Размер шрифта:
Изображения:
Цвет:
07 апреля 2019,  11:00

Орёл и Белгород – дружба навеки. Почему футбольные фанаты двух городов не дерутся

«Спортивная смена» опубликовала интервью с Нильсом – фронтменом музыкальной группы «Яйцы Фаберже»

Орёл и Белгород – дружба навеки. Почему футбольные фанаты двух городов не дерутсяГруппа «Яйцы Фаберже» и её лидер НильсФото: личный архив
  • Статья
  • Статья

Этот музыкальный коллектив из Орла хорошо известен в фанатских кругах: многие его песни посвящены футболу и болельщикам.

Главное – имя

— Нильс, прошлым летом белгородский футбольный клуб вновь получил имя «Салют»…

— А наш новый губернатор сказал, что денег на футбол нет. Футбол в Орле умер до него, но он его возрождать не собирается. По поводу Белгорода могу сказать, замечательно, что «Энергомаш» расформировался, а «Салют» возродился. И неважно, что игроки «Энергомаша» разошлись по разным городам и лигам. Для меня Белгород с 1990-х ассоциируется именно с клубом «Салют». Пусть вы не будете занимать вторые-третьи места, зато вы вернули название. Будете играть так, как играется.

— Как ты думаешь, важнее качество футбола или название клуба?

— Главное, чтобы был клуб, который поддерживает весь город. Здесь не надо ориентироваться на результат. Мы понимаем, что ни Орёл, ни Белгород не являются городами с нефтяными вышками и газовыми месторождениями. Поэтому нужно просто болеть за свой родной клуб, какое бы место он ни занимал в турнирной таблице.

— Ты бываешь на трибунах стадиона?

— В последнее время редко удаётся – у меня много концертов и работы. К тому же клуб, который у нас есть сейчас, уже не тот, за который я болел когда‑то. Нашу команду расформировали, и она умерла. Я жду её возрождения. К нынешней команде у меня нет пристрастия и любви. Нейтральное отношение.

«Мы никого не боялись»

— Когда ты в первый раз пришёл на стадион?

— Я начинал болеть за орловский «Спартак». В 1988 году впервые попал на трибуну – на неё меня привёл отец. Там что‑то разыгрывали, вот он и пошёл. А мне на футболе понравилось. В 1990-м я впервые выехал за клуб в другой город. Потом поддерживал «Орёл», правопреемника «Спартака». Когда начались «Русичи» (орловский клуб сменил название в 2008 году. – прим. авт.), то их весь город поддерживал, но сильной любви я не ощущал.

— «Орёл» в Первую лигу выходил, пару сезонов продержался там. Из того времени помнишь что‑то?

— Помню очень многое, но рассказать о чём‑то не могу. Всё это было одинаково: собрались, поехали, поболели за свой клуб, нашли приключения, связанные с футбольным экстримом, и домой. Мы никогда никого не боялись. Были хозяевами ситуации, когда были в деле. Мне сложно сказать, какая в орловском движе ситуация сейчас. В прошлом году ездил за «Орёл» в Смоленск, стоял на секторе. Просто захотелось съездить. У меня перманентное состояние выезда с 1990 года.

Orel Butchers на трибунах Orel Butchers на трибунах / Фото: личный архив

«Мы клуб по интересам»

— И у нас, и у вас раньше много людей приходило на стадион. Почему сейчас народ перестал ходить на трибуны?

— Не знаю, как у вас, а у нас центральный стадион уже пять лет на реконструкции. И помимо этого периодически сажают в тюрьму тех, кто его ремонтирует. Приходят следующие, и на них заводят уголовное дело. Вечно воруют бабки. Поэтому клуб играет на запасном искусственном поле с трибунами, рядом с основным полем.

— Из‑за того, что команда играет в Третьей лиге, ряды Orel Butchers («Орловские мясники» — англ. — фанатское сообщество в Орле. — прим. авт.) редеют?

— Orel Butchers сейчас состоит из людей, которым или около сорока, или слегка за сорок. И молодёжь, которая является флагманом орловского движа, имеет к «Батчерам» достаточно опосредованное отношение. Но то, что они делают, почему‑то воспринимается как действия Orel Butchers. А по факту мы об этом нередко узнаём уже от третьих лиц. Orel Butchers – не группировка, это объединение болельщиков. С тех пор, как мы перестали играть серьёзную роль на фанатской сцене, Orel Butchers переросло в комьюнити орловских фанатов, где и 20-летний, и 50-летний человек может отождествлять себя с названием Orel Butchers. Но как группировка, которая может показать себя в околофутболе, мы уже ушли с первых ролей.

— От вас же даже московское «Динамо» бегало, как так вышло?

— Динамики бегали, ну и что? Совершенно неважно, в какой лиге выступает команда. Возраст и приход в фанатскую среду спортсменов дали о себе знать. Теперь Orel Butchers – это как спартаковская «Фратрия», только в провинциальном масштабе.

— Приход спортсменов изменил околофутбольный движ?

— Раньше спортсменов не было нигде, нам было очень просто – куда мы приезжали, всех побеждали. А когда в ряды влились спортсмены, тогда классические фанаты и закончились. Весь околофутбол умер с началом драк в лесу, это стало спортом. Мы как Orel Butchers никогда в этом и не участвовали.

— Но выйти и померяться силой сможете?

— Время течёт, и всё меняется. Я не против того, что начались какие‑то рейтинги. Мы остались теми же Orel Butchers, которые и были, и, если потребуется, то, как в былые времена, соберёмся и достойно выступим. Как имя мы даже сейчас можем спокойно собрать 150 человек и поехать куда угодно. Если мы будем понимать, что нам это действительно нужно.

— И вас не остановит то, что против вас выйдут спортсмены?

— Мы будем понимать, что едем с нашими спортсменами, плюс Белгород, Калуга и Подольск помогут.

 

Орёл и Белгород – дружба навеки. Почему футбольные фанаты двух городов не дерутся - Изображение Фото: личный архив

«Нас объединил «Спартак»

— Когда и почему вы начали дружить с Белгородом?

— Это спартаковская тема. Наши отцы-основатели ещё до создания Orel Butchers катались за московский «Спартак» и очень дружили с белгородскими спартачами. Это было в 1980–1990-е годы. Я в Белгород попал в 1998 году или в 1999-м. Мы выиграли тогда, как бы даже не 3:0 – очень хорошо играли. В середине 90-х мы постоянно гоняли в Курск, с которым со временем началась война. Это были жёсткие битвы. Когда мы приезжали туда, всегда 10–15 белгородцев приезжали за нас, и, когда Курск ездил в Белгород, приезжали мы. В Курске мы всегда возле стадиона бились за Белгород. У меня есть друзья оттуда, в том числе из движа. И они придут на наш концерт, прекрасно зная при этом, что они против меня когда‑то стояли, что я их бил, а они меня. Ничего страшного в этом нет.

— А ещё у вас война с Тулой…

— Когда она началась, я точно не помню. Но я был одним из тех, кто её начал. Нас человек десять забежало на сектор, и началась драка. Их там было много, а мы просто налетели. Это был мой первый серьёзный замес, надолго остался в памяти. И это притом, что в Туле движем рулят мои друзья. Однажды мы всё их фанатское движение просто закрыли на пару лет.

— Как это произошло?

— Однажды Тула играла в Орле. Двое наших парней на въезде в город стояли в машине и ждали тульские автобусы, понимая, что в день матча Тула не поедет. И дождались. Как автобусы проехали, они их проводили до ночлега в лесополосе под Орлом. Утром мы собрали 200 человек и накрыли туляков – самых главных, самых топовых. После этого года три ничего о Туле не слышали. Да и Воронеж мы постоянно побеждали. Сейчас у Орла с Воронежем нет ни войны, ни мира – у нас общие враги.

 

Нильс на концерте Нильс на концерте / Фото: личный архив

«Доказать, что ты лучший»

— Можешь сформулировать, зачем вы всё это делали?

— Фанатская группировка – объединение друзей. Ты должен быть самым сильным, самым лучшим. Ты должен быть в коллективе, и каждый друг другу должен это доказать и показать. Ты победил кого‑то, ты – топ, ты знаешь, что лучше тебя нет никого. В этом и есть весь смысл. Как футболисты на поле: когда побеждают, они лучшие. Ты всех бьёшь, и ты самый лучший. А если тебя, то должен собраться, сделать выводы и отомстить, доказать, что это была случайность.

— Внутри наверняка есть свои разногласия: одни топят за ЦСКА, другие — за «Спартак» или «Локомотив». С этим есть проблемы?

— В Орле, в отличие от остальной провинции, никогда не было противостояния «кони» – «мясо» (на фанатском сленге болельщиков ЦСКА называют «конями», а «Спартака» – «мясом». –прим. ред.). Мы не смотрим, кто за кого болеет, выходим общим фронтом за Орёл. Но этот хулиганизм уже умер. Времена другие, раньше это было модно и популярно. В столице такие вещи происходят раз в год-два, а потом за участниками приходит полиция. А в провинции с этим ещё сложнее. Сейчас ничего не происходит. И тот, кто считает себя сейчас крутым футбольным хулиганом, даже не представляет себе, что творилось 10–15 лет назад, когда было адово и вместе с тем прекрасно.

— В чём же радость побить кого‑то или быть побитым?

— Это было приключением! Едешь на выезд и не знаешь – будет засада или ты сам её устроишь? Будут тебя там встречать или нет? Самое жёсткое, что я получал, – это двойной перелом носа. Концертной деятельности моё хулиганское прошлое не вредит: даже в Брянске, где Орёл – как красная тряпка для быка, мы спокойно собираем огромные залы, и люди с удовольствием на нас приходят. Мы братаемсяи обнимаемся, всё нормально.

— В Белгороде часто бывал?

— Как фанат «Орла» раз шесть. Приезжал сюда болеть и за московский «Спартак» и против «Динамо». Каждый приезд в Белгород – это тепло. Здесь много друзей, единомышленников.

— Если бы наши с вашими подрались, как бы ты к этому отнёсся?

— Вам это зачем? Вам это нужно с Орлом драться? Если это произойдёт, то даже не знаю… Мы всю жизнь дружим. Если Белгород или Орёл вдруг захотят войны, то мне нечего сказать.

Александр Куликов

Ваш браузер устарел!

Обновите ваш браузер для правильного отображения этого сайта. Обновить мой браузер

×