Вещественные доказательства. Почему в селе Смородино люди и власть не могут договориться

Есть в балке и родник с колодцем – на склоне со стороны Степной. В конце июня этого года жалоба на состояние пруда и родника была опубликована на сайте «Народная экспертиза».

Критическая ситуация

Жалобу написала Ирина Даниленко. Обращение объёмное, приводим лишь часть:

«С 2012 года мы писали в администрацию Яковлевского района и областную администрацию с просьбой помочь в решении проблемы наполняемости когда‑то глубокого искусственного пруда… Сейчас создалась критическая ситуация, которую необходимо решать незамедлительно… Ива, которой более 40 лет, развалилась на 7 стволов длиной более 10 метров, диаметром около 70 см, повредив своими корнями бетонную площадку и металлическую ограду благоустроенного в 2005 году колодца, наполняемого также от одного из родников.

Жителям удалось своими силами спилить это аварийное дерево, но вывезти его невозможно, поскольку нужны специалисты и существенные материальные затраты. Теперь работа жителей остановилась, мы не можем дальше ничего выполнить по расчистке родников и благоустройству прилегающей территории».

Корреспондент «Белгородской правды» отправилась в Смородино 3 июля, чтобы попытаться разобраться в ситуации.

Галина Гостищева на спуске к пруду с улицы Советской / Фото: Нелля Калиева

Один из трёх

С какой стороны ни взгляни на балку в Смородино – вид открывается живописный. Мы с Галиной Гостищевой и Ириной Даниленко любуемся видом с улицы Степной.

Галина Николаевна говорит, что сама выросла на этом пруду. Работала когда‑то в колхозе, сейчас на пенсии, инвалид 3-й группы. Помнит лучшие времена смородинского пруда.

Ирина Ивановна живёт в Смородино с 2003-го. И уже не один год пишет жалобы и письма в различные инстанции, привлекая внимание власти к проблемам пруда и родника.

Пруд в селе возник благодаря бьющим из‑под земли ключам. Ещё в советские годы в урочище возвели дамбу, чтобы вода не уходила.

«Было три родника, которые питали пруд, – рассказывает Галина Николаевна. – В нём и свои ключи били: мы, когда купались, чувствовали, что вода холодная невыносимо была. Со временем один родник завалили. Давно ещё председатель сельсовета решил почистить его, вытащил все кольца, и родник заилило. Со вторым то же самое вышло. Остался один, бьёмся уже, не знаю сколько, за него».

Исчезновение ли двух родников послужило причиной или ещё что, но с годами пруд стал мелеть. Да и с третьим родником не всё ладно – как раз из‑за той ивы, о которой Ирина Даниленко написала на «Народную экспертизу». С годами дерево стало разваливаться, нависать над колодцем, создавая аварийную ситуацию:

«Ещё Сальтевский у нас главой поселения был, мы обращались к нему, он в позапрошлом году ветку спилил. «Победа» [районная газета] об этом писала».

Фото: Нелля Калиева

Паритетные условия

Ситуация с оставшимися ветками плавно перетекла в 2019 год, в мае которого Смородинскую территориальную администрацию возглавила Марина Вахрушева.

Нынешним летом в ответ на одно из обращений в Смородино приезжала комиссия, в том числе представители администрации округа.

3 июня был составлен протокол поручений, в котором первый пункт обязывал «выполнить спил и вывоз аварийных деревьев на паритетных условиях с жителями близлежащих к роднику домовладений», установив срок исполнения до 1 июля. Исполнителями указаны глава территориальной администрации Марина Вахрушева и заместитель главы администрации городского округа по АПК и природопользованию Александр Набоков.

На паритетных условиях, поясняет мне Ирина Даниленко, означало: жители обязуются спилить дерево, а власть – вывезти его. Однако что‑то пошло не так, и вместо ожидаемого решения проблемы возникло заявление в полицию о незаконной вырубке живых деревьев.

«Комиссия насчитала, что спилить и вывезти дерево стоит 50 тысяч рублей, – вспоминает Галина Гостищева. – Люди предложили – мы найдём, кто сделает дешевле. Ладно, говорят, пилите, оплата и бумага будут. А когда позвонили Кудле (Николай Кудла – руководитель аппарата главы администрации Яковлевского округа – прим. авт.), он стал говорить, что мы поспешили и спилили живое дерево».

Копию выписки из того самого протокола поручений Ирина Даниленко, по её словам, получила на руки спустя месяц – 3 июля. Причём в этом документе нет подписей кого‑либо из ответственных за исполнение поручений руководителей. По словам Ирины Ивановны, о том, что предполагалась «отметочная комиссия», она и участвовавшие в том сходе жители узнали лишь после того, как дерево было спилено.

Всё, что осталось от спиленного дерева / Фото: Нелля Калиева

Крутой спуск

Я спускаюсь по склону балки к роднику. Делать это не очень‑то сподручно: спуск не оборудован, никакого намёка на дорожку или ступеньки нет. В густом ароматном ­разнотравье, покрывающем склоны, тут и там замечаю землянику. Навскидку – пара десятков метров спуска, и вот она, избушка колодца.

Крестик на крыше, видимо, свидетельствует о том, что источник освящён. Какой‑либо таблички с названием и другими сведениями о нём не видно. Зато кучками и врозь вокруг колодца лежат части спиленного дерева, ветки. Дерево, очевидно, было большое – ствол не меньше полутора обхватов.

У основания колодца лежит жёлоб, по которому тонкой струйкой пробирается родниковая вода. Жёлоб засорён ветками, травой. Едва стекая с него, вода уходит в землю. До пруда ручеёк не доходит, слишком длинное для него расстояние – под сотню метров, а то и больше. Да и вообще, насколько такой ручеёк способен питать пруд – судить сложно. Чуть выше от жёлоба – остатки изгороди, поросшей диким виноградом, и кусок бетонной плиты – вероятно, когда‑то давно здесь пытались обустроить спуск к роднику.

Где‑то рядышком слышится тихое прерывающееся журчание – возможно, ниже под деревом пробивается ещё один родничок. Но удостовериться в этом не получается – склон идёт вниз слишком круто.

Вытаскивали хлам «жигулями»

Галина Николаевна рассказывает, что воду в колодце берут многие. Особенно в жару, когда в селе случаются перебои с подачей воды.

«Мы хотели почистить, положить лотки, чтобы вода к пруду доходила, – говорит она. – Мужички наши согласны прокопать дорожку. Один из них посчитал, за сколько времени вода в банку набирается. Получилось, что за сутки родник цистерну воды даёт».

К нашей беседе присоединяется Сергей Морозов, живущий на улице Степной по соседству с Гостищевой.

«Мы чистили колодец года три, прочищали жёлоб, и вода шла, – говорит он. – Сейчас ну хотя бы наполнили пруд. Он умирает. Два года назад приезжали частники, предлагали проект – создать здесь рекреационную зону с велосипедными дорожками, с кафе. Но с условием, что они выкупят пруд. Люди сказали – нет. Перейдёт в частную собственность – мы тогда вообще пруда не увидим».

Галина Николаевна соглашается с ним и замечает:

«Тут такая красота по весне! Боярышник цветёт, пахнет так, что домой заходить не хочется. А от первоцветов склон синий. Зимой люди катаются на лыжах, санках. Этой зимой снега не было, и то пытались…»

По словам Сергея, в селе живёт немало неравнодушных людей, которые стараются поддерживать балку в чистоте. Многие приходят с детьми, убирают мусор. Хотя есть и такие, кто сбрасывает в пруд хлам.

«Лет шесть назад мы с ребятами вытаскивали из пруда покрышки от КамАЗа, – вспоминает он. – У меня были «жигули», цепляли на фаркоп, штук 8–10 покрышек вытащили».

К пруду я спускаюсь с противоположной от родника стороны – в районе дамбы. Сложно поверить, что когда‑то вода закрывала её часть. Сегодня водоём трудно назвать прудом. С высоты дамбы он кажется просто большой лужей.

Обнажается песчаная кромка берега, набирает силу камыш. О глубине можно судить по злополучным автопокрышкам – я насчитываю их пять штук, и одна из них торчит в десятке метров от берега.

Покрышки в пруду / Фото: Нелля Калиева

Огромные и живые

Главу территориальной администрации Марину Вахрушеву мне в этот день в рабочем кабинете застать не удалось. Общаемся по телефону.

— Там без разрешения люди зашли и спилили деревья, огромные и живые, – поясняет Марина Викторовна. – Написано заявление в полицию, идёт расследование. Эконадзор и все там были. На экспертизу взяты спилы как вещественные доказательства. Там занимается полиция всем этим.

— Заявление в полицию кто написал?

— Я написала. Потому что разрешение о спиле деревьев никто не давал. Это зона Р [рекреационная]. Деревья без разрешения спецкомиссии трогать нельзя. Это незаконная рубка. Я зафиксировала 18 июня при объезде территории.

— Люди утверждают, что месяц назад приезжала комиссия, был составлен протокол о спиле аварийного дерева…

— Ирина Ивановна [Даниленко] обращалась к главе округа Чеснокову и заявила, что хотят почистить родник. Андрей Валериевич составил поручение – жителям на паритетных условиях очистить родник от поросли и сухих деревьев. Я написала письмо на имя Набокова, который должен был возглавить комиссию, определить, какое дерево живое, какое неживое. Но, не дождавшись комиссии, группа людей – это уже мне поясняют, я сама не видела, кто пилил, – спилила эти деревья. И Ирина Ивановна с Галиной Николаевной ещё деньги собрали. Людям объяснили, что будет почищен родник, естественно, они сдали. Теперь люди написали заявления в эконадзор, прокуратуру.

Спиленное у родника дерево было очень большим / Фото: Нелля Калиева

— Жители села написали заявления?

— Да, жители. За то, что натворили такой беспорядок. Вы видели, там и поросль имеется, и сухое. Сухое стоит, а живое огромное, что давало тень, – спилили, сейчас всё оголено.

— А почему у родника нет таблички?

— Я занимаю должность с мая 2019 года. Когда я пришла, таблички не было никакой. Нужно определить, охраняется ли родник, – сейчас этим архитектура занимается. Когда разберёмся, что он охраняется или где‑то состоит, обязательно сделаем.

— Я увидела, что ветки и пеньки лежат до сих пор…

— Пока это всё является вещественными доказательствами. Если пропадёт кусочек от какого‑то пня, не сложится пазл. Туда идти и что‑либо делать сейчас мы не можем.

Фото: Ирина Дудка
«Вода возвращается». Как меняется Палатово и его пруд

Не те объёмы

С заместителем главы администрации городского округа по АПК и природопользованию Александром Набоковым мы тоже общаемся по телефону.

«Я там был не один раз [в Смородино], – говорит Александр Сергеевич. – Пруд в границах сельского поселения, собственника или инвестора там нет, к сожалению. Его сложно назвать прудом. С балок стекает, обычно наполнение идёт за счёт таяния снега – со всех трёх бугров. Эта зима у нас была совсем как не зима, снега не было вообще. Родник играет роль, но для наполняемости пруда – не те объёмы».

Однако ситуацию со спиленным деревом он комментировать отказывается, рекомендуя обратиться к руководителю аппарата главы администрации Яковлевского округа Николаю Кудле. Николай Евгеньевич, по сути, по телефону говорит мне то же самое, что и глава Смородинской территориальной администрации: люди, не дождавшись приезда комиссии, которая должна была отметить аварийные деревья, спилили живые. 

Для получения официального разъяснения позиции руководитель аппарата предложил редакции написать запрос. Но в отведённый законом семидневный срок ответ на запрос редакция не получила.

В региональном эконадзоре «Белгородской правде» подтвердили, что правоохранительные органы по заявлению главы Смородинской территориальной администрации ведут расследование. Сотрудник эконадзора обследовал территорию и зафиксировал факт спила двух деревьев (в ответе на запрос ведомство не уточняет фамилию сотрудника, а также живые это были деревья или нет – прим. авт.). Виновное лицо установить не удалось, а ущерб рассчитывает управление АПК и воспроизводства окружающей среды Яковлевского округа. От суммы, собственно, зависит статус дела – административный или уголовный.

Охраняемая территория

Смородинский родник не в первый раз попадает на страницы областной газеты.

В феврале 2017 года «Белгородские известия» писали о том, как в Яковлевском округе (тогда ещё районе – прим. авт.) реализуется муниципальный проект по обустройству родников и колодцев. Куратор проекта Иван Серкин, занимавший в ту пору должность секретаря совета безопасности района, поделился тогда с корреспондентом газеты планами власти: оборудовать подходы к родникам, сделать каптаж (сооружение для захвата подземных вод, выходящих на поверхность земли), посадить влагоустойчивые деревья и кустарники на территории водоохранной зоны родников. Всё это предполагалось сделать на многих яковлевских источниках, в том числе в Смородино, к осени 2017-го.

Между тем именно этот смородинский родник, по всей видимости, относится к особо охраняемым природным территориям (площадь 0,78 га). Об этом свидетельствует постановление регионального правительства от 15 августа 2016 года № 299.

В начале 2017-го фотокорреспондент «Белгородской правды» Юрий Коренько сделал снимок таблички, указывающей на это. Уже тогда она была не в лучшем состоянии – выцветшая, исцарапанная, а к апрелю 2019-го, когда жители видели её в последний раз, и вовсе обветшала.

С вопросом об установке новой таблички Ирина Даниленко в декабре 2019 года обращалась к главе территориальной администрации. В ответе Марина Вахрушева пообещала, что табличка будет установлена до конца января 2020-го.
Наверное, в Смородино есть люди, имеющие другую точку зрения, нежели Ирина Даниленко, Галина Гостищева и все, кто подписывает коллективные обращения по поводу родника.

Так или иначе, история ещё не закончена. Что произошло в Смородино с 3 по 18 июня, что помешало конструктивно решить вопрос? Почему, в конце концов, та самая комиссия за две недели не успела отметить деревья, которые необходимо спилить? Вопросы остаются пока открытыми.