От попа до режиссёра
Мы встречаемся с ребятами в крохотной «режиссёрской», так туго набитой разнообразными предметами, что некоторое время пересаживаемся со стула на стул, пока не находим оптимально сбалансированную геометрическую фигуру, в которой столы, тумбы и полки не загораживают нас друг от друга.
Не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы определить, чем занимается Николай: вальяжный прононс в голосе, широкие жесты и открытое живое лицо однозначно определяют принадлежность к артистическому миру.
«У нас в районе любят выражение «где родился, там и пригодился», – речь Николая слегка раскачивает в своём ритме, делая приятные оттяжки на слабую долю. – Я особо не сомневался, где жить и работать. Это моя задача: посредством театра делать жизнь в моём родном селе интереснее и радостнее, развивать культуру и людей».
Я попал в это мутное, но весёлое дело в четвёртом классе, в своей первой роли играл попа. Ходил в театральный кружок, потом поступил в институт искусств и культуры на режиссёра любительского театра, учился заочно и работал здесь, в ДК.
Постепенно Николай собрал целую команду из 20 человек – непрофессиональных актёров, костюмеров, реквизиторов. Это были очень разные люди – от близких к теме театра работников Дома культуры до сотрудников МЧС, банкиров, чиновников. Даже из судебной системы были актёры.
«Это было очень горячее время, творческая кухня кипела. Каждый был полноценным участником процесса: мы вместе набрасывали идеи, писали скелет сценария и наращивали на него мясо, проводили читки, а я, получая в институте профессиональные знания, координировал процесс. Режиссёр без надёжного, талантливого коллектива не может ничего сделать – один в поле не воин. Когда уезжал в Белгород на сессию, то был спокоен: я знал, что ребята соберутся сами и отработают нужный материал».
Уровень театрального искусства, когда я приступал к работе, был таков, что я понимал – чем переделывать, лучше всё начать с нуля. Но здесь возникли свои сложности. Дело в том, что в сельском ДК ты должен быть режиссёром на все руки, попутно осваивая смежные профессии. А ведь есть огромная разница между режиссёром театра и досугово-массовых программ. В то время когда мы тянулись к сложным, полноформатным произведениям, от нас параллельно требовали организовывать праздники, где всё должно быть динамичное, яркое, броское и несложное по содержанию.
Новый театр
Первым делом команда взялась за праздничную программу. Сценарии торжеств были банальными и повторялись чуть ли не с советских времён. На День смеха, 1 апреля, ребята сделали концерт, состоящий из театрализованных миниатюр – что-то вроде праздничного выпуска Comedy Club. Зрители были в экстазе и требовали продолжения. Тогда сделали большую новогоднюю постановку, и гостям в немаленьком зале уже не хватало мест.
«Рассмешить человека сложнее, чем заставить плакать. Мне ближе драматический жанр, но в лёгкой форме. Это требует большого мастерства – донести глубокие мысли без лишнего напряжения, не лупя зрителя обухом по голове, и через простые сцены привести его к катарсису».
От начала работы до появления первого полноценного спектакля прошло два года. Под возможности местной сцены был адаптирован сюжет «Ночи перед Рождеством». Адаптирован не только под уровень зрителя, но и под технический потенциал зала, что значит – с простыми декорациями, без использования дополнительной техники вроде прожекторов, дымовых машин, лазеров и прочих современных устройств: они есть, но чахнут в закромах в нерабочем состоянии.
«Не скрою, всё время хочется добавить чего-то яркого, современного, но мы работаем в тех условиях, которые есть, и я не считаю это огромной проблемой: есть задача, и нужно её решить, а не сетовать на отсутствие возможностей. В этом спектакле наш звукорежиссёр Евгений Захаров играл свою первую роль и проявил такой талант и харизму! Сцену, где он вылезает из мешка, до сих пор вспоминают, настолько ярко и индивидуально, в своей манере он отработал роль».
Спектакль «Сама милого любила» был экспериментальным: это попытка соединить классический театр с фольклорной темой, актуальность социальных вопросов – с религиозно-философскими мотивами. За консультациями обращались к автору Татьяне Комылиной.
Несмотря на огромный успех у зрителей, год назад Николай отказался от роли режиссёра местного театра.
«У нас была отличная команда и множество планов, мы были готовы на самые смелые проекты, мечтали защитить звание народного любительского театра, ездить на фестивали. Но обстоятельства сложились так, что со сменой руководства мне и нескольким коллегам пришлось уйти. К сожалению, так бывает: не сошлись характерами и целями, компромиссов не удалось найти. Очень сложно, когда экономические соображения влияют на творчество».
Сейчас я работаю методистом Дома детского творчества, в моём ведении все художественные направления – от хореографии и пения до народных поделок. Но в основном я занимаюсь бумажной работой в огромных количествах. Очень не хватает творчества, но ничего не поделаешь. Сейчас пробую подойти с другой стороны – организовал детский театральный кружок для третьеклассников, и потребуется немало времени, прежде чем это во что-то вырастет.
И всё же в моём сценарии – только хеппи-энд. Всегда. Жизнь поворачивает по-разному, бывают и грустные истории, иногда очень тяжело. Но я твёрдо верю в счастливый финал.
Знаки свыше
Ивану 20 лет. Идёт второй месяц, как он стал режиссёром Красненского дома культуры. У Ивана есть необычная привычка: он рисует во время разговора. То есть не просто рисует, а схематично изображает ход разговора, при этом лишь изредка бросая взгляды в блокнот. Я же загипнотизированно смотрю на лист: начало темы – жирная точка, важный акцент – крестик, развитие мысли – стрелочка, продолжительное обсуждение какого-то момента – ручка двигается туда-сюда.
«Моя жизнь – это череда знаков, сигналов к тому, что мне нужно быть в театре. Куда бы я не пришёл – от детской школы искусств, где занимался хореографией, до агротехнического техникума, – всегда оказывался на сцене с ролью. После девятого класса я поступил в Белгородский колледж культуры и искусств, но через год приехал обратно. Это оказалось непросто – жить в городе после того, как вырос в селе. Мне не хватило характера, и началась какая-то белиберда. Тогда я уехал и поступил на механика в Алексеевке. В этом году я уже безо всяких сомнений поступил на первый курс Белгородского института искусств и культуры: заочно получаю специальность режиссёра любительского театра».
Во взглядах на жизнь и работу у Ивана всё чётко структурировано, как в блокноте.
«Предстоит очень много работы. Театр остался без режиссёра, люди поменялись, и нужно ставить его с нуля. Я знакомлюсь с людьми, с их настроениями. Начнём опять с концертов – они востребованы, и это отличная практика, будем притираться. Начать с младшей возрастной группы, через два-три года можно будет подтягивать взрослых. Но сначала – поставить себя, своим примером вдохновить людей и собрать надёжную команду отчаянных фанатов своего дела, которые и в минус 40 придут на репетицию».
– А сам ты фанат?
– Да… – пробует Иван на вкус слово «фанат» и заявляет абсолютно твёрдо, – да. Все творческие люди – безумцы в хорошем смысле слова. Для них творческая жизнь стоит чуть выше личной. Театр начинается с вешалки – это про то, что актёр, режиссёр, любой участник постановки должен оставлять все проблемы за дверью, концентрироваться на деле и отрабатывать его. Я проходил через это: была очень неприятная ситуация, которую, когда оказался на сцене, удалось полностью отложить на потом.
Работы много: хочется, чтобы наш театр вышел на новый уровень. Сейчас мало теоретических знаний, только то, что накоплено за время работы на сцене. Постоянно что-то пишешь, читаешь, ищешь лекции, конспекты. Если у нас будет отличный театр, то и уровень остального творчества должен быть не хуже, так постепенно будет подтягиваться культура в целом. Да, это долгий процесс, но и я хочу всё сделать основательно и никуда не спешу.