Я мало что понимаю: ирландский диалект английского для русского уха, вероятно, звучит так же, как суржик с белгородского хутора — для освоившего «великий и могучий» американца. А значит, остаётся одно: неспешно потягивать заказанную пинту местного пива Beamish (и Боже вас упаси поинтересоваться наличием Guinnes’а — придётся выслушивать гневную тираду о том, что дублинское пойло в подмётки не годится тутошнему портеру) в ожидании, когда небо прояснится и начнётся футбольный матч по телевизору.
— А ты что, из России? — спрашивает меня толстый пенсионер в очках с треснувшей оправой и домашних тапках на босу ногу.
— Да. Из России.
Толстяк приходит в восторг и тут же изрекает ближайшую ассоциацию:
«Из России с любовью. Как Бонд. Джеймс Бонд!»
Он отрывается от стойки, оставляя недопитый сидр, и вразвалку топает по направлению к группе пенсионеров, сидящих в тёмном углу за придвинутыми друг к другу круглыми столиками, откуда я различаю лишь отдельные слова:
«Он из России… (далее непонятное бормотание на смеси гэльского и полуанглийского). Нет, не поляк… Из России!»
Всеобщее внимание мгновенно переключается с телевизора (там англичане уже «распечатали» наши ворота — и никто из присутствующих не питает иллюзий относительно будущего результата) на меня. Это правильный паб: он расположен в отдалении от туристических троп, сюда приходят одни и те же люди из близлежащих домов, и они из года в год ведут одни и те же беседы в одном и том же интерьере. В таких условиях любой пришелец может легко стать героем вечера.
Отношение к россиянину, болеющему за своих, скорее сочувственное: здесь не то чтобы очень любят Россию, но уж точно терпеть не могут англичан. И телевизор‑то переключили, главным образом чтобы поболеть против них.
Какой‑то выпивоха лихо спрыгивает с высокого стула у стойки, прыгает у телевизора чуть ли не на корточках и бьёт себя в грудь на манер Кинг-Конга:
«Ненавижу англичан! — далее опять же следует неполиткорректная тирада на полугэльском наречии, состоящая из слов непереводимых (по причине недостаточной языковой грамотности автора этих строк) и нецензурных (в силу требований российского законодательства, запрещающего матерные выражения)».
У ирландцев есть все основания не любить британцев. Как следует из официальной историографии изумрудного острова, которую рассказывают в школах, англичане отобрали у них всё. Во‑первых, землю, которую вторгшиеся сюда потомки Вильгельма Завоевателя поделили между своими графами и баронами. Во‑вторых, язык: насильственное «обангличанивание» обернулось тем, что сегодня лишь 1–2 процента населения постоянно используют гэльский в межличностном общении (и это притом, что «ридну мову» в ирландских школах изучают в обязательном порядке). В‑третьих, веру: если католическую версию христианства древние кельты приняли без особого сопротивления (любопытная деталь: в местном пантеоне святых даже нет великомучеников, отправленных неотёсанными варварами к праотцам за миссионерскую деятельность), то насаждение англиканства сопровождалось массовыми репрессиями и гражданскими войнами, отголоски которых ощущаются до сих пор.
Положение «младшего брата» сохраняется и сегодня. Ирландский экспорт по большей части ориентирован на Соединённое Королевство, картину мира в телевизорах формирует Би-Би-Си, а получать ирландскую визу (присоединяться к Шенгенскому соглашению ирландцы не решились — при первой же попытке последовал начальственный окрик из Лондона) мне не пришлось: на границе достаточно предъявить визу британскую (что интересно, в обратном порядке такой трюк не сработает: в Англию по ирландской визе вас не пустят).
Но и Ирландия уже не та, что раньше. Это здесь, в сумрачном интерьере старорежимного паба, время как будто остановилось, а за его пределами — совсем другая страна. Нет больше той Ирландии, которая за два столетия потеряла половину населения по причине Великого голода и массовой эмиграции. Из отсталого аграрного государства, каким она была ещё в 80-х, Ирландия вырвалась в мировые лидеры в сфере хай-тека, благополучно миновав индустриальную фазу развития. Невероятно, но факт: ведущая американская корпорация, производящая айфоны и айпады, выбрала своей европейской штаб-квартирой не Париж или Лондон, а заштатный провинциальный Корк, где дома в три этажа уже считаются высотными, а жители знают друг друга в лицо. А ещё в здешней «силиконовой долине» обитают представители известных западных компаний.Высоколобые аналитики проморгали момент, когда именно «кельтский тигр» (так прозвали ирландское экономическое чудо по аналогии с тигром китайским) совершил свой молниеносный бросок, и вот нате вам: Ирландия, которую десятилетиями считали синонимом слова «нищета», закрепилась в десятке богатейших стран по доходам на душу населения.
Впрочем, наступившее благополучие в глаза особо не бросается. Дома здесь аккуратные, но маленькие. Дороги добротные, но узкие. А в небольших городках транснациональные сети ещё не вытеснили местные закусочные, где улыбчивая хозяйка приготовит для вас традиционное жаркое и угостит за счёт заведения рюмкой whiskey (опять же смотрите не попутайте с whisky в шотландском варианте написания — вновь придётся слушать гневную отповедь относительно чужеродной «сивухи»).
Ирландия поражает своей настоящестью. Настоящим пивом, которое нравится даже тем, кто наподобие меня относится к нему с прохладцем. Настоящей историей, которую рассказывают поросшие плющом замки (куда бы вы ни поехали, какие‑нибудь аутентичные развалины родом из XI века будут проноситься за окном каждые 15–20 минут). Настоящим умением продавать данные Богом природные богатства и превращать их в бренды. Туристический маршрут «Кольцо Керри» уступает по части живописности карельским или тем более алтайским красотам, но по нему ежедневно едут десятки, если не сотни, автобусов с туристами. Или другой пример: посещение музея при гигантской пивоварне Guinness сводится к полуторачасовому конвейеру с лестницами и эскалаторами. Посетители охотно раскошеливаются на 20 евро за возможность встать в очередь и посмотреть рекламные ролики легендарного портера разных лет и поучаствовать в 10-минутной дегустации напитка, в значительной степени обязанного своим успехом небезызвестной книге рекордов и наступившей относительно недавно моде на «ирландскость». Эта мода позволяет привлекать миллионы туристов, катать их по сельским дорогам (тоже недёшево), продавать им втридорога билеты на ирландские танцы — ну и так далее. Ирландское радушие прекрасно сочетается с ирландской же предприимчивостью: а что вы хотели от нации, половине которой пришлось переплывать в поисках лучшей доли океан и отвоёвывать себе место под американским солнцем?
…Пока я рассуждаю про себя таким образом, в пабе раздаётся громогласный рёв. Это ирландцы выражают одобрение в адрес россиян, сравнявших счёт с англичанами в последнюю минуту матча. Хозяин паба хлопает меня по плечу и спешит к пивной стойке: завсегдатаи жаждут промочить глотки и отметить неудачу британцев.
Сегодняшний вечер обещает быть долгим…