Вчера и сегодня
Оксана Половинкина, твёрдая, но приветливая, похожая на француженку-хулиганку, собрала свой маленький театр шесть лет назад. Немногим позже появилась труппа «Новая сцена – 2» под руководством Оксаны Погребняк. Оксана Половинкина была актрисой в её постановках в колледже культуры, где обе изучали режиссуру. Сейчас девушки снова одногруппницы – в ГИТИСе, в мастерской Иосифа Райхельгауза:
«Люди говорят: «Спичка» – это ты. Но я считаю, что это не только Оксана Половинкина, которая говорит о том, что её волнует. Главное в театре – люди. Живые люди, которые общаются с такими же живыми людьми в реальном времени и пространстве. Важен каждый – и участник постановки, и зритель. От аудитории многое зависит, бывают субстанции разного вкуса – покислее, посолонее. Не хочу обидеть другие виды искусства, но, на мой взгляд, театр – единственный, где ты полностью сопричастен к происходящему».
Сегодня «Спичка» показывает пять постановок: «Мета», «Митина любовь», «Игроки», «Трижды три», «Собаки и люди». Идея спектакля может вызревать много месяцев, но воплощается быстро: 8–10 совместных встреч и репетиций с актёрами бывает достаточно. Если оттачивать спектакль дольше – он может потерять живость и непосредственность.
«Для постановки предпочитаю классические произведения, они мне ближе и интереснее, чем современная драматургия. Это спорное утверждение, знаю, но, по мне, современные пьесы поверхностны. Они как бензиновое пятно на воде: впечатляют яркостью, но глубины в них нет. Не могу остановиться на одном современном произведении, мне требуется дополнять его другими историями. В классических, напротив, так много слоёв и смыслов, что приходится выбирать отдельные эпизоды. Любой материал характеризует время, в которое он создан. У нас время такое… неглубокое: слишком много информации, человеку некогда разбираться, анализировать. Современные драматурги хотят всё держать в узде, они часто пишут огромные ремарки по постановке: фонарик в левой руке, красное платье, два шага вправо, взгляд исподлобья и так далее, перечисляя всё до мелочей. Старые мастера в ремарках прописывали художественные смыслы, оставляя их воплощение на волю режиссёра».
Доверяй, но доверяй
В театре нет профессиональных актёров. В лучшем случае кто‑то посещал в школе драматический кружок. Ребята работают и учатся, но чуть ли не каждый вечер приходят в мастерскую. Оксана занимается только театром: помимо репетиций, поиска реквизита, учёбы, нужно работать в соцсетях, писать тексты и налаживать контакты.
Вера Погребная и Екатерина Чужинова пришли в театр в старших классах и сразу взялись за сложную постановку по Анне Ахматовой. Недолгое участие в «Спичке» круто повернуло их жизнь: обе девушки впоследствии уехали из Белгорода учиться на актрис, поступив на бюджетные отделения московского и петербургского вузов.
«Актёры театра – это потрясающие люди, близкие по духу, и я люблю каждого из них. Дольше всех работаю с Галей Ким, она вынесла на своих хрупких плечах немало постановок, очень пластичная и интересная актриса. Мне нравятся актёры, у которых умное тело, которые не будут хаотично метаться по сцене и заламывать руки, а понимают, как осмысленно действовать, зачем нужно то или иное движение».
В любительском театре никто никому ничего не должен. Популярность, выгода, заманчивые перспективы – не то, зачем люди приходят играть. Они делают это, потому что не могут не делать. Главное в такой структуре – взаимное доверие, которое требует смелости: нелегко перестать всё контролировать и признать, что кто‑то может сделать по‑своему и при этом хорошо.
«Я пришла к этому со временем. Поначалу считала, что как режиссёр лучше всех знаю, как надо, и меня должны слушаться. Это заблуждение. Самолюбование – не то, чем хочется заниматься в театре. Стараюсь выслушать человека, ведь меня может занести, могу чего‑то не разглядеть. И, слава богу, рядом люди, которые могут меня скорректировать, дать взгляд со стороны. Я могу положиться на свою команду: когда уезжала на сессию, ребята прекрасно справились на фестивале в филармонии и в мастерской. Когда ты можешь доверять другому – это счастье».
Игра на вырост
Мастерская «Спички» находится в небольшом помещении с чёрными стенами. Декорации в постановках предельно минималистичны. Иногда это только стол или ведро с водой плюс игры со светом, которыми дирижирует Оксана из режиссёрской рубки. Иногда в спектакле звучит живая гитарная музыка в исполнении лидера группы RR Романа Романова.
«Считаю, что «Спичка» – единственный в городе независимый театр, – говорит Оксана. – Независимый от муниципальных структур или площадок. У нас появилась своя мастерская, где мы можем работать сколько угодно и делать только то, что сами хотим. До этого репетировали в Пушкинской библиотеке, в «технологе» и ещё бог весть где. Мы получали бесплатное помещение, но взамен отрабатывали некий методический план, проводили праздники и мероприятия. Такой взаимообмен вполне нормален, но сейчас уже нет желания этим заниматься. Есть другая проблема – аренда, и стоимость билетов её не окупает, нужно каждый месяц как‑то исхитряться. Но это мой выбор».
Возрастной состав зрителей со временем меняется. На деревянных поддонах, так популярных в лофт-студиях и кафе, плечом к плечу сидят разные по возрасту и статусу люди. В этом и прелесть – история становится ближе ко всем и каждому, приобретает личную значимость. В этом же риск – одна осечка или неискренний жест актёра могут разрушить магию.
«Сегодня театр, чтобы выжить, старается использовать как можно больше современных средств: лазеры, проекторы, видео и другие спецэффекты. За ними пропадает главное – человек. Все хотят аттракциона. Но театр не аттракцион. Кому‑то нужно, чтобы ему разорвали рубашку и облили водой – только тогда он сможет что‑то почувствовать. Кому‑то нужно просто посидеть молча, услышать мысль, переварить её».
Некоторые люди лишены внутреннего чувства красоты и ведутся на яркие, броские акценты. Однако есть настоящая красота, которую человек чувствует независимо от возраста или уровня образования. Идеалы всё время меняются, но истинная красота в том, что одухотворяет человека.
— Как в таком случае сохранить веру в свою идею, если окружающие её не принимают?
— Если в целом общество настроено на попсу и треш, нужно просто переждать этот момент, равняясь на свои внутренние ориентиры. Есть риск кануть в небытие, но это вопрос честности с самим собой. Зачем играть фальшиво? Обмануть всё равно не получится. Мой вкус не даёт налепить стразы, я не могу в борщ кинуть селёдку только потому, что все друзья любят селёдку и им это понравится. Нельзя, пытаясь угодить всем, ляпать всё в кучу. Говорят, у «Спички» есть стиль и атмосфера. Но я бы не закрывала этот вопрос – считаю, что стиль ещё формируется, процесс не закончен.
— Как ты поймёшь, что театр достиг успеха?
— Мне кажется, слова «успех» и «любительский театр» далеки друг от друга. Успех маленького театра складывается из «микринок»: отзывов других людей, искренних эмоций, дискуссий. Хотя обычно слово «успех» связывают с финансовым успехом. Для нас это маловероятно. Это сложный путь – непросто привлекать людей, когда вокруг такой ассортимент развлечений. Но я хочу так жить. В этом смысле я больной человек. Мы в ответе за тех, кого приручили: зрители знают, что мы их не подведём, не подсунем ерунду, и это доверие необходимо оправдывать, оно бесценно. Доверие, кстати, тоже для меня успех.
— Чего ты боишься?
— Наверное, не оправдать свой статус – человеческий и профессиональный – перед дорогими мне людьми. Будь я руководителем театра, женой, мамой, подругой или дочерью.