Он живёт в Москве, большую часть жизни трудился в МИДе, а последние годы занимается изучением истории церкви синодального периода и жизни своего предка – священномученика Владимира Богоявленского, принимавшего активное участие в прославлении святителя Иоасафа в 1911 году. О тех событиях Александр Евгеньевич рассказал «Белгородской правде».
— Александр Евгеньевич, с какой целью вы прибыли в Белгород?
— Я приехал сюда по приглашению ректората духовной семинарии для встреч с воспитанниками и участия в различных мероприятиях. Выступал на родине митрополита Макария (Булгакова) в селе Сурково, рассказывал о своих научных интересах. Читал лекции на теологическом факультете Белгородского национального исследовательского университета, а также в семинарии в рамках фестиваля «Прохоровский прорыв».
— Каковы ваши научные интересы?
— Я занимаюсь историей Русской православной церкви синодального периода. Мой предок был предстоятелем церкви, первенствующим членом Священного Синода. Священномученик Владимир Богоявленский известен и почитаем. Его недаром называли всероссийским митрополитом, ведь он – поочерёдно – занимал все главенствующие кафедры. А патриарха ведь тогда не было. После Петра I патриаршество было исключено из нашей повседневности.
Тема моих бесед – «Война, революция и духовное наследие». Мой предок был на острие всех главных событий того напряжённого периода истории. Это и Русско-японская война, и революция 1905 года, и Первая мировая война, и Февральская революция 1917 года. Сейчас во всём обвиняют церковь и обязательно упоминают фамилию моего предка. Эта тема для меня достаточно болезненна. Конечно, мы должны каяться и нести ответственность за то, что, может быть, не всё тогда было сделано. Но когда доля вины бросает тень на всю церковь – я с этим категорически не согласен.
Церковь в то время, наоборот, делала всё для того, чтобы просветить людей, привести их к здравому смыслу, чтобы не помутнело народное духовное сознание. Но, к сожалению, как писал священномученик Владимир, у церкви не было своего голоса, потому что то, что издавалось, – это были либо церковно-общественные, либо научные журналы, которые не могли достучаться до сердец людей. Только год спустя после прославления святителя Иоасафа, в 1912-м, митрополит Владимир начинает издавать в Москве журнал «Голос церкви».
Ещё один из расхожих домыслов – что церковь предала государя. Но вот, например, мой предок был монархистом.
В 1918 году была издана книга протоиерея Феодора Титова «Венок на могилу высокопреосвященного митрополита Владимира». С тех пор прошло уже много лет и практически никто, кроме меня, не обращался к его жизни. А ведь он был известным экзегетом, церковным педагогом, председателем Российского миссионерского общества, возглавлял общество борьбы за народную трезвость. И причём не просто занимал эти должности, а действительно за всё это болел душой и принимал самое искреннее участие. Он был первым новомучеником среди архиереев и именно по дню его убиения 25 января (7 февраля) мы отмечаем Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской (в 2013 году было решено, что если 7 февраля приходится на понедельник-среду, осуществлять поминовение в предшествующее этой дате воскресенье, а если на четверг-субботу, то в последующее воскресенье. – А.К.)
— Владимир Богоявленский в 1911 году участвовал в торжествах, посвящённых прославлению святителя Иоасафа. Расскажите об этом.
— Да, второго сентября мой предок приезжает в Белгород. И вы знаете, многие люди обвиняют церковь в неделикатности. Ведь 1 сентября 1911 года в киевском городском театре, прямо на глазах у всей публики и самого императора двойной агент Богров выстрелил в Столыпина и тяжело его ранил. А церковь, мол, в это время устраивает такие прославления. Но Господь попираем не бывает. Умер Столыпин только пятого сентября, в 10 часов вечера. Поэтому церковь нисколько не погрешила в этом отношении.
И вот митрополит Владимир приезжает в Белгород. Здесь находились также епископ Рыльский Никодим (Кононов), харьковский владыка Арсений Брянцев, курский архиепископ Питирим Окнов, епископ Белгородский Иоанникий и ряд других священнослужителей. Народу было много. Были предприняты повышенные меры безопасности. Представьте, если в присутствии государя стреляют в человека и не в простого смертного, а в премьер-министра, то что же говорить об остальных? Поэтому, как пишут очевидцы, полиция находилась в очень напряжённом состоянии. Всё было огорожено.
Задача митрополита Владимира заключалась в том, чтобы торжества прошли достойно. Масса народа, страшная теснота… В алтаре храма, где шло богослужение, уместилось 36 человек. Митрополит Владимир вместе с другими священнослужителями спустился в пещерку, переложил из гроба в раку святые мощи святителя Иоасафа, омыл их розовой водой, закрыл ключом и поставил свою митрополичью печать.
— Доводилось ли священномученику Владимиру когда‑либо ещё бывать на белгородской земле?
— Точно я об этом не знаю. Но он часто бывал в Харькове, возможно, приезжал и в Белгород. Интересно, что в судьбе моего предка есть переплетения с судьбой митрополита Макария (Булгакова). Оба окончили Киевскую духовную академию, но священномученик Владимир сделал это на 33 года позже. В 1879 году Макарий возглавил Московскую кафедру. А Владимир стал митрополитом Московским и Коломенским в 1898 году. Во время визита в Белгород я побывал в храме, построенном на родине Макария, в селе Сурково Шебекинского района. Он освящён в честь Макария Киевского, погибшего в XV веке от рук татар. И вы знаете, это тоже знаменательно. У меня дома есть икона трёх киевских святителей. Слева на ней стоит митрополит Макарий I Киевский, справа – митрополит Константин (Дьяков), а посередине – священномученик Владимир.
Митрополита Владимира зверски убили 25 января 1918 года. Он стал первым новомучеником в сане архиерея. Прославлен Архиерейским собором Русской православной церкви в 1992 году.