Увлекается рыбалкой, плаванием, горными лыжами. Кстати, выступал на международных лыжных соревнованиях «Буковельские игры» (Украина). И в 81 год завоевал в своей возрастной категории две золотые медали. Выпустил четыре книги воспоминаний об ударных стройках СССР, друзьях, товарищах. Сейчас пишет пятую. В канун юбилея корреспондент «Белгородской правды» побывала у Анатолия Николаевича в его родном селе Радьковка Прохоровского района. Вот что он рассказал журналисту о своей жизни.
Про корни
«Свою казацкую родословную я знаю примерно с 1760 года. Фамилия наша произошла от слова «закопёрщик». Был такой мастеровой человек, без которого не могли построить водяную мельницу, например, или мост. Сегодня подобную работу выполняет машина – копёр сваебойный».
Мама Мария Матвеевна – старшая дочь крестьянина, у которого было пять душ детей. Дед – Матвей Павлович вначале отдал в Радьковскую земскую школу своих старших сыновей – Ивана и Григория. А чуть позже одновременно и двух дочерей – Маню и Фёклу. У меня есть артефакт, оставшийся от моих мастеровых дядьёв – алюминиевая вешалка с изображениями богов и вензелями, сделанная ими на вагоноремонтном заводе Луганска. Оба дяди – участники Первой мировой войны.
Старший дядя – Иван служил моряком на Балтике и Чёрном море. В Радьковку каждый месяц от него приходили денежные переводы – пять рублей. Благодаря Ивану мама смогла выучиться на модистку – в Старом Осколе на трёхгодичных курсах. Он купил сёстрам по швейной машинке «Зингер», по паре ножниц, утюги и манекен.
Второй дядя – Гриша служил в пехоте.
В дворянских усадьбах с мамой иногда рассчитывались золотыми украшениями. Продав их, она смогла построить небольшую хатёнку. Восхищён мамой-строителем – ведь тогда даже простого гвоздя в селе не продавали. До сих пор домик стоит.
Про детство
«Я рос крепким. Задорно боролся, не обращая внимания на комплекцию и возраст соперников. До войны окончил три класса. Мама, которая всегда гордилась мной и берегла все табели и грамоты, когда наступали немцы, испугалась за меня. Не знала, что делать с бумагами. Многие закопали. Сохранились одна грамота, которую она спрятала за оклад иконы, два табеля успеваемости и тетрадь по чистописанию».
Во время войны у нас квартировали два пожилых немца. Они часто рассматривали свои семейные альбомы. Перебирали снимки родственников и говорили «капут, капут…».
До шестого класса учился только на «отлично», но в первой и второй четвертях были посредственные оценки, потому что приходилось много работать в колхозе и дома.
С апреля 1943 года стал колхозником на постоянной основе – пас колхозных свиней.
Насмотревшись на раненых – рядом с нашей школой была больница, я захотел стать хирургом.
Про учение
«В 1950 году перед окончанием школы мама твёрдо, без обиняков, заявила: «Уезжай учиться, а то пропадёшь…». Вернувшиеся с войны мужики постоянно выпивали. Война приучила. Перед боем солдатам давали водку. Она была лекарством от страха и стресса. Глядя на фронтовиков, самогоном стали баловаться и пацаны. Мать боялась, что и я начну».
Я приехал в Харьков поступать на кого угодно. Не было никакого представления об институтах. Знал, что многие радьковские учились и учатся тут. Ну и я за ними. Мне нужен был институт с общежитием и хорошей стипендией. Чтобы собрать меня в дорогу, продали покрывало – подарок матери от дяди Вани. С собой у меня было 250 рублей и десять яиц. В горном институте студентам платили 375 рублей и выдавали форменную одежду. Его и выбрал.
Недобрал один балл на электромеханический факультет. Конкурс – 14 человек на место. Предложили на шахтостроительный. В институте я впервые в жизни увидел тушь и рейсфедер. После первой сессии начал подрабатывать, разгружал вагоны, летом работал проходчиком на шахтах Донбасса, Кузбасса. Долго не мог привыкнуть к городскому шуму. Даже хотел бросить учёбу. Останавливало одно: мать не переживёт позора. Кроме того, загрузили учёбой и спортом. Обошлось.
Про «Саммиты в Радьковке»
«Несколько лет подряд на День строителя в Радьковку приезжают мои друзья, товарищи. Те, кто был со мной на разных стройках. Кто‑то назвал наши встречи «Саммиты в Радьковке». Приезжают 35 человек».
Про любовь
«Для меня это глубоко личная тема… Поэтому я скажу только о матери. Умерла она в 77 лет. Сработалась. В последние годы высохла, сильно исхудала. Я держал её на руках, когда она уходила. Я тогда успел приехать по вызову брата. А мама впервые не заплакала. Она всегда меня встречала и провожала со слезами. Удивился. Закралось нехорошее предчувствие. Об этом сказал Володе. А вечером того же дня её не стало».
…В подшивке «Белгородской правды» за 20-е годы я нашёл сообщение о курсах кройки и шитья в Радьковке. 40 женщин учились мастерить повседневную и праздничную одежду. Это была мамина затея. Она тогда работала в колхозе, сильно уставала. Но её кто‑нибудь просил: «Маня, покрои, пошей…». Ей это надоело. Она и открыла курсы.
Про задание партии
«В 1978 году я должен был лететь на строительство гидростанции «Хадита» в Ираке. Ждал вызова за границу. Командировка обещала быть долгой. Я фактически уже сидел на чемоданах. Как вдруг получаю задание партии ехать в Норильск. Сыну был один год».
Я уже столько лет пробыл в Сибири! А здесь предстояло осваивать Заполярье. Вечную мерз-
лоту. Зачем мне это надо? Мне стало известно, что строительство первой и второй очереди Надеждинского металлургического завода оказалось в тупиковом положении. Это значило, что пуск производства цветных металлов откладывался. Меня кидали на прорыв – спасать объект. Как было уже не раз. Как бульдозер (меня тогда так и называли). Я сильно упёрся: не поеду, мол!
Вызвали в Москву, в Центральный Комитет КПСС. Предложили чаю. Стакан с подстаканником, баранки. Не притронулся. Разговор был короткий. «Вы коммунист? Партийную дисциплину знаете? Государству и партии нужны никель, медь, платина, кобальт, серебро, и в большом количестве…». Четыре года и 12 суток я «пропахал» в Норильске. Вторая очередь НМЗ была построена на 8 месяцев раньше запланированного срока – гарантии импортного оборудования.
Условия работы, были, конечно, экстремальными. Морозы под 50, заносы на дорогах. В чёрную пургу не видишь собственной вытянутой руки. Ветер валит с ног, подхватывает, отрывает от земли и несёт. Тогда на дороге работал специальный отряд техники. Он выступал первым, расчищая дорогу. За ним цепью двигались автобусные колонны. Люди возвращались домой после смены. А другие спешили на завод. Как начальник строительства я отвечал за их безопасность. Застрять ночью в пургу на неосвещённой трассе, когда не видно ни зги, – ЧП не городского масштаба. Поэтому у спецотряда был приказ: чистить дорогу и сбрасывать в кювет всё, что мешает движению автобусов, в том числе и забуксовавшие легковушки и грузовики.
…Сегодня все предприятия, которые возводились при моём участии, работают. Но «Надежда» стала самой главной, важнейшей стройкой моей жизни.
Про свободу решать и отвечать
«Я был волен принимать решения. И распоряжаться ресурсами. За ввод Норильского комбината всем строителям полагалась премия в размере шести окладов. Все получили. Даже те, кто уже уехал в другие города. Оставались нераспределёнными ещё 2,6 миллиона рублей. На них в Талнахе – городе-спутнике Норильска, на горе Сабля моим преемником Г. И. Двороковским был построен кресельный подъёмник для детской горнолыжной школы».
А в Сибири, чтобы люди не бежали с объектов из‑за проблем с жильём, мы строили хозяйственным способом небольшие квартиры. 18 метров комната, санузел, кухня. В народе их прозвали «закопырками».
Часто внепланово строили спортивные, социально-культурные, бытовые объекты и комплексы. Это было лично для меня небезопасно, но необходимо для удержания рабочих кадров и создания условий для полноценной жизни трудового коллектива. Тогда, как и сегодня, отдалённые районы финансировались по остаточному принципу.
Про веру
«В то, что у нас когда‑нибудь будет коммунизм, я, конечно, не верил… Я верил в то, что общество должно быть справедливым».
Как‑то мальчишкой я давился в очереди за рыбой. Стоял с бабами и мужиками с 5 до 9 утра. Народ напирал, давка жуткая. Подошёл к прилавку. Председатель сельского Совета, который стоял рядом с продавцом, тогда сказал: «А вот этому не давать. Его мать не заплатила налог». Я крикнул ему в лицо, что он идиот, и убежал. Потом три дня не появлялся в школе. Председатель потребовал от учителей исключить меня из комсомола. Но у нас были замечательные педагоги. Они меня отстояли.
Про правду-матку
«Я правдоруб. Из‑за этого у меня было много противников. Лесть не приемлю. Всегда опирался на тех, кто мне сопротивлялся. Не я боялся – меня. Лодыри и бездари. Сколько раз и какое только начальство не грозилось меня снять! Строили козни, плели интриги».
Я был профессионалом. Хорошо знал дело. Был уверен в своих поступках, решениях. Всегда, чтобы не допустить ошибок и не было стыдно, придерживался правила: обязательно проверь! Мне нечего было бояться.
«Надежда» была сдана в эксплуатацию без единой недоделки. Помогла система контроля выполненных работ. Сам придумал и внедрил. Завёл «Книгу доверия». Более 20 тысяч строителей-монтажников работало на строительстве завода. Как всех проконтролируешь? За полгода до пуска производства с нами стали работать эксплуатационники. С рук на руки мы должны были им передавать объекты и переделы. Вот они и вносили все наши недоделки, писали замечания в специальную книгу. И это сработало.
…Когда я услышал, какой бардак творится на строительстве космодрома «Восточный», предложил ввести такую же систему куратору этого проекта в правительстве страны Дмитрию Рогозину.
Про деньги
«Никогда не копил и не гнался за приобретениями. Когда началась приватизация госсобственности, я, наверное, при желании, в принципе как доверенное лицо кандидата в президенты Бориса Ельцина тоже мог бы что‑нибудь «прихватить». Но как мне сказал мой коллега из Норильска: «Это не для вас, в бизнесе другие законы…»
Про детей
«Сын Матвей стал энергетиком. Татьяна – детским врачом».
ПРО книгу и дубы
«Пишу книгу. Это пока пятая по счёту. О Радьковке. Материала – полкомнаты. Ещё сажаю дубы. Пока сто не посажу – не умру. Это моя программа. Каждой радьковской бабушке я дарю саженец дуба. И говорю: «Когда вырастет, будет тебе хорошая домовина. А пока придётся подождать…».
Справка БП
Анатолий Николаевич Закопырин родился 20 августа 1931 года в селе Радьковка Курской (ныне Белгородской) области. Окончил Харьковский горный институт. Инженер-строитель горнорудных предприятий. Кандидат технических наук. Строил Коршуновский ГОК, Братскую ГЭС и там же лесопромышленный комплекс, Богучанскую ГЭС, Нерюнгринскую ГРЭС в Якутии, Норильске, Заполярье – Надеждинский металлургический завод, Курейскую ГЭС, ЛЭП и подстанции, на Дальнем Востоке – крупнейшие ТЭЦ и подстанции в Амурске, Хабаровске, Комсомольске-на-Амуре, а также города Железногорск-Илимский, Братск, Усть-Илимск, Кодинск, Шарыпово, Серебряный Бор.
Награждён орденом Ленина, двумя орденами Трудового Красного Знамени, многими медалями. Заслуженный строитель РСФСР, удостоен званий «Почётный работник топливно-энергетического комплекса», «Почётный член Академии горных наук», лауреат премии имени академика М.И. Агошкова.
С 1990-го живёт в Радьковке. На малой родине по его инициативе немало сделано. Первично была очищена широкая часть реки Донецкая Сеймица, достроена и введена в эксплуатацию участковая больница. Реконструирован и благоустроен исторический центр села. Построена новая школа, мост через Донецкую Сеймицу.