«Сколько себя помню, столько этим и занимался», – Николай Курбатов обводит рукой заставленный техникой двор.
Перед нами – парад разнокалиберных и разноцветных самоходных машин. Каждую хоть сейчас на выставку или на обложку технического журнала. И каждую собрал Николай Григорьевич.
Огромные, забранные в жёсткий брезентовый каркас камеры от комбайна «Нива», агрессивно-стремительные обводы жёлтого корпуса, широкие крылья – красота и удовольствие для мужского глаза. Это хозяин встречает нас патриархом своего мехпарка – снегоходом «Пингвин 2001». Дав насладиться созерцанием неподвижной самоделки, забирается в кабину и под стрекот мотора уносится вдаль по заснеженной улице. Через минуту возвращается: машина идёт чуть покачиваясь на высоких шинах и уверенно. Да, это не бутафория.
Как с конвейера
Казалось бы, что сложного – двигатели и агрегаты со старых мотоциклов и мотороллеров, подвернувшиеся по случаю колёса, фанера и пластик. Но в курбатовской модельной линейке буквально завораживают красота, изящество и абсолютная завершённость. Ни одной недоделки, каждый винтик на месте, любая деталь выверена, подогнана и прокрашена – от заводской сборки не отличить. А самое главное – всё это работает. Съездить за водой к роднику, привезти дров для бани, перетащить картошку с огорода – бери любой борт и езжай.
Машиностроительная биография Николая Курбатова в 1970-е годы началась с необходимости преодолевать бездорожье: асфальта в те годы было куда меньше. Начинал Николай Григорьевич с аэросаней, ну а потом пошло-поехало.
Все машины, хоть и мощность у них всего по несколько «лошадок», проверены в деле. К каждой, даже к «Пингвину», полагается свой прицеп. Особенно помогает хозяину грузовичок «Мини-кар»: делая пристройку к дому, Николай Курбатов за раз перевозил на этом четырёхколёсном муравье по полтонны кирпичей. А маленький, аккуратный трактор «Чип» даже не скрывает своей крестьянской природы. Хозяин подумывает над тем, чтобы оснастить его гидравликой, но культивировать огород на нём можно уже сейчас.
Чудо из прошлого
Трёхколёсный «Мустанг» – то ли мотоцикл, то ли автомобиль. Трёхколёсный же велосипед – естественно, с мотором. А ещё есть два полностью заряженных и, конечно, самодельных мотоблока. Их хозяин не стал даже показывать. И по углам то здесь, то там под брезентом и плёнкой смутно угадываются очертания каких‑то агрегатов. Единственное доступное глазу сооружение, которое почему‑то не имеет мотора, – механическая крупорушка. Чтобы запустить её, нужно встать на широкую ленту, хорошенько оттолкнуться и зашагать – чем не тренажёр?
Ну и, безусловно, жемчужина этой энерговооружённой усадьбы – ретромобиль, который будто сошёл с фотографии начала XX века. Четыре тоненьких велосипедных колеса, классический допотопный кузов, открытое всем ветрам водительское кресло за вертикальным стеклом. Попробуй не ахни, узнав, что это ажурное чудо успело накатать по окрестностям Борисовки 600 км!
«Когда едешь, люди бросаются на мобильники снимать, – улыбается Николай Григорьевич. – Многие останавливаются, расспрашивают: кто, откуда…»
К тому, что расспрашивают, Николай Курбатов относится спокойно. Приезжают гости – не отказывается показать свою автоколлекцию. Но, говорит, настоящих самоделкиных сегодня мало. А молодёжь сейчас больше по компьютерам.
Для себя
Подробных чертежей мастер не делает. Замыслив очередное моторное чудо, набрасывает эскизы масштабом один к десяти. Дальше – как подскажет техническое чутьё и имеющийся под рукой набор деталей. Из инструментов тоже ничего сверхъестественного: электросварка, болгарка, сверлильный станок. Раньше, философски замечает Николай Григорьевич, и этого не было: пока не добрался до нас электротехнический бытовой прогресс, чуть ли не главным инструментом был напильник.
Но простота производства сбоев не даёт: ни разу у Курбатова не было случая, чтобы у его самоходок что‑то отваливалось или ломалось. Да оно и понятно: в спину никто не толкает, делает для себя. А лучше технического контролёра, чем собственная совесть, в природе, как известно, не существует.
Дальше – небо
На зиму Курбатов прячет технику под навес. Здесь и в мастерской – обширные стеллажи, заставленные и завешанные старыми движками, колёсами, шестернями и другим наследием советского тяжпрома.
«Запасов много, – рассказывает мастер, – одних двигателей шесть штук».
Всё это богатство Николай Григорьевич держит в резерве, и многое пойдёт в дело в ближайшем будущем. Останавливаться мастер не собирается: с весны планирует заняться самоходным шасси (каркас уже сварен), есть задумка сделать трёхколёсный автомобиль, какие были в ходу на заре автомобильной эры.
Но всё это – земное, а главное – воздушное – творение мастера ещё впереди. Мы уже готовились уезжать, когда Николай Григорьевич пригласил в мастерскую и показал деревянные каркасы шестиметровых крыльев. Это дань юношеской мечте – будущий мотопланер. Полетит ли он? Мы в этом не сомневаемся.