Пустил по миру
Дмитрий Чекулаев родился 20 февраля 1902 года на Вологодчине: в селе Новом Ново-Никольской волости Грязовецкого уезда. В анкетах в графе «социальное происхождение» указывал, что отец был волостным писарем и крестьянином, мать – домохозяйкой.
В автобиографии же объяснял, что «отец-алкоголик пропил всё, что было в доме, и пустил по миру» трёх сыновей и жену. В девять лет Дмитрий вынужден был пойти «в люди»: в вологодскую чайную Ватагина, где проработал шесть лет.
Разведчик, активист
После Октябрьской революции 1917 года Дмитрий стал одним из миллионов простых деревенских парней, кто получил шанс чего‑то добиться в жизни. С двумя классами земской школы в 16 лет Чекулаев избирается секретарём волостного земельного отдела Степуринской волости в той же Вологодской губернии. В Коммунистическую партию вступил в 1919 году. В Гражданскую войну добровольцем пошёл в Красную Армию. На Западном фронте под Варшавой в августе 1920 года со своей воинской частью попал в концлагерь «Сольдат» под Ганновером, где пробыл почти год. В записях архивных документов этого периода встречается весьма загадочная формулировка: разведчик, интернирован…
Мобилизовали Чекулаева из армии в 1921 году «ввиду несовершеннолетия». И снова он в гуще политической жизни. Сначала работал ответственным секретарём Грязовецкого уездного комитета, потом – Вологодского губернского комитета РКСМ. В 1925 году дорос до партийного работника – стал заместителем заведующего орготделом губернского комитета ВКП(б).
Но жизнь требовала восполнить пробелы образования. В 1926 году Дмитрий поступил в Государственный коммунистический институт журналистики. В июне 1929 года дипломированного журналиста направили в Белгород руководить окружной газетой «Белгородская правда».
Две задачи
Первый её номер вышел 24 июля 1928 года. Решение о её издании и финансовой поддержке принималось на окрпартбюро, планы строились по поводу газеты пространные. Но начинала она трудно. Возглавивший коллектив редактор Михаил Васильев (работал до февраля 1929 года) в отчёте за первый месяц констатировал, что не хватает буквально всего. Во‑первых, кадров: «сложилось однолошадное хозяйство», когда на плечи редактора лёг «весь сырой материал», который «приходится обрабатывать, работая по 18, а то и по 24 часа в сутки».
Не было мебели, телефона, никакого газетного оборудования. Даже пишущая машинка, взятая напрокат (типография принимала только машинописные тексты), была столь ужасна, что «машинистка просто отказалась на ней работать». В редакцию приняли завконторой, двух репортёров, конторщика, секретаря, которые из‑за отсутствия связи с районами большую часть времени проводили в разъездах.
Вскоре газете передали отремонтированное помещение в доме № 45 на улице Ленина («бывшая пивная»). Но финансирование и через год оставляло желать лучшего.
Примерно в таком состоянии принял «Белгородскую правду» прибывший из Москвы Дмитрий Чекулаев, перед которым встали две самые важные задачи. Первая – проводить через газету линию учредителя – окружного комитета ВКП(б). Вторая – довести подписку до уровня, когда газета начнёт себя окупать.
Никого не боялся
Что касается первой части, то Чекулаев взялся за неё с жёсткостью и бескомпромиссностью убеждённого коммуниста. Видимо, свою роль играло и то, что в Белгороде был он человеком чужим, ни на кого не оглядывался, никого не боялся. Поэтому резал правду-матку про всех, начиная от председателей колхозов и заканчивая нерадивыми конюхами. Одни только заголовки чего стоили: «Проявлено преступное отношение к распределению помощи бедноте», «Вредители посевного фронта», «Исключены из партии разложившиеся», «С кулаками расправляться решительно».
В газете появилась рубрика «Белгородская правда» бьёт в точку», где сообщалось о результатах критических публикаций. Как правило, их рассматривали на заседании окружного бюро партии и по результатам проверки кого‑нибудь исключали из партии или отдавали под суд. Ни для кого не секрет, что в те времена значило публичное осуждение в печати – «отмыться» после него было практически невозможно.
Некрасивая, но самоокупаемая
Что же касается рентабельности, то уже через полгода работы Чекулаева тираж газеты вырос с восьми до десяти тысяч экземпляров. Даже по сегодняшним меркам это большая цифра. Ни при одном другом редакторе в довоенный период такого показателя у издания больше не было. Кстати, в 1931 году тираж упал до шести тысяч экземпляров.
Когда и как боролась за читателя редакция, загадка – она выходила ежедневно на четырёх страницах, что вообще не предполагало никакого отдыха.
С профессиональной точки зрения у «Белгородской правды» того времени был только один минус. Дмитрий Александрович, как человек в печатном деле малоопытный, практически не уделял внимания внешнему виду газеты. Шрифты «плясали», единого стиля не было, статьи «наезжали» друг на друга. Это была, мягко говоря, самая некрасивая «Белгородская правда» за всё время её существования. Но это не умаляло её информативности и остроты. По «чекулаевским» номерам и сегодня можно создать прекрасный краеведческий материал на любую тему того исторического периода.
Военный редактор
Партия высоко оценила организаторские способности редактора. И в октябре 1930 года Дмитрия Чекулаева перебросили на руководство «Курской правдой», а ещё через два года – «Липецкой коммуной».
В 1933 году, окончив курс пропагандистов при Военно-политической академии, Дмитрий Чекулаев вновь вступил в ряды Красной Армии. До Великой Отечественной войны он редактировал военные газеты Ленинградского и Забайкальского, Одесского и Южного военных округов.
Походные условия
В годы войны Дмитрий Чекулаев руководил двумя фронтовыми газетами: Южного фронта «Во славу Родины» (с ноября 1941-го по август 1942-го) и Северо-Западного, 2-го Белорусского и 3-го Прибалтийского фронтов «За Родину» (с ноября 1942-го по май 1945-го).
Вот как вспоминал работу над газетой «За Родину» один из военных корреспондентов в сборнике «На Северо-Западном фронте»:
«Она печаталась в специальном поезде, оснащённом полиграфическим оборудованием. В этом же поезде, в вагонах, размещались и сотрудники газеты. В резерве содержалась походная типография на автомобилях. Но поезд хорошо маскировали, берегли его, и он ни разу не подвергался бомбёжке».
Это была одна из самых сильных фронтовых газет по авторскому составу. С ней постоянно сотрудничали Сергей Михалков, Михаил Светлов, Михаил Матусовский, многие другие легендарные литераторы.
Просто полюбили
В книге о журналистах-вологжанах «Дорогами войны» (составитель Геннадий Акиньхов) сохранилась одна из немногих дошедших до нас характеристик Чекулаева как человека и руководителя фронтовой газеты:
«Этого требовательного и сурового человека коллектив поначалу не принял. Потом мы его просто полюбили. Он считал, что мы недостаточно подготовлены к войне, что у нас нет достаточной дисциплины – и внешней, и внутренней, что мы мало работаем для войны, что если война – надо работать по 24 часа в сутки. Он сам столько же работал. Мы поняли, что он поступал так потому, чтобы нам было легче работать в военных условиях. Он оказался человеком высоких моральных качеств, его горячо полюбили, и когда он уезжал, с ним не хотели расставаться», – цитирует автор воспоминания одного из военных корреспондентов.
Как исключительно скромного, дисциплинированного и серьёзного политработника характеризовало Дмитрия Александровича командование в изложении его заслуг при присуждении ему воинских наград.
За вклад в Победу Дмитрий Чекулаев награждён орденом Отечественной войны I степени, двумя орденами Красной Звезды, медалями «За боевые заслуги», «За оборону Одессы», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.»
После войны, вплоть до выхода на пенсию в 1954 году, Дмитрий Александрович руководил изданиями Туркестанского, Одесского, Прикарпатского и Воронежского военных округов.
Ушёл в отставку в звании полковника и много лет жил в Воронеже. Скончался редактор-фронтовик в 1987 году в Кишинёве.