С чего началось путешествие, смотрите здесь.
…Во внеурочной работе на палубе с верёвками есть неоспоримый плюс: пока ты занят делом – тянешь канат или пытаешься свернуть его в аккуратную бухту – у тебя нет времени думать о качке, которая продолжает досаждать.
При свете дня началась работа с парусами под руководством вахтенного офицера Николя и его помощника Антона.
«Никто не хочет немного побрасопить?» – с хитрой улыбкой спрашивал Николя (в миру – Николай Васильев – прим.авт.).
Это означало, что ветер изменил направление, и прежде чем поставить паруса, нужно развернуть реи. Вся вахта, за исключением рулевого, поочерёдно брасопит реи фока, грота и бизани. При этом сам Николя чудесным образом всё время оказывается там, где больше всего нужна помощь.
Теории такелажного дела нас учил сам капитан.
«Если верёвка под натяжением, нельзя освобождать её полностью. Иначе будет как в той печальной шутке: «Я вчера полетал на брасе! – Далеко? – До первого блока…». Закрепили? А теперь бухтуем. Бухтуем и не бухтим!» – весело подмигивает девчонкам капитан, молниеносно сворачивая из верёвки геометрически идеальную бухту.
Хватаясь за все верёвки подряд, мы методом проб и ошибок находим нужные, тянем их или, наоборот, травим, выполняя приказы капитана и вахтенного офицера. Паруса то распускаются на мачтах пузатыми прямоугольниками, то скукоживаются и поджимаются к реям.
На горизонте появляются несколько точек, которые постепенно превращаются в цепочку островов. Никто не кричит, как в фильмах про Колумба: «Земля!», но всем охота ступить на земную твердь. Это Колумбретские острова – почти не обитаемые, если не считать испанскую зоологическую станцию и маяк на острове Казерна. Остров наши моряки переименовали в Козырный.
Сойти на берег пожелали все новички. Перед погрузкой на борт шлюпки капитан как бы невзначай бросил:
«Надо бы паруса взять на сезни. Никто не хочет?»
Поясню: паруса можно поставить и убрать с палубы, но чтобы они смотрелись красиво, на стоянке их притягивают к реям специальными верёвками – сезнями. Сделать это можно только вручную, поднявшись на реи по вантам. Словом, я вызвался идти. Руководить работами назначили Митю.
«Пойдём с тобой на грот-брамсель», – коротко сообщил он мне.
Рей этого паруса, самого высоко расположенного на всём корабле, висит над палубой на высоте добрых 30 метров. «Ты для этого сюда и приехал!» – шепнуло на ухо безрассудство, когда я надевал страховку.
И вот мы наверху. Это на палубе кажется, что корабль замер в спокойной воде, а здесь его качает, причём вполне ощутимо. Балансирую я, значит, на высоте девятого этажа. Ноги предательски подрагивают, вспотевшие от ужаса ладони вцепились в парусину. Поднимаю глаза – и на соседней фок-мачте примерно на той же высоте вижу миниатюрную Аню (ту самую, без которой наша вахта). Она спокойно, даже с немножко скучающим видом ловко управляется с фор-брамселем. Как тут сдрейфить?
Как я спустился на палубу, сел в шлюпку и оказался на вершине скалы на острове вместе с другими матросами, помню смутно. Отсюда наш «Штандарт», на мачте которого я болтался какие‑то полчаса назад, казался игрушечным корабликом, который огромный ребёнок забыл на зеленоватой глади воды в бухте. Вот уж действительно всё познаётся в сравнении…
Что происходило в третий день плавания, читайте тут.