есть ли у вас увлечения?
— Люблю заниматься садом, виноград выращивать, розы. Живу в Безлюдовке – это великолепное место, чтобы отдохнуть, посмотреть, как растут деревья. Я люблю их обрезать, опрыскивать. Первый цвет, плод – всё это на глазах. Ты дерево подкармливаешь, поддерживаешь его тонус, а потом оно вырастает и уже тебя поддерживает.
— Что ещё любите?
— Люблю внуков – это моя надежда, будущая опора. У меня две внучки и внук. Старшей 14 лет, она пишет прекрасные, умные стихи.
— В преддверии юбилея принято спрашивать о ближайших планах. Поделитесь своими задумками?
— Если делишься планами, они не сбываются. Планы есть. Хочется поработать, посмотреть, выразить себя, например, в любовной теме, отразив в работах диалог Мужчины и Женщины.