Обезвреживают их отделения взрывотехнических и кинологических работ ГУ МЧС России по Белгородской области. Один из специалистов – взрывотехник Юрий Иванов – рассказал «Белгородским известиям» о своей работе.
И в войну, и в мирное время
Родился Юрий Иванов в Белгороде, здесь же окончил школу, потом профессионально-техническое училище. А служить попал в Воронеж, во внутренние войска. Там его определили в сапёрный взвод.
«Месяц у нас были курсы, после чего меня отправили на Северный Кавказ. Служил я в Ачхой-Мартановском районе. Провёл там 11 месяцев, занимались мы инженерной разведкой. Перед проездом колонн ходили вдоль дорог – искали и обезвреживали фугасы», – рассказывает Юрий Иванов.
— Много удалось обезвредить фугасов?
— На моём счету 26 минно-взрывных устройств. В армии, в принципе, всему и научился. А когда вернулся домой, брат Андрей позвал в МЧС, где он на тот момент уже работал взрывотехником. Так я попал в отделение взрывотехнических и кинологических работ.
— Современные взрывные устройства отличаются от боеприпасов времён Великой Отечественной войны?
— Коренным образом отличаются. Тогда механика была в основном. А сейчас электроника. За 70 лет много люди придумали в этом плане смертоносного и хитроумного.
Дураков много
— Какие типы взрывных устройств встречаются?
— Давайте про это не будем говорить. У нас, если честно, и так дураков много. Не будем их учить чему‑то. Сколько людям писали и говорили о том, что, если нашёл, – не трогай ни в коем случае! Не касайся даже! Увидел – не подходи и вызови нас! Нет, всё равно лезут. А боеприпасы долгое время в земле пролежали, и любое прикосновение к ним может стать роковым. Есть «схроны» – такие, как в Разумном мы недавно нашли, там боеприпасы будто только с завода. А есть, конечно, в отвратительном состоянии.
Из взрывчатки выделяются активные вещества. Смотришь – налёт жёлтенький. А если попытаться стереть – от малейшего трения может взорваться. И желающих, которые то распилить, то поковырять пытаются старые боеприпасы, каждый год хватает. Два-три раза в год стабильно взрываются. А потом мы про них в сводках читаем.
Не рисковать без повода
— Работа у вас опасная. Не страшно?
— Страх всегда присутствует. Страшно ошибиться, сделать что‑то не то. Но чтобы не совершать ошибок, нужно досконально знать типы взрывных устройств, их характеристики, оценивать состояние, в котором находится боеприпас. Потому мы и говорим, что любой боеприпас для обывателя смертельно опасен. Степень его опасности может определить только специалист. Нам, бывает, говорят: «Ой, наверное, зря вас вызвали?». Мы всегда отвечаем: не зря! Лучше раз испугаться, чем потом всю жизнь инвалидом ходить. Или вообще не ходить.
— То есть боеприпас может взорваться даже от прикосновения?
— Конечно. Особенно таким грешат немецкие авиабомбы. У них ставили ловушки на взрывателях. Замедлители. Шевельнёшь – и взорвётся. При этом нужно понимать, что сама взрывчатка может сто лет лежать, и ей ничего не будет. Поэтому мы всегда аккуратно прочищаем взрыватель, смотрим маркировку и стараемся не рисковать никогда без повода.
Минимум на 20 лет хватит
— Много находите боеприпасов?
— Наше подразделение за 15 лет выявило и обезвредило около 35 тысяч взрывоопасных предметов. Из них более пятисот авиабомб. Это десятки тонн взрывчатки.
— А сколько осталось боеприпасов в нашей области?
— Много осталось. У нас три года бои шли, а сплошного разминирования не было, чтобы в ноль. Подсчитано, что только на Курской дуге было использовано не менее 600 тысяч взрывных единиц. Большую часть, конечно, убрали. Но 2–3 тысячи боеприпасов в год мы стабильно находим. И ещё минимум на 20 лет хватит. Причём иногда от найденных боеприпасов страшно становится.
У нас не так давно случай был – в районе Карнауховки, в Сосновке, есть старая дорога, и на ней в шахматном порядке стояли 9 немецких противотанковых мин на полном боевом взводе. Как они не взорвались – не понимаю до сих пор. Такая мина от 100 килограммов веса срабатывает. Объёмный человек мог стать, и взорвалось бы. Мы эти мины кошками снимали. Сбоку подкопали, а там снизу – противосъёмные устройства.
Ласково и нежно
Взрывотехник Юрий Иванов обстоятельно рассказывает о тонкостях своей работы:
«Ласково и нежно двумя руками поднимаем боеприпасы. Передаём. Укладываем в машину на песочек. И увозим».
— Так в вашей работе главное – это ласка и нежность?
— В том числе, – серьёзно отвечает Иванов. – А ещё физическая сила и крепкие нервы. Всё время в напряжении. Но при этом основное, что должно быть у любого сапёра, – это чувство опасности. Никогда нельзя ослаблять внимание.
— Какой инструмент используется в работе взрывотехника?
— Кошка, щуп, металлоискатель, лопата, лом, носилки, пила «Дружба», кувалда, топор. На уазике ещё была электролебёдка. Очень помогала. Нашли бомбу 70 килограммов – из ямы уже не поднимешь на руках. На лебёдке вытаскивали. Часто обнаруживаем тяжёлые калибры. Есть снаряды и бомбы по 45 килограммов и больше. Из всего арсенала лопаты у нас – основной инструмент. И щупы. Стараемся вначале вокруг обойти. Снять слой земли. Может боеприпас со взрывателем быть и стоять на предохранителе. А есть те, которые прошли канал ствола и не взорвались. Не сработал взрыватель, но он на боевом взводе. Это наиболее опасные.
С поисковыми клубами
Взрывотехник рассказывает, что они с коллегами постоянно сотрудничают с поисковыми клубами:
«Останки, бывает, находим советских воинов. В том году на Прохоровском поле возле музея нашли двух советских солдат. Когда находим останки – выкапываем аккуратно и вызываем поисковые клубы. Держим с ними связь. Бывает, они заявку оформляют. И тогда мы выезжаем и проверяем местность на опасные предметы».
— Что больше всего вам запомнилось в работе?
— Больше всего запоминается обыденное. Когда экстремальное – плохо понимаешь. На Северном Кавказе у меня на глазах товарищ мой подорвался на мине. Слава Богу, жив остался. Но тот момент – как во сне был. Как он шагает. Как наступает на бутылку. И я даже бутылку эту увидел, но крикнуть не успел… А ещё крупные выезды запоминаются. Как, например, несколько лет назад на Центральный рынок вместе с песком привезли огромную немецкую бомбу РД-70.
— Как вы уничтожаете боеприпасы?
— На специальном полигоне с помощью подрывной машинки…