«Только правду напишите»
Автобус Феодосия – Симферополь останавливается возле посёлка Первомайское. Отсюда до районного центра ещё около 20 км.
– Как добраться в Кировское? – спрашиваю я у человека на перекрёстке.
– Сам жду попутки какой-нибудь, автобус ещё нескоро, – отвечает он, и я решаю прогуляться по Первомайскому пешком.
Передо мной равнинная местность – поля, огороды и домики местных жителей. Кажется, что это и не Крым вовсе, а какое-то село в средней полосе России. У дороги пасутся коровы и козы, мужчина несёт полные вёдра для телят, привязанных неподалёку.
Расцвет аграрного Кировского района пришёлся на советские годы. Здесь даже названия населённых пунктов указывают на время бурного развития колхозов и сельского производства: Первомайское, Отважное, Красносельское, Трудолюбовка, Изобильное, Садовое. Вот и сейчас основное средство заработка у местных – огороды, теплицы, сады, виноградники. Были когда-то здесь колхозы и совхозы, но все нынче стоят сейчас в руинах, а на смену им никакое производство так и не пришло.
В местном магазине к человеку с фотоаппаратом сразу повышенное внимание: кто вы, откуда, чего ищете? Отношение настороженное, но дружелюбное.
«Вы только правду потом напишите, вот как вам рассказываем – так всё и есть!» – обращается ко мне хозяйка магазина Таирия, или просто Тая.
Магазином владеет семья крымских татар: население Кировского района делится примерно поровну на татар и русских. Когда узнают, что я из Белгорода, понимающе кивают: о том, что Белгородская область взяла над районом шефство, здесь знают.
«Неужели мы так бедно живём, что вы нам деньги теперь собираете?» – размышляет Тая.
Ассортимент в магазине вполне приличный. Цены за последние месяцы подросли, но всё равно ниже среднероссийских. При мне продавщицы выгружали на прилавки картофель, морковь и другие овощи.
«Мы с Украины все товары возили. Вот это всё с Николаева. Раньше быстрее было, а теперь таможню стоять надо», – рассказывает Тая.
Фото Михаила Койнова
Перекрыли воду…
Аккуратно подвожу разговор к политической теме – знаю, что среди крымских татар отношение к переходу в состав России далеко не однозначное.
«Я крымская татарка, – говорит Таирия. – Украина мне за 20 лет ничего не дала. Но что даст Россия? Не знаю. Мою семью в 1944-м из Крыма депортировали, и мы вот только в начале девяностых сюда вернулись. Никто нам не помог, сами дом строили, работали с утра до ночи. Потом вот магазин открыли. Только на ноги смогли встать, а тут опять всё поменялось».
Истории про возмущения татарского населения в связи с переходом Крыма под российскую юрисдикцию не надуманы. Но речь тут не о принципиальном недовольстве, а о страхе перед будущим. За два десятка лет независимости Украина местным особо не помогала, но и не трогала. Насколько всё изменится с приходом России – главный вопрос для крымских татар.
Тем не менее принимают меня очень дружелюбно, и через некоторое время складывается ощущение, что я не просто заглянул в магазин по пути, а пришёл в гости к добрым хозяевам. Меня знакомят со всеми детьми, внуками, сёстрами и прочим родственниками, отвечают на все вопросы – и только на просьбу сфотографировать застенчиво машут рукой и отказываются.
– Чем же вы тут живёте в посёлке?
– У всех только один заработок – огород. А сейчас не знаем, канал Северо-Крымский сухой, его Украина перекрыла. Воды совсем нет, колодцы сухие. Чем поливать огороды – не знаем.
Фото Михаила Койнова
Добро пожаловать!
На остановке пытаюсь поймать попутку до Кировского. Подъезжает молодой человек на мотоцикле: «До Журавок могу довезти. Поедете?» – и вот мы уже мчимся в сторону соседнего села.
Попутчика зовут Стас, он работает в воинской части, расположенной неподалёку: «Другой работы у нас тут нет. Или на огородах все, или куда-нибудь уезжают».
Однако наш разговор прерывает компания людей, отмечающих День Победы возле местного Дома культуры:
«Молодой человек, идите сфотографируйте нас! Откуда Вы?»
Узнав, что я из Белгорода, все оживляются, кто-то достает российский флаг и командует:
«Так! Перещёлкиваемся!»
Я начинаю понимать, что фраза «Я из Белгорода» является здесь каким-то секретным паролем, при произнесении которого вас пригласят к столу и скажут тёплое слово. Пожалуй, в Крым ещё раз стоит съездить именно ради этого радушия, казалось, навсегда утраченного после распада Советского Союза.
«Татары боятся за свой бизнес, – поясняют мне русские. – Многие получили землю самозахватом, домики у моря сдают, а налоги не платят. Боятся теперь, что по российскому законодательству им придётся это всё оформлять. А тем, у кого ничего, кроме огорода, нет, и бояться нечего».
Деньги, которые Белгородская область собирает для Кировского района, в первую очередь пойдут на ремонт школ и детских садов. По разбитой дороге мы подъезжаем к местному детсаду – облезлому двухэтажному зданию с несколькими корпусами. В некоторых местах окна заколочены досками.
«Этот корпус уже закрыт, тут только половина садика работает», – поясняет Стас.
Фото Михаила Койнова
Школа в Журавках тоже двухэтажная. Со здания кусками отваливается побелка, на оконных рамах – облупившаяся краска.
Бабушка на дискотеке
В Кировское добираюсь на маршрутке. По пути проезжаем Северо-Крымский канал. Он действительно почти пересох – лишь на дне бетонного канала осталось немного воды.
Кировское – райцентр с населением около 7 тыс. человек. Через посёлок проходит железная дорога Керчь – Джанкой. В советское время помимо сельского хозяйства здесь было ремонтно-транспортное предприятие, завод комбикормов, хлебокомбинат. Сейчас местное население живёт исключительно торговлей и подсобным хозяйством. Многие ездят на работу в курортные города и посёлки на побережье. Пожилая женщина, к которой я обратился с вопросом о местном производстве, долго повторяла мне, что работы в посёлке совсем нет:
«Приезжайте к нам, стройте заводы! Молодёжи работать негде!»
Гнетущее впечатление от старых тротуаров и обшарпанных домов компенсируют доброжелательность и отзывчивость местных жителей. Директор местного Дворца культуры «Дружба» Светлана Равич гостям из Белгорода рада. Знакомит с работниками, рассказывает о выставках, концертах и праздничных мероприятиях. Позади здания двое сотрудников – крымские татары – готовят плов в большом казане.
«Они у нас вообще мастера на все руки! – хвастается Светлана Ивановна. – И техникой занимаются, и за порядком следят, и плов какой вкусный готовят! Попробуйте!»
По словам культработников, референдум о вхождении в состав России стал для них настоящим праздником:
«К нам на участок приходили голосовать те, кто 20 лет до этого ни на какие выборы не приходил. Мы к одной бабушке старенькой поехали с выездным бюллетенем, приезжаем – а она к нам идти голосовать собирается! Сказала, что тоже со всеми вместе участвовать в этом хочет. Потом ещё танцевала у нас на дискотеке…»
Фото Михаила Койнова
Выбор сделан
В маршрутке завожу разговор с местной девушкой Дианой. По её словам, результаты крымского референдума обрадовали и большинство молодых людей:
«Для нас открывается больше перспектив – и в плане обучения, и в плане дальнейшего трудоустройства!»
В какой-то момент ловлю себя на мысли, что за всё время поездки мне не довелось встретиться с человеком, который бы высказал противоположную точку зрения. Уж слишком радужным получается сюжет: все довольны, все рады и счастливы. Где те толпы возмущённых, о которых рассказывают отдельные СМИ? Где люди, которых заставляли голосовать за Россию под дулами автоматов?
После распада Советского Союза такие скрытые от посторонних глаз уголки Крыма, как Кировский район, оказались забыты новым независимым государством. Местные жители надеются, что с переходом под российскую юрисдикцию их жизнь изменится к лучшему. Потому что все годы пребывания в составе Украины они ощущали себя россиянами.
А вы планируете отдохнуть летом в Крыму? Поучаствуйте в опросе БелПрессы.