Рукопись с рассказами хранится в Красненском районном краеведческом музее. В толстой тетради хроника событий с 1900 по 2000 год, увиденное и пережитое самим автором и его семьёй.
Головин как хроникёр фиксирует время и события, разбивая текст на десятилетия. О чём‑то пишет телеграфным стилем, другие события освещает более подробно. На наш взгляд, мемуары Михаила Наумовича – самобытный учебник истории крестьянства. Всю рукопись напечатать невозможно, поэтому публикуем в сокращении, выделив важное, интересное.
Японский плен
О рождении Круглого и его названии Михаил Головин пишет:
«Первое поселение возникло в урочище Городище примерно в 1656 году на юге современного села как сторожевой пост по охране южной границы государства. В лесу была найдена круглая поляна и заселена, от неё и произошло название села».
1900–1910 гг. 1904 и 1905 г. несколько сельчан провели в окопах русско-японской войны.
«Мой отец и дед были в плену у японцев», – сообщает Головин.
В это время на родной стороне тоже воевали – с темнотой и невежеством:
«Все крестьяне были безграмотные, один поп выписывал газеты и журналы, знал все события в стране и сообщал сельчанам о главных. Неучем был даже сборщик податей, не мог записать об уплате их и пользовался на каждую улицу отдельной палочкой, на которой делал отметки об уплате, вырезая ножом только ему известные фигурки».
Школа для ребятишек появилась в Круглом благодаря священнослужителям, как раз в эту десятилетку. «В эти годы открылась церковно-приходская школа, где три года учили арифметике, русскому языку и Закону Божьему. Учебный год начинался после завершения работ в поле, с первым снегом».
Бунт
1911–1920 гг. «Важным событием в это время стало проектирование железной дороги Острогожск – Чернянка, которая должна была пройти по селу. Однако в 1914-м грянула Первая мировая, и о дороге забыли. Эта война унесла жизни многих односельчан, некоторые из них оказались в плену в Германии, Франции и других странах. Среди погибших был и мой дядя по отцу.
Отречение царя от престола и Февральская революция никак не отразились на жизни села. Всё переменилось коренным образом после 1917 года. Октябрьские события, гражданская война и смена власти привели к обнищанию сельчан. Окончательно разорил людей продналог, продразвёрстка и контрибуции за гибель красноармейца из продотряда.
Нормы продналога были слишком завышены. Мужчины села взбунтовались, дело дошло до рукопашной. Солдатам продотряда пришлось отстреливаться и бежать. Но один с винтовкой остался и забрался на крышу сарая семьи Васюниных. И сказал толпе: «Четыре ваши, пятая моя». Выпустив четыре пули в мужиков, кравшихся к нему, но ни в кого не попав, он снял сапог и выстрелил в себя».
Неизвестно, когда именно это случилось. Продразвёрстку большевики ввели в 1919-м, заставив крестьян сдавать хлеб и фураж, однако нормы сдачи часто завышались, под страхом голодной смерти и расправы люди прятали запасы. Их находили, а укрывателей наказывали. Видимо, один из таких бунтов разгорелся в Круглом.
…Деньги в этот период совсем обесценились, ходили «и царские, и керенские, и другие. Один калач на рынке стоил более миллиона руб., в ходу были 20- и 40-рублёвые купюры, в таких рулонах, как сейчас обои».
Лепёшки из карачиков
1921–1930 гг. «Десятилетие началось с жесточайшего голода. Запасы хлеба выгребла новая власть, 1921-й оказался засушливым и неурожайным. Много сельчан ушли в Курскую, Ростовскую области, на Украину, чтобы заработать продукты или обменять на них вещи.
В годы НЭПа жизнь в селе пошла в созидательном ритме, сельчане покупали железные плуги, ручные веялки, так называемые таврические хода (с железными осями и хорошими деревянными колёсами). В 1929-м началась коллективизация колхозов».
1930–1940 гг. «В голодный 1933-й автору этих строк приходилось есть листянники – лепёшки из карачиков – чёрные, как земля, горьковатого вкуса. Приварком шла мамалыга – 2–3 горстки крупы или муки на 8–10-литровый чугун кипящей воды. Дети не знали вкуса сахара, конфет. Лакомством считался отвар полусахарной свёклы с сухими грушами и яблоками.
1930-е – годы, когда колхозы как следует не организовали, а крестьянские хозяйства на 1/3 раскулачили и разграбили. Кулаков выгоняли из дома на мороз, если одежда была хорошей – снимали, кто сопротивлялся – избивали.
В 1935-м образовался Новоуколовский район, куда вошло Круглое.
Время было опасное, врагов народа искали и находили всюду. В 37-м нескольких мужчин прямо с поля забрала милиция, они никогда не вернулись в село. Это были в основном безграмотные люди, которые не могли вести пропаганду против советской власти. Сделали это специально, для запугивания людей. Кто‑то сгинул на Колыме.
В эти годы каждый двор обязали платить государству налоги деньгами и продуктами. Установили нормы: молока 220 л, яиц 110 шт., мяса 40 кг и половину кожи независимо от того, держала семья скот, птицу или нет.
В конце десятилетия в сельсовете появился первый телефонный аппарат, настенный, с ручкой для коммутатора».
Война и мир
1940–1950 гг. «Первая грузовая машина появилась в колхозе «Красный пахарь» перед самой Великой Отечественной, полуторка Горьковского автозавода.
Шла война с Финляндией, в которой участвовали и наши сельчане.
В марте 42-го в село пришло много мужчин, в основном пожилого возраста, строители трудармии. Им предстояло выкопать на пути предполагаемого наступления немцев из Старого Оскола на Острогожск глубокий противотанковый ров протяжённостью 10 км, вырыть множество окопов и ходов сообщений, площадок для орудий, дотов и дзотов. В июне всё было готово. Оборону здесь держали завтрашние лётчики, курсанты второй эскадрильи Чкаловской военно-авиационной школы. Однако перевес был на стороне противника, 4 июля 1942-го после короткого боя село оккупировали немцы.
Колхозы немцы не разогнали, только вместо председателей назначили управляющих. Немцы организовали сбор молока с каждого двора и других продуктов для армии рейха. У тех, кто не выполнял норму, грозили отобрать и зарезать корову. Мне лично не раз приходилось видеть, как немецкие солдаты с вёдрами стояли на выгоне, поджидая коров. Они хватали их за рога, один держал бурёнку, другой доил.
Каратели из числа перешедших на службу к немцам проявляли особую жестокость. Однажды они зашли к нам в дом, требовали продуктов и угрожали расправой. Уходя, заявили, что ночью устроят фейерверк. Мы не знали значения этого слова. Ночью услышали выстрелы, крики, потом вспыхнуло зарево огня. Каратели ворвались в дом Ивана Рагулина, заготовителя, издевались над его семьёй, убили отца, жену и старшую дочь. Младшую спасли соседи, хозяин тоже уцелел.
С первых дней войны и до 1948-го рабочим и служащим выдавались продовольственные и промтоварные карточки, колхозники ничего такого не знали. У них не было ни соли, ни спичек, ни керосина. Крестьяне добывали огонь первобытным способом – крысалом и камнем-кремнием с применением пуха или ваты. Вот так и жили.
После войны, невзирая на разруху и бедность, на улицах пели песни под самодельные балалайки».
Свет и пенсии
1950–1960 гг. «В 60-х произошло важное событие – село подключили к государственной энергосистеме, электричество стало круглосуточным, люди покупали много электроприборов – плиток, кипятильников, утюгов, холодильников, а также предметов культурного назначения. Для колхоза цена за 1 киловатт – одна копейка, для колхозников – до четырёх.
С 1965-го стали назначать пенсии по старости, мужчинам с 65 лет, женщинам – с 60. Школа-семилетка была преобразована в среднюю. Началось строительство долговечных домов и хозпостроек, водопровода по улицам. Сельчане стали сажать на огородах фруктовые деревья, а раньше за них брался налог».
Много ещё о чём пишет в своей тетради Михаил Наумович. Об образовании колхозов, как вручную сажали и убирали хлеб, реках и живности местных лесов, своей школе, как с новым клубом, строительством дорог менялось село и жизнь сельчан. Нашлись здесь и несколько стихотворений, посвящённых Пушкину, русской печи, родному селу.
Тетрадь заканчивается посланием: «Ушёл в историю XX век со своими хорошими и плохими годами. Новый век сулит нам более спокойную жизнь, без больших потрясений… Для человечества XXI век будет веком значительного улучшения жизни, в том числе и для моих односельчан. Головин Михаил Наумович, с. Круглое, 2001 год».
Чтобы помнили
Селу Круглое сильно повезло – у него был собственный летописец, который по крупицам собирал историю малой родины, чтобы передать другим. И действительно, разве неинтересно знать, кто основал это место и каким оно было, как жили люди, что ценили, почему трудно выживали. Издать бы ещё эту рукопись, чтобы о долгой и славной истории Круглого знали и помнили многие.