Размер шрифта:
Изображения:
Цвет:
24 декабря 2015, 09:07
 Алексей Севриков 6245

Попасть в учебник

Ожидания и реальность Серафимы Ананасовой

Попасть в учебник Серафима Ананасова. Фото Игоря Гончарова
  • Алексей Севриков
  • Статья

Скажем честно: воронежская поэтесса привлекла нас не стихами, а псевдонимом. Ну не мог «ОнОнас» пройти мимо Ананасовой, чего бы она там ни творила. Но творчество – дело вкуса, и Серафима нашла тех, кто вкусил. Не каждый издаёт сборники за счёт средств поклонников и колесит с гастролями по стране. Правда, в Белгороде желающих посетить поэтический вечер за 300 рублей почти не нашлось.

Почти. Пять девушек всё же не поскупились. И кажется, не пожалели: любое стихотворение венчалось жидкими, зато искренними аплодисментами. Когда в строчках проскальзывала ненормативная лексика, немного оживлялись скучающие сотрудники пустующего бара. Впрочем, поэтесса владеет словом (и не только матерным), что ценят подписчики её паблика в «ВКонтакте». Их – на минуточку – 15 с лишним тысяч. Но если лирический герой Серафимы может впечатлить или не впечатлить, то сама Серафима никого не оставит равнодушным. Дело даже не в имидже – рыжих волосах, чёрных ногтях, аляповатых татуировках и ядовито-оранжевых очках. Ананасова реально интересный собеседник.

Возраст без кожи

– Каково выступать перед такой малочисленной аудиторией?

– Я сама в шоке! Это мои первые сольные гастроли, а вообще вторые: весной я ездила с ещё одним воронежским поэтом, Родионом Прилепиным. И у нас было такое в Рязани. Помню, мчали из Москвы, ужасно опаздывали, стали придумывать, как перед публикой извиняться… Влетели – а там сидят четыре человека! Я очень тогда расстроилась, чуть не заревела, а Родион сказал, типа, не разводи нюни, поэт должен уметь выступить даже для двух людей. Он прав, поэтому я сейчас и читаю девочкам стихи.

Непривычно читать сидя и без микрофона – совсем другая подача. Мне легче работать на большую аудиторию – больше эмоций отдаёшь, больше получаешь взамен. Помню, в Тюмени была самая впечатлительная публика – девушек тридцать, наверное, которые плакали взахлёб на протяжении всего концерта. Вот это отдача! А после таких камерных встреч чувствуешь себя вымотанной, будто тебя били о стену.

Фото Игоря Гончарова

– Когда ты поняла, что стихами можно зарабатывать?

– Когда вышла моя вторая книга. Я собрала на неё деньги с помощью «Бумстартера» (интернет-платформа поддержки авторских проектов – прим. авт.) и довольно неплохо продала. Ну и на гастролях с Родионом. Почему-то оказалось, что нас очень любят в Сибири и на Урале – Омск, Томск, Новосибирск, Пермь, Екатеринбург… Приходили полные залы. А вот в Воронеже и близлежащих городах мы собираем мало народу. Не знаю, с чем это связано. Тем не менее зарабатывать можно. Деньги невеликие – машину не купишь, но на них реально прожить до следующих гастролей.

– То есть поэзия – твоя основная деятельность?

– Нет! Я журналист и ещё месяц назад работала на одном воронежском сайте. У меня был 12-часовой рабочий день с редкими выходными – впахивала как следует. Но журналистика – это всё-таки не для души. Я, конечно, могла раз в три месяца написать то, что действительно хочу, но в основном приходилось делать унылые тексты о пожарах, авариях, ДТП… Я долго не выступала, а потом внезапно съездила в Ростов – знакомая предложила выступить. Пришло много людей, я вернулась в Воронеж, уволилась и решила, что буду кататься. Но когда закончу тур, наверное, снова устроюсь по специальности.

– Тебя читают и слушают в основном девочки-подростки?

– Больше скажу: у всех современных поэтов аудитория такая. И я, кстати, не вижу в этом ничего плохого. 14–20 лет – самый болезненный возраст, возраст, в котором ты стоишь без кожи и впитываешь мир, какой есть. Чем старше мы становимся, тем сложнее всё воспринимается, какая-то стена вырастает между нами и действительностью. И я не знаю, почему все так пренебрежительно относятся к этой аудитории. Есть девочки, юные, способные тонко чувствовать жизнь и понимать мои стихи, – ну и прекрасно!

Фото Игоря Гончарова

Страдать, застрелиться, повеситься

– Как и о чём должен писать современный поэт, чтобы быть популярным?

– О, все поэты, которые более или менее шарят, знают формулу идеального стихотворения.

– А ну-ка?

– Есть даже слова определённые: «наизнанку», «навыверт», «навылет», «нутро»… Это сейчас тренд, открой любой паблик. Обязательно мальчик, обязательно осень, обязательно «нутро», в нутре свищет какой-нибудь ветер. Зарифмуй, натолкай чего попечальнее – и будет тебе сто репостов. Я знаю одного питерского поэта, который мне не стесняясь признавался, что нарочно пишет такие стихи, чтобы лайкали девочки. Славу зарабатывает. И я не скажу, что это плохо, но сама не могу так делать. Моя цель всё же немножко повыше – не проехаться по городам, заработать деньги, собрать лайки и репосты. Хочется, чтобы мои стихи жили после меня. Про «нутро» и «навыверт» вряд ли останется в веках, такое не напишут в учебниках литературы.

– То есть твоя цель – попасть в учебник литературы?

– Да, есть такая мечта. Что где-нибудь лет через сто мои стихи откопают и скажут «Вау!» Так, кстати, бывало с некоторыми поэтами. Вот мой любимый Введенский – считаю, лучший российский поэт! Но жил в годы Маяковского и на его фоне прошёл незамеченным. А у Введенского просто потрясающие стихи. Родись он в другое время, несомненно, приобрёл бы известность. Однако его поэзия всё равно осталась, его изучают. Хотя бы после смерти воздалось.

– Если пофантазировать, то в роли Маяковского сейчас Полозкова, а ты – неизвестный Введенский.

– Да, Полозкова классная. И я не знаю, что за мода пошла её опускать. Сейчас сказать «я люблю Полозкову» всё равно что признаться в поедании какашек. Вся орда современных гастролирующих поэтов вскормлена на ней, я сама её с 16 лет читаю! И вдруг эти же люди начинают поливать её грязью. Знаете, какую причину они называют? Полозкова скатилась. Почему скатилась, спрашиваю? Ну вышла замуж, родила ребёнка, а поэт должен быть одиноким, должен страдать… Да идите вы на хрен! Почему публика вечно хочет сделать из поэта какого-то страдальца, который обязательно должен застрелиться-повеситься, чтобы его начали ценить? Почему в представлении людей поэт не может завести семью, прожить до 80 лет и умереть собственной смертью?

Я на себе тоже это чувствую. Бывают же периоды, когда не пишется. И тогда начинается:

«Блин, Ананасова, ты больше не страдаешь? Чё за фигня? У тебя чё, нормально всё стало? Когда ты опять будешь страдать и писать стихи? Мы ждём».

Читаю такие сообщения и думаю: «Люди, вы больные что ли?» Поражаюсь просто этой жестокости.

Фото Игоря Гончарова

Нет слов

– Как ты оцениваешь собственные стихотворения?

– Сама не могу оценить. У меня есть два критерия: читаю маме, а потом скидываю лучшей подруге – она сейчас живёт в Греции, тоже поэтесса. Вот если обе скажут, что это хорошо, значит, это хорошо. Если кто-то скажет «плохо» – буду плакать, но удалю. Я полностью доверяю их мнению, они мне никогда не врут. Если стихотворение хрень, так и говорят: «Василиса, это хрень. Не надо её публиковать».

– Кстати, твоё настоящее имя – Василиса – вполне поэтично. Зачем тебе Серафима? И «ОнОнас» должен знать: почему Ананасова?

– Я смотрела фильм «Преступление и наказание» – старый ещё, чёрно-белый. А там же Сонечка Мармеладова есть. И что-то такое в голове закрутилось: прикольное имя и сладкая фамилия. Так Серафима Ананасова и получилась. Сначала я себе просто такой ник «ВКонтакте» взяла, это ещё не было творческим псевдонимом. Где-то спустя два года мама узнала, что я под этим именем сижу в Интернете. У неё просто челюсть отвисла. Мам, говорю, в чём дело? И она рассказала, что хотела меня назвать Серафимой! Василисой назвал папа. Я об этом никогда раньше не знала и, конечно, была в шоке. Потому что имя Серафима всплыло у меня абсолютно случайно.

– А образ? Сколько процентов успеха даёт тебе он? Может, девочкам нравятся не столько твои стихи, а татуировки, очки…

– У меня зрение минус три, причём здесь очки? Нет, так я выглядела всегда, ещё до того, как началась поэтическая движуха. Но, естественно, это всё играет роль! Я знаю классных поэтов – как девочек, так и парней, которые на вид нормальные ребята, без зелёного ирокеза на голове. Но не хавают их творчество! Не хотят воспринимать. Есть авторы современные, которых я люблю, чьими стихами вдохновляюсь: Алекс Микеров, Екатерина Янишевская, Ес Соя, Иван Храмовник… Вот я называю эти имена, а никто их не знает. И не знает лишь по той причине, что у них нет зелёного ирокеза. Это моё личное мнение. А вообще открою страшный секрет: я не люблю стихи. Пресытилась ими, если честно.

– Не любить и пресытиться – разные вещи.

– Объясню. Я администрирую крупнейший поэтический паблик в «ВКонтакте», называется «Чай со вкусом коммунальной квартиры». Туда тысячи авторов присылают стихотворения – этакая площадка, чтоб распиариться. И мне столько раз довелось видеть рифмы вроде «любовь – кровь», «окно – вино», что меня уже потряхивает от современной поэзии. Я устала всё это читать. Сейчас люди на два вида делятся: фотографы и поэты. Многим же как кажется: чтобы быть фотографом, ничего не надо. Купил зеркалку – пошёл фоткать. С поэзией ещё проще: тут даже зеркалка не нужна! Сел перед компом – и строчи. У меня иногда складывается ощущение, что в русском языке закончились слова. Всё перебрали! Я могу назвать все существующие рифмы на слово «Бог»! Про «любовь» вообще молчу, я перестала в своих стихах употреблять это слово. И с каждым днём становится всё сложнее.

– Ну музыка же справляется? Там вообще семь нот, но каждый день кто-то что-то пишет.

– Всё верно, кто-то и что-то. Много сейчас талантливых музыкантов?

– Думаю, не меньше, чем талантливых поэтов. А выдающихся время покажет.

– Чё-то я сомневаюсь.

– Так тебя тоже не завтра в учебник литературы включат.

– Просто развелось огромное количество графоманов, которые отравляют моё существование. Я пока не причисляю себя к графоманам, но бывает, неделями сижу и читаю словари, прежде чем написать стихотворение. Просто ищу новые слова. Форму ищу другую. Еду в маршрутке – слова перебираю, ложусь спать – вижу слова во сне. Кажется, у меня так крыша скоро поедет.

Автограф на память.
Автограф на память.
Фото Игоря Гончарова

Ваш браузер устарел!

Обновите ваш браузер для правильного отображения этого сайта. Обновить мой браузер

×