Чисто, но без молодых
Цех, в котором на станке с числовым программным управлением работает Сергей Лашин, удивил меня дважды. Во‑первых, необычной для металлообрабатывающего производства чистотой.
«Мы здесь сами порядок блюдём, – пояснил Лашин. – И наше руководство приветствует такое отношение к рабочему месту».
А во‑вторых, я не увидел в цехе ни одного молодого лица.
«Это наша беда, – вздохнул Лашин. – Нет у нас, к сожалению, смены. Младшему в цехе уже исполнилось пятьдесят. Не хотят молодые рабочими быть. Закончат колледж или вуз и сразу в менеджеры. Придёт иногда бывший студент, но и месяца не отработает».
— А какой у вас график работы?
— С восьми утра до пяти вечера. Выходной в субботу и воскресенье.
— Так, может, молодых зарплата не устраивает. Сколько, например, вы получаете?
— 35 тысяч рублей в месяц. Считаю, что неплохо. Хотя зажиточным человеком не могу себя назвать. Копим с женой на ежегодный отпуск. А если на дорогостоящую покупку потратимся, то приходится кое в чём себе отказать.
До чего жалко было…
Окончив в 1982 году Белгородский индустриальный техникум, Лашин отправился на север – в Надым. Строить знаменитый в советские времена газопровод Уренгой–Помары–Ужгород.
«Разнарядка такая на выпускников была, – рассказывает Сергей Алексеевич. – Я по специальности контролёр качества сварки и сварных соединений. Поэтому и отправили проверять сварочные стыки на строящемся газопроводе».
— На севере в те времена, помнится, были большие заработки…
— Да, неплохо платили. При окладе 135 рублей, а это был 1980 год, я, вчерашний студент, получал 250 рублей. Причём каждые полгода добавляли 10 % к заработку. Поработал. Призвали в армию. Отслужил во Владивостоке и вернулся обратно в Надым. Стал на учёт в военкомате и прямиком в Белгород – к невесте своей Диане Владимировне. Она меня два года ждала.
— А как вы познакомились?
— Да как и все в те времена – на дискотеке. Живём душа в душу с 1984-го. Дочку Анастасию родили, обзавелись зятем Алексеем и внучкой Таисией. Нормально всё.
— Вернулись с женой на север?
— Пытались, но там для жены места в общежитии не было. Поэтому уехали в Белгород. Это был уже 1985 год. Помыкался по заводам. Устроился учеником слесаря на «Ритм», пять лет там проработал и уволился.
— А почему?
— Разваливаться всё стало в девяностых. Зарплату не платили. Работаешь, бывало, месяцами, а мастер говорит, ждите, мол. Денег нет. Перебрасывали нас, квалифицированных фрезеровщиков, на строительство цехов этого же завода. Там кое‑какую копейку зарабатывали. Хотя я до сих пор не понимаю, зачем строили цеха и закупали импортную технику, если они стояли без дела. Станки, кстати, которые в девяностых «Ритм» закупил, так и стояли на улице, пока их не разворовали. До чего жалко было…
Пуансон
В 1990 году Сергей Лашин поступил на Белгородский абразивный завод грузчиком.
«Мне руководство пообещало купить новый фрезерный станок, поэтому, чтобы не терять время, пока ждал обещанного, полгода грузил готовую продукцию. Теперь не жалею, что ждать пришлось, – любовно поглаживая зелёный бок своего фрезерного станка, говорит Лашин. – Двадцать шесть лет вместе. Ни разу не подвёл – ни меня, ни предприятие».
— Сергей Алексеевич, а в чём различие между токарем и фрезеровщиком?
— У токаря деталь крутится, и он её обтачивает. Резец у него в станке фиксированный. А у меня наоборот: вращается сам инструмент, и я им, как скульптор, отсекаю от металла всё ненужное, чтобы получилась деталь. Микеланджело своеобразный.
— Вы никогда не боялись запороть изделие?
— (Задумался). Нет, наверное. Наставники хорошие были. Я когда включаю станок, то думаю лишь о том, чтобы сделать качественно свою работу.
— А какая деталь самая сложная в изготовлении?
— Пуансон.
— А если по‑русски…
— Ну, можно сказать – матрица. Это фигурное изделие из куска железа со множеством отверстий и выпуклостей. При изготовлении пуансона допуски минимальные. Потому что используют его для штамповки готовых изделий. Такой инструмент доверяют делать только высококлассным фрезеровщикам. Ответственность большая.
Нужна стабильность
— Как вы живёте? Есть машина, свой дом…
— Машина есть. Семилетний «Форд» куплен на деньги от продажи половины дома тёщи. Она, кстати, с нами живёт в «двушке» на Челюскинцев. Квартиру эту руководство завода помогло мне приобрести ещё в 1994 году. Тогда наше жильё стоило 50 миллионов рублей. Половину завод заплатил, а четверть от оставшейся половины я за три года отработал. Остальной долг покрыли, продав свою однокомнатную квартиру. Если бы не заводская помощь, то мы не смогли бы расшириться.
— Не было желания поменять профессию?
— Нет. Я – потомственный рабочий. Как вы правильно заметили в начале нашего диалога, гегемон. Люблю свой труд. Сделанная мною деталь, как я считаю, приносит прибыль не только мне, но и государству. Хватит разрушать. Созидать надо. Я считаю, что сейчас наше правительство действует правильно – имею в виду президента России. Нам нужна стабильность.
— А как вы видите будущее своих детей и внуков?
— Мы стараемся, по мере возможности, помогать нашим детям. С возрастом понимаешь, что хорошие семейные отношения – самое дорогое в жизни. Мы с женой исходим из этого принципа, поэтому наши дети и внуки будут счастливы.
Сергей Алексеевич засобирался.
«Вы уж извините… Жена просила после смены продуктов купить. Готовим и отвозим еду для нашей родственницы. Инвалид она. Надо успевать…»
Справка БП
- Фрезерование зародилось ещё в XVI веке. Тогда и появилось название для многолезвийного режущего инструмента с вращательным движением, который был создан для обработки металлов и древесины, – фреза (фр. Fraise). «Прадедушкой» фрезерного станка был простейший сверлильный станок.
- Фреза представляет собой набор нескольких резцов и зубьев различной величины и формы. Фреза закреплена и вращается; заготовка устанавливается на столе станка и подаётся перпендикулярно оси фрезы.
- Эскиз фрезы был представлен Леонардо да Винчи в виде круглого вращающегося напильника с расположенными по окружности резцами. А изобретателем фрезерного станка является англичанин Эли Уитни, который получил патент на такой станок в 1818 г.
- В России огромный спрос на фрезеровщиков во всех отраслях промышленности, где обрабатывают металл и дерево.