В семье офицера
— Евгений Викторович, расскажите немного о себе.
— Родился я в семье военного в 1970 году. Малую родину даже назвать не смогу сразу – это вся Россия. Всё детство и вся юность у меня прошли по гарнизонам. Шесть школ сменил. Где только ни жили мы: Украина, Казахстан, Сибирь, Германия.
— Наверное, потому и сами выбрали судьбу офицера?
— Бесспорно. Всё‑таки родители очень много дали мне в плане воспитания, патриотизма. В детстве самым любимым занятием у меня было поехать на танкодром, пойти на стадион. Отец, сам спортсмен, всегда с собой водил в спортивные залы. Я занимался борьбой, футболом и не мыслил жизни вне службы. В 1987 году поступил в Новосибирское высшее военно-политическое училище.
— Вам, наверное, как выросшему в гарнизонах, и поступать, и учиться было легко?
— Я бы не сказал. При поступлении очень большой конкурс был – 11 человек на место. И в учёбе не легче: первый год настолько тяжело было, что даже появлялись мысли «Выдержу ли я?». Зато сейчас это одни из самых тёплых воспоминаний. У нас с однокашниками настоящее братство сложилось, постоянно встречаемся, созваниваемся. Легче нам стало уже на последующих курсах: втянулись, привыкли.
В 1990 году попал я на практику в Севастополь. Это такая романтика была! Тем более мой дедушка, Борис Иванович Колесник, очень много о Севастополе рассказывал: он и защищал, и освобождал этот город, служил на крейсере, потом в морской пехоте, был награждён орденом Красной Звезды за сбитый самолёт, освобождал Кавказ.
Фото из личного архива Евгения Гаенко
В милицию
— А после училища пошли в милицию?
— Не сразу. В 1991-м начинал службу в войсковой разведке Западной группы войск. Получил ранение и в 1995-м по состоянию здоровья уволился. Приехал с женой в Шебекино, побыл на гражданке, подлечился и понял, что это не моё. Челноки, коммерсанты, бандитизм – в стране непонятно что творится. И я принял решение пойти в милицию. Меня приняли, назначили командиром взвода ППС. Дело понравилось сразу. До сих пор считаю, что патрульно-постовая служба – одна из лучших. Да, тяжёлая и неблагодарная работа, но её надо кому‑то делать. А мне ещё очень повезло с коллективом. Так до 2000 года я проработал в ППС. А перед первой командировкой на Северный Кавказ меня назначили заместителем начальника Шебекинского ОВД.
— Я слышал, что вы сами всё время добровольно просились на Кавказ?
— Совершенно верно.
— Неужели тут работы мало было?
— Не в том дело. Причины были другими. Во‑первых, себя хотел испытать. Во‑вторых, подчинённые почти в полном составе уже бывали там. Офицеру, чтобы командовать ими, тем более нужно это пройти. Вот и написал рапорт, уехал в Чечню командиром сводной роты ППС в составе сводного отряда. Первая командировка довольно напряжённая была, шли активные бои, район очень своеобразный. Были ранения, на «Урале» ребята подорвались. Но, слава богу, выжили все. В Чечне я заболел Кавказом. Там человека сплачивает обстановка, видно, кто ты есть. Если негодяй – рано или поздно проявится. Если человек – тоже будет виден. По итогам командировки я получил медаль «За отличие в охране общественного порядка».
— Гордились?
— Конечно. Но, признаться честно, главное – остаётся признание коллег. Была у нас зачистка одного горного села. Мы там изъяли большое количество оружия и боеприпасов. Проводили операцию вместе с СОБРом и спецназом внутренних войск. Местность гористая, пересечённая, тяжело было [бегать] вверх-вниз. На привале ребята – спецы из Армавира – спрашивают: «А вы из какого спецназа?» Когда мы ответили, что пэпээсники, они сильно удивились. Такая вот была оценка нашей подготовки.
— Вы достаточно долго руководили отделом внутренних дел в Волоконовском районе…
— Да. Восемь лет. Волоконовка для меня стала мощной управленческой школой. Людей в подчинении относительно мало, любое твоё движение на виду. Каждый сотрудник райотдела чей‑то кум, сват, брат, и потому любые события отдела сразу становились достоянием района.
Фото Алексея Стопичева
— Наверное, обсуждали, где и как живёте? Что за дом? Какие часы носите?
— Обсуждать‑то практически нечего было (смеётся). Жил я в общежитии сахарного завода. Даже больше числился – а по большому счёту жил в райотделе. Даже раскладушка стояла в кабинете. Ну и то, что сутками на работе пропадал, дало плоды: нормальные показатели стали получать, люди стали доверять, раскрываемость пошла. А в 2009 году я опять уехал на Северный Кавказ, снова командиром сводного отряда. По возвращении меня наградили медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени.
«Хочется, чтобы люди нам верили»
— Как стали начальником УМВД по Белгороду?
— Когда работал в Волоконовке, меня дважды пробовали в Белгороде на руководящих должностях. И в прошлом году в апреле предложили мою кандидатуру в качестве руководителя управления. Виктор Николаевич Пестерев(начальник областного УМВД – прим. ред.) вызвал на беседу, спросил, готов ли я. Хоть и страшновато было, но ответил, что готов. Так и приступил к обязанностям.
— Большие отличия по сравнению с Волоконовским районом?
— Совершенно иной ритм, иные задачи, объёмы. Да и преступность другая – более изощрённая. Более пристальное внимание людей. Для всех хорошим быть не можешь, но очень хочется, чтобы люди нам верили. Каждый понедельник у меня на приёме не менее 10–15 человек. Это, я считаю, тоже показатель доверия. Выезжаем, с людьми разговариваем. Сейчас практикую вечерами ездить по территориям и беседовать с гражданами. Правда, это влечёт свои издержки: раньше десяти вечера я домой не возвращаюсь обычно. Просто не получается.
— Что вам нравится в людях и чего вы бы никогда не простили?
— Нравится, когда делают свою работу принципиально и честно. А вещь, которую я никому не прощаю, – это обман. Предательство интересов службы. По крайней мере, я делаю всё, чтобы нам верили.
— Должен ли полицейский участвовать в общественной жизни, пользоваться социальными сетями?
— Я считаю, что должен. Сегодня тот момент, когда даже имидж строится именно через социальные сети, хотим мы этого или нет. Интернет процентов на 80 формирует общественное мнение, и, если мы уйдём оттуда, не будем там участвовать, очень сильно проиграем. Мы можем замечательно делать свою работу, раскрыть десятки преступлений, но об этом будут знать только потерпевшие и их знакомые. А остальные люди будут судить о полиции по одному негодяю, который взял взятку или совершил ДТП, и про него все написали. Сотни позитивных моментов будут перечёркнуты одним негативным явлением. Люди в соцсетях охотно идут на контакт, готовы делиться проблемами. Наша задача – это всё правильно использовать.
Фото Алексея Стопичева
— И вы считаете, что можно поменять мнение о работе полиции через Интернет?
— Я в этом твёрдо уверен. В прошлом году мы с теми людьми, которые жаловались на полицейских в соцсетях, вступали в диалог. Я предлагал им в любое время прийти и отработать смену с сотрудниками ГИБДД и ППС. Несколько человек пришли, отработали – и больше негативных высказываний я от них не видел. После признались, что полностью поменяли мнение о работе полиции. Мы готовы к общению, и я не собираюсь ничего прятать, кроме тех вещей, на которых стоит гриф «Секретно». Полиция открыта для общения, но для общения честного.
— Сложился ли сегодня имидж белгородского полицейского? И нужно ли его менять и дорабатывать?
— Сложился давно – не просто имидж, даже свои суеверия появились. Я когда пришёл начальником УМВД Белгорода работать, столкнулся с такой проблемой: у Павла Кирилловича(памятник инспектору ГАИ Гречихину в Белгороде – прим. ред.) постоянно жезл отламывают. Оказалось, есть поверье такое у автолюбителей: если забрать жезл у Пал Кирилыча, то тогда гаишники тебя никогда не остановят. Гречихина нашего, как символ области, предлагали на купюре рисовать. И если он символом области выступает – это уже имидж. А ведь, кроме него, есть такие имена, как Загер, Герои России Бурцев и Воробьёв… Есть сотрудники, которые рискуют жизнями для спасения граждан. Это очень хороший имидж. Но, конечно, не значит, что над ним нужно перестать работать.
И напоследок
— Расскажите о своей семье.
— Я женат. Жену зовут Светлана. У нас две замечательные дочки – Анастасия и Екатерина. Настя с золотой медалью окончила школу и теперь учится на юридическом факультете. Катя учится в школе, тоже круглая отличница. Всё это, конечно, во многом благодаря моей супруге, которая всегда и во всём меня поддерживала и занималась воспитанием детей. Ещё у нас есть собака, которая тоже почти как член семьи – Чарли, пекинес маленький.
— Чем увлекаетесь?
— Люблю читать. Сейчас у меня два любимых писателя: Пикуль и Корецкий. По жизни очень люблю спорт. Любим с семьёй путешествия: в прошлом году в Белоруссию ездили, в позапрошлом – на Кавказ.
— Что особенно запомнилось в жизни?
— Из хорошего, конечно, рождение детей. Из трагичного – гибель моего подчинённого Володи Присекина. Когда ты вынужден сообщить о его гибели и в глаза матери смотришь – тяжёлое чувство вины. И оно навсегда. На всю жизнь.
— А чего хочется больше всего?
— Выспаться! И чтобы когда брал сводку – либо вообще не было преступлений, либо чтобы количество совершённых равнялось количеству раскрытых. И чтобы лучше понимали нашу работу. Чтобы знали, что 99 % полицейских – хорошие люди, которые заняты охраной общественного порядка. Я хочу, чтобы людям в полицейской форме улыбались.