Неподкупный инспектор Павел Гречихин на Волчанской
— Как стоится в водовороте дорожного движения?
— Этого, конечно, и врагу не пожелаешь. Видеть, как с утра до вечера рядом с тобой нарушают правила дорожного движения, подрезают, обгоняют, неправильно поворачивают – и не вмешаться… Так хочется и в спор при аварии ввязаться, а может и легонько жезлом нарушителя пристукнуть для острастки: я ведь памятник, мне можно. А с другой стороны, я в гуще движения, жизни, а ведь мог закисать на какой‑нибудь тупиковой аллее.
— А к переезду своему в этом году вы как относитесь?
— Меня‑то почему на другое место перенесли? Мол, кольцевая развязка не справлялась с нагрузкой, необходимо светофорное регулирование. А что без меня происходило в первые дни на реконструированном участке? Водители за голову хватались! Новые светофоры, не все правила поворота помнили, авария за аварией. Эту мне информацию ворона на кончике хвоста принесла, городские вороны – они на редкость умны, в отличие от голубей, которым только дай волю памятник пометить.
Но на новом месте я прижился, ведь встретили меня очень радостно. Сейчас‑то попривыкли, а в первую неделю редко кто без улыбки мимо меня проезжал.
— А что вы можете пожелать нашим читателям в следующем году?
— Я даже не ожидал от вас такого наивного вопроса. Конечно же, соблюдать правила дорожного движения и помнить, что в новогоднюю ночь, впрочем, как и всегда, спиртного – ни-ни. Я то, конечно, в ситуацию вмешаться не могу, но среди нынешних гаишников немало моих последователей. Помните об этом в новогоднюю ночь, когда вас друзья будут уговаривать выпить хоть капельку за праздник – мол, никто не заметит. Заметят, ещё как заметят!
Бабушка, вяжущая чулок на улице Победы
— А не надоело ли вам вязать этот бесконечный чулок?
— Вязание, как вы, наверное, знаете, успокаивает. А у меня, не смотря на то что я бронзовая, нервы должны быть крепкие: их на нашу публику не хватает. Сидишь себе неподвижно, никого не трогаешь – а тебя норовят то за нос схватить, то за ухо дёрнуть. А чего стоит история, когда любопытная девочка засунула голову мне под руку, а вытащить её не смогла! Плачущий ребёнок, смеющиеся прохожие, безжалостные сотрудники МЧС, отпилившие мне кисть, чтобы вытащить глупое дитя… Так что вязать мне – не перевязать. И тебе, милочка, советую спицы в руки взять. Чего‑то у тебя видок того, не очень…
— Вы недовольны, что за нос трогают. Но ведь поверье есть такое: потрёшь его – и загаданное желание сбудется. А это правда?
— Те, кто это делает, доверяют мне свои сокровенные желания. А вот прийти потом и рассказать, сбылись ли они, им недосуг. А меня саму, знаете, как любопытство разбирает? Но я считаю, что не бывает дыма без огня. Поэтому будете веселиться на праздничной площади – загляните ко мне. И мне, одинокой, веселее, и вам сбывшееся желание в следующем году совсем не помешает.
— А что бы вы пожелали нашим читателям в наступающем году?
— Пусть они обязательно помнят о своих бабушках. Может, они тоже, как и я, сидят и внучатам вяжут, а может, особо продвинутые в Интернете сидят. Но все они одинаково ждут и радуются вашим редким звонкам. А чем старше мы становимся, тем больше внимания хочется. Так что желаю, чтобы у каждого, кто проходит мимо меня, рука сама к телефону тянулась, и он, не откладывая на потом, бабушке своей звонил. Пусть ей в наступающем новом году тепло и уютно от вашего внимания будет.
Собака Качалова в Есенинском сквере
— Ну как, пёсик, дела?
— Сколько здесь стою, всё не могу понять: почему памятник поэту Есенину так далеко от меня поставили? Лапу он мне жал, обо мне написал, а стоит отдельно… А вообще зимой скучно: скверик у нас небольшой, да ещё и у загазованного перекрёстка, люди здесь особенно не гуляют.
— А лапка вон у тебя какая блестящая! Не было бы людей, она бы не блестела так.
— Всем проходящим я лапу подаю и зимой, и летом, но летом она у меня просто огнём горит, людей намного больше. Парень с девушкой пройдёт, лапу мне пожмёт, обязательно скажет: «Дай, Джим, на счастье лапу мне, такую лапу не видал я сроду», – и на девушку посматривает, вроде умный он такой, стихи знает. Или дед внучке тоже процитирует. И никто, никто, представляете, не рассказывает дальше! А ведь там столько хорошего про меня написано! А я ничего не помню! И хочется послушать! Обидно: мог бы выть – уже давно бы на эту тему погоревал. Может, ты мне прочтёшь?
— Хм… Холодновато как‑то… Да и память что‑то… В общем, давай лучше поговорим о том, что ты нашим читателям пожелаешь?
— Сижу я в снегу, к спине ледышка прилипла – и ничего, я же ненастоящий. А сколько мимо меня бездомных кошек и собак пробегают! Остановятся они, глянут на меня, и такая тоска в их глазах! Вижу, что даже мне, железному, они завидуют: я же не мёрзну и от голода у меня живот к спине не прирос… Вот если бы ваши читатели хоть каких бы ничейных животиночек к себе забрали! Ведь и примета есть такая: обогреешь бездомное существо – и к тебе удача протянет свою тёплую мохнатую лапу.
Царь Фёдор Иоаннович на Народном бульваре
— Даже не знаю, Фёдор Иоаннович, как правильно к вам обращаться: ваше высочество или ваше величество?
— А кто ты вообще такая, чтобы напрямую ко мне обращаться? Пусть тебя предварительно проверят, а потом мне доложат.
— Вы вообще, Фёдор Иоаннович, трезво ситуацию оценивайте. Кто обо мне докладывать будет? Пенсионерка, которая рядом с внуком гуляет? Достали эти церемонии: чем вы лучше некоторых наших департаментов, куда надо запрос за запросом отправлять, чтобы пару слов узнать?
— Отличные служивые люди у вас, я рад, что и через сотни лет они не изменились. Правильно делают: незачем вам, холопам, о государственных тайнах знать. А вообще я не очень доволен, что 420 лет назад издал указ о строительстве крепости Белгород, а памятник мне появился совсем недавно. Чем ваши чиновники всё это время занимались? Памятники собачкам, дворникам, учителям – а только потом царю. В наше время за это – прямиком на дыбу.
— То есть нашим читателям вы ничего желать не будете?
— А что им желать? Пока я своим скипетром державу охраняю, им ничего не страшно. А ты, писака, не мельтешила бы перед глазами.
— Зря вы так. Мы вообще‑то очень рады, что в Белгороде такой памятник появился. Благодаря вам, говорят, 20 городов по Руси заложено было, и за Белгород вам отдельная благодарность.
— Ну ладно тогда… Снег с моей левой ноги отряхни, чтобы я лучше выглядел, голубей отгони – и иди куда шла, иди…