Уже позже я узнал, что семья Мамонтовых жила на Урале, деда раскулачили, мать в то время была в Перми, и малолетний Костя покатился по стране с бродягами. Тогда-то он и сложил первые стихотворные строки, продиктованные одиночеством, отчаяньем, болью. А потом была война, которую он перенёс с начала до конца, тогда и написал, пожалуй, свои лучшие стихи.
Когда Константин Яковлевич подарил мне свой сборник «Навстречу жизни», я с удивлением прочитал в нем стихотворение «Здравствуй, Белгород!». – «Так вы освобождали наш город?» – «Ну, не то чтобы освобождал, – ответил он. – Я был связистом. Пехотинцы шли впереди, а мы обеспечивали связь. Это не так опасно. Вошли в Белгород, он был весь в руинах, казалось, ни одного целого дома не осталось, ни одного жителя. Но горожане нас встречали, угощали, чем могли. Помню, в одном из садов мы нарвали недозрелых яблок и слив...».
О том, что служба связиста «не так опасна»... В свою часть Мамонтов вернулся из госпиталя после тяжелого ранения незадолго до начала сражения на Курской дуге. А получил ранение так. Его послали восстановить повреждённый провод. Немцы начали минометный обстрел. Осколки вонзились в тело, поранили руки, но связист дополз-таки до оборванного провода и соединил концы, стиснув зубами. Позже за это его удостили ордена.
В Белгород Константин Яковлевич переехал по рекомендации врачей из Перми, где много лет был машинистом тепловоза, и где были изданы его первые поэтические сборники. У нас он прожил более пятнадцати лет. За эти годы вышло несколько его книг. Потом вернулся в Кунгур. Умер в 2000 году. Вот строки из письма его жены Валентины Николаевны: «Провожал Константина Яковлевича весь наш город, все были в печали. Хоронили его со всеми воинскими почестями, как генерала. А он на фронте был всего-навсего старшиной…»
Думается, отрывок стихотворения Константина Мамонтова «Здравствуй, Белгород!», датированное 1973 годом, будет интересно прочитать и нынешним белгородцам:
Я был здесь в 43-м. Над тобою
Вставало утро солнечного дня.
А ты лежал, израненный войною,
В завесе пепла, дыма и огня.
Враг отступал, цепляясь за угоры.
Хайлали пушки где-то за горой.
Но из укрытий шёл уже в свой город
С нехитрым скарбом горожанин твой.
Шёл к пепелищу – к тем местам родимым,
Где дед прожил, и он – до седины.
Шёл к очагу, где сладко пахло дымом
До этой трижды проклятой войны.
И верил я не в смерть, а в возрожденье
Всех городов и сёл земли родной…